Мне сразу стало лучше, я взбодрился и даже захотел еще пива. Мы с ревом летели по пустыне, мои глаза слезились от ветра, уши были плотно прижаты к голове. Мимо проносились причудливые нагромождения камней.
Байкер обернулся и что-то проорал мне, правда, я ничего не расслышал и просто гавкнул ему в ухо.
– Рожден быть свободным! – кричал он навстречу ветру. – Истинный сын матери-природы!
Как точно сказано! Я радостно лаял, едва не до хрипоты. Несколько раз мы лихо проехались на заднем колесе.
12
Мы неслись по пустыне. Сколько же было от нас шума! Иногда мы с бородатым байкером ехали впереди остальных, иногда немного отставали, например, чтобы передать назад бутылочку текилы. Горы быстро приближались, вскоре мы уже ехали по асфальтовым дорогам, сначала узким, затем шире, с ответвлениями. Транспорта тоже все прибавлялось. Думаете, мы снизили скорость? Как бы не так. Наоборот, поднажали на газ! Истинные дети матери-природы, мы рождены для свободы!
Чуть позже мы достигли подножия гор и въехали в город. Наша компания сделала остановку возле бара (я определил, что это бар, по неоновому бокалу мартини в окошке, а еще по запаху человеческой рвоты), и все зашли внутрь, кроме меня и моего приятеля, здоровяка с бородой. Мы погнали дальше, завернули за угол и оказались на маленькой улочке, где стояло всего несколько домов, частью заколоченных. У самого последнего дома мы остановились, друг-байкер слез с мотоцикла и отвязал меня.
– Неплохо прокатились, а? – подмигнул он мне. – Идем, песик, идем.
Я спрыгнул с мотоцикла и потрусил за ним по каменной дорожке через ворота, ведущие к зданию. Между прочим, ворота бородач за мной закрыл. Эй! Я уловил запах моих собратьев, целой стаи собак. Что же это за место?
Байкер открыл дверь, мы вошли в здание и оказались в тесной комнате, где за стойкой сидела женщина и сильно пахло представителями моей нации. Одна из идей Берни: собаки – нация внутри нации.
Женщина подняла глаза и увидела байкера. Улыбка тотчас сползла с ее лица.
– Чем могу помочь? – коротко спросила она.
Мой приятель показал на меня большим пальцем. На пальце он носил широкое серебряное кольцо. Я увлекся разглядыванием кольца и расслышал только конец фразы:
– …подобрал бродягу.
– Табличка на ошейнике была? – спросила женщина.
– Не было. Похоже, ему пришлось несладко, но вообще-то он отличный пес.
– Так забирайте его. Сейчас сделаем все прививки и…
– Э-э, нет, – махнул рукой друг-байкер.
– Вам известно, что всего пятнадцать процентов собак, оставленных в приютах, воссоединяются со своими прежними хозяевами?
Приют? Это что-то вроде укрытия? Однажды я уже был в укрытии, но тогда мы с Берни расследовали дело о краже каких-то товаров, в котором я толком не разобрался. Все, что я усвоил насчет приютов и укрытий – места мало, вволю не побегаешь, непонятные люди ходят туда-сюда, в основном «туда», потому что «обратно» их уже не выпускают. Я сунулся к двери. Закрыта, и другого выхода нет.
– Неизвестно, – ответил байкер.
– И что лишь двадцать пять процентов находят новых хозяев?
– Не-а.
– Догадываетесь, что происходит с остальными? – спросила женщина из приюта-укрытия и понизила голос: – У нас, к примеру, срок ожидания – всего три дня.
Бородач бросил на меня задумчивый взгляд. Я из вежливости махнул хвостом. Что такое «срок ожидания», я не знал, да и «три дня» представлялись мне весьма смутно. Я вновь отметил, какой высокий и толстый у меня друг, какое у него все крупное, кроме глаз.
– Все, я отчаливаю, – сказал он.
Мой приятель развернулся и зашагал к двери, я – за ним. Мне-то уж точно здесь делать нечего. Женщина засмеялась.
– Умная животина!
Внезапно она очутилась за моей спиной и, прежде чем я успел опомниться, накинула мне на шею веревку, причем затянула ее не туго, а ровно настолько, чтобы я чувствовал давление. Я в недоумении посмотрел на эту странную женщину, когда же вновь обернулся, дверь уже закрылась, а друг-байкер исчез.
– Тише, тише, песик, – сказала женщина.
Она стала передо мной, присела на корточки и погладила меня по макушке.
– Я вижу, ты из тех собак, у которых заботливые хозяева. Где твой ошейник?
Хороший вопрос.
Женщина почесала меня за ухом, именно там, где надо. В этом деле она явно знала толк.
– Как тебя зовут?
Я – Чет, живу на Мескит-роуд. У меня есть важная работа и лучший напарник на свете.
– Наверное, проголодался? – вздохнула женщина. – Ладно, хотя бы поешь как следует. – Она поднялась и повела меня мимо стойки к задней двери.
Мы оказались в узком коридоре, и я чуть не оглох от громкого лая. По обе стороны – крохотные каморки, зарешеченные спереди, и в каждой – по моему собрату. Большие, маленькие, самцы, самки, породистые и беспородные, и все, абсолютно все лаяли, за исключением леди-питбуль, которая безмолвно взирала на меня грустными карими глазами. Я вспомнил фильмы про заключенных, которые мы смотрели с Берни.
– А ну, закройте рты, – велела женщина.
Все замолчали. С чего бы? Мне захотелось полаять, что я и сделал. Никто не поддержал. Мы подошли к незанятой каморке. Женщина завела меня внутрь и сняла веревку.
– Ш-ш-ш-ш, – сказала она, – ты ведь хороший мальчик.
Она ушла. Я успокоился. Изучил тесное помещение. Дальняя стена отсутствовала, каморка переходила в клетку, расположенную во дворе. Я обследовал и ее. По запаху сразу было ясно, кто обитал здесь до меня.
В соседней клетке спала такса. Берни называет их сосисками. Мне нравятся таксы. Берни говорит, в Игги есть что-то от таксы. Я потрогал лапой разделявшую нас сетку. Такса продолжала спать. Я отправился на другую сторону. В этой клетке лежала спаниелька, над ее носом лениво жужжала жирная муха. Тоже неплохая порода. По словам Берни, Игги на какую-то часть спаниель. Я приблизился к сетке, подергал ее лапой. Спаниель открыла глаза, поглядела на меня и опять их закрыла.
Вернулась хозяйка этого непонятного приюта, принесла целую миску сухого корма и плошку с водой.
– Налетай, – сказала она и ушла, закрыв сетчатую дверь.
Есть я не стал, лишь попил воды. Еще немного походил по каморке, вышел во двор. Такса куда-то делась. Я лег. Солнце клонилось к закату. Тени вытянулись, наступила ночь. Вдалеке слышался рокот мотоциклетных моторов.
Мне снился океан. Один раз я ездил к океану, после того как мы с Берни раскрыли важное дело. Что за дело, уже вылетело из памяти, помню только, что ухватил преступника за штанину. Но океан я не забыл. Какие там волны! Мы катались на
