Отношение к книгопечатанию Франциска I и его политика в этой области отличались двойственностью. С одной стороны, подтвердив привилегии книготорговцев и издателей, король поддерживал книгопечатание и даже пытался сглаживать порой жесткие постановления Парижского университета (наподобие распоряжения сжигать все сочинения, содержащие ересь). С другой стороны, поскольку именно этот монарх принял Болонский конкордат, любые выпады гугенотов расценивались им как покушение на собственную власть. В связи с этим после надругательств лютеран над изображением Богоматери Франциск резко ужесточил политику и собственноручно разжигал костры во время казней еретиков. Под влиянием клерикалов Франциск I распорядился, угрожая ослушникам казнью через повешение, не выпускать ни одной книги и закрыть все книжные лавки. Впоследствии это решение было отменено. Духовная цензура Сорбонны дошла до того, что выступила с осуждением книги сестры короля Маргариты Наваррской «Зерцало грешной души» (1531), идейно перекликавшейся с некоторыми тезисами Лютера.
Политика французских королей в XVI–XVII вв. отличалась нерешительностью в отношении протестантизма, что отражалось на книжном промысле. Во-первых, это было связано с тем, что многие французские аристократы и представители знати (в том числе близкие к правящей династии) были протестантами или сочувствовали протестантизму. Во-вторых, гугенотские общины и представители знати, их поддерживающие, были настолько сильны, в том числе с точки зрения ресурсов, что зачастую добивались признания военным путем. По крайней мере несколько раз на протяжении XVI в. в результате очередной победы гугенотов французские короли были вынуждены предоставлять им свободу совести и гарантировать свободу вероисповедания, после чего через какое-то время военные стычки или гонения на гугенотов возобновлялись с новой силой.
После правления Франциска I и в результате подписания соглашения с папой короли становятся основными распорядителями церковной цензуры. Даже если формально цензуру осуществляли университетская корпорация и профессора теологии из Сорбонны, функции надзора и регулирования де-факто сосредотачивает в своих руках сам король.
Так, в 1547 г. Генрих II издал патент по книжным делам, который запрещал печатание и продажу книг, направленных против католической религии. Все сочинения религиозного содержания необходимо было представлять на предварительный просмотр теологического факультета, а на каждом произведении – выставлять имена автора, типографщика и место издания; тайные типографии запрещались. Через четыре года патент был дополнен мерами по ревизии книжных магазинов два раза в год. Каждый торговец обязан был иметь два каталога книг. Обычным гражданам под страхом смертной казни возбранялось покупать книги, запрещенные к обращению.
При протестанте-кальвинисте Генрихе IV, вынужденно перешедшем в католичество с тем, чтобы не допустить раскола, был принят Нантский эдикт (1598), который признавал равноправие католиков и протестантов. И хотя войны между католическими королями и гугенотами происходили и позже, они часто заканчивались относительно гуманным признанием прав (или части прав) гугенотов. На протяжении последующих двух веков королевская власть во Франции неоднократно пыталась преследовать протестантские сочинения или вводить те или иные ограничения на это вероисповедание (например, непризнание браков, заключенных реформатскими священниками), однако начиная с революции 1789 г., которая признала равноправие окончательно, уже никто не пробовал опровергнуть это установление.
Постепенный отказ от церковной цензуры происходил с начала XVII в. и вплоть до прихода к власти Людовика XIII. Этот король и глава его правительства, министр короля кардинал Ришелье с целью централизации управления государством создают первый печатный орган – газету «La Gazette», издававшуюся с 30 мая 1631 г. врачом Теофрастом Ренодо по личному решению короля, который частенько под псевдонимом пописывал для этого издания. Такую же модель организации периодического издания воспроизводит более чем через полвека русский царь Петр I, постановивший открыть первую печатную газету «Ведомости» (начала выходить 2 (13) января 1703 г.), в которой также сам публиковал и редактировал материалы (помимо него, их проверял Посольский приказ).
В Германии ситуация была принципиально иной. Как уже говорилось, Германии как единого государства не существовало фактически вплоть до XIX в. На заре книгоиздания германские земли представляли собой несколько десятков отдельных княжеств и независимых городов. В XVII в., после Тридцатилетней войны (1618–1648), на территории современной Германии находились 300 княжеств и 50 городов. Единой сильной государственной власти не было. Часть земель с IX в. входила в состав Восточно-Франкского королевства, затем – Священной Римской империи. Само по себе понятие «империя», как и понятие «государство», в полной мере неприменимо к тому, что из себя представляла эта территория. Император избирался князьями разных земель и находился в зависимости от них. Земли, в свою очередь, обладали широкой автономией, регулярно воевали друг с другом или объединялись в союзы, чтобы вести войну с другими группами земель, как это происходило в эпоху утверждения протестантизма, когда между католическими и протестантскими землями то и дело вспыхивали войны.
Очевидно, что в такой ситуации, при отсутствии сильной административной власти, первые цензурные законы и предписания принимались единственным централизованным институтом на территории – церковью, то есть папской властью. Осуществлять цензуру в рамках университетов было очень сложно: университеты достаточно быстро утратили свою католическую ориентацию, поскольку идеи Лютера распространялись в первую очередь в университетской среде. Цензура, в отличие от Франции, где она осуществлялась церковью и королем через университетскую корпорацию, была напрямую подчинена Католической церкви. Известно, что в 1486 г. архиепископ Майнцский создал собственные цензурные органы для борьбы с ересью и перепечаткой Библии на местном языке. В рамках этих цензурных предписаний печать духовной литературы на местных языках строго запрещалась под угрозой штрафа, отлучения от церкви и конфискации книг. Цензуру осуществляли специально отобранные архиепископом профессора богословия. Постепенно такой же порядок устанавливается в Кёльнском, Трирском, Магдебургском церковных округах, о чем гласит папская булла: «Так как нам стало известно, что, благодаря искусству книгопечатания, в разных частях света, особенно в округах Кёльнском, Майнцском, Трирском и Магдебургском, печатается множество книг и трактатов, которые заключают разные вредные заблуждения и даже учения, враждебные христианской религии <…> то мы, стремясь без дальнейшего промедления остановить это гнусное зло, под угрозой отлучения от Церкви и денежного штрафа <…> воспрещаем строжайше, чтобы типографы, как известные, так и тайные, рассчитывающие работать в названных округах, не осмеливались в будущем печатать книги, трактаты или какие-либо другие рукописные произведения, не посоветовавшись о том с архиепископом <…>».[98] Папское послание также предписывало сжигать в случае надобности те книги, которые были изданы прежде, до появления буллы.
В первые годы раскола между католиками и протестантами князья используют отсутствие жесткого контроля в тех землях, которые добровольно переходили в протестантство, провозглашавшее, согласно Мартину Лютеру, верховенство светской власти над духовной. Более жесткое противостояние, в том числе на уровне так называемых летучих листков, или памфлетов, начинается при правлении императора Священной Римской империи Карла V, который, пытаясь объединить все земли под единой властью, решился восстановить верховенство папской власти. В ходе серии съездов князей в Вормсе, Нюрнберге, Шпеере принимались общие организационные решения по осуществлению надзора. Было осуждено учение Лютера, озвучены требования восстановления распоряжений католических церковных властей, вводились требования ревизии типографий, чтобы «предотвратить распространение пасквилей и карикатур».[99] Однако в связи с тем, что надзорные органы контролировались только светской властью, сложилась ситуация, когда характер требований к литературным произведениям ставился в прямую зависимость от религии, которую принял тот или иной князь. В результате в Гессене, Пруссии, Брауншвейге, Люнебурге, Мекленбурге, Ангальте гонению подвергались произведения католиков, а в Бранденбурге, Баварии и других местах искоренялись произведения протестантов. При этом ответственность была также очень разной и зависела от «степени ретивости» тех или иных князей. Так, Георг Бородатый, герцог саксонский (с 1500 г.), за антикатолические произведения ввел казнь в своем государстве.
