растащить детей по разным углам. Судя по утешительному бормотанию, Гвидон был уверен, что Братислав упал на Светланочку специально, из врожденной кошачьей вредности.
Уладив инцидент, они возобновили приятную беседу. Илларион прежде никогда не сталкивался ни с шакалами, ни с шолчицами, и слушал рассказ Гвидона с искренним любопытством. Родители шолчицы Даруськи жили в шакальей общине в Лисогорском воеводстве. Выращивали овощи и фрукты, много консервировали, делали сыр из коровьего и овечьего молока. Хотели выращивать трюфели в теплицах, но потерпели неудачу.
– Трюфели все передохли. К ним зараза какая-то прилипла. Мама сейчас в этой теплице выращивает физалис, потому что в нем очень много витаминов. Забавный фрукт. Можно варенье варить, можно мариновать. Мама из него еще делает икру и цукаты. Если захочешь, я тебе что-нибудь привезу.
Под второй стакан кофе и клубничный пирог Илларион понял, что Гвидон с Даруськой купили себе дом-дачу в каком-то поселке рядом с общиной, стараются проводить там летом как можно больше времени, подбрасывая Светланочку дедушке и бабушке, и живут, постоянно мотаясь туда-сюда – здесь семейство снимало квартиру рядом с частью, где служил Гвидон.
– А Даруська? Кем она работает? Ты говоришь, что она все время в командировках.
– Она дознаватель. В спецподразделении Главного Военного Следственного Управления.
– Ого! – удивился Илларион. – Круто!
Гвидон засветился от гордости и сообщил:
– Мы познакомились, когда Даруська меня арестовывала. Она меня чуть не застрелила! А потом пожалела, накормила… в итоге поженились.
Илларион немедленно потребовал подробностей и тут же получил – Гвидон взбодрился, долго живописал свои проблемы с законом, бегство, следствие и суд. На суде история и закончилась – к дверям кафетерия подъехало такси, из которого вышла невысокая стройная дама в хорошо пошитом темном костюме, ослепительно-белой блузке и туфлях на шпильке. Образ довершал дорогой портфель с табличкой-гравировкой: «Дарине с наилучшими пожеланиями от товарищей по службе».
Войдя в кафетерий, дама взглянула на Гвидона, кивнула Иллариону, представилась: «Дарина Вишневецкая» и внимательно посмотрела на Светланочку, увлеченно гонявшую Братислава по всему кафетерию.
– Гвидон, ты что, опять ее на рыбалку таскал и не искупал потом?
– Не таскал я ее! Я вообще с дежурства, какая рыбалка?
– А почему от ребенка карасями воняет, и чешуя на хвосте прилипла? В аквариум упала?
– Не падала она никуда!
Пока Снежка готовила кофе, Гвидон получил от Дарины выволочку – после короткого обыска выяснилось, что в рюкзаке, в котором Светланочку доставили в кафе, забыт рыболовный садок.
– А почему тебе Светозар дозвониться не может? Почему он мне названивает, сообщает, что срочно тебя хочет?
– Хочет? За что? – возмутился Гвидон. – Я ему все рапорты сдал, прежде чем уехал!
Личный досмотр привел к обнаружению разряженного телефона во внутреннем кармане куртки. Дарина раздраженно спросила:
– Ты хоть чуть-чуть думать способен? Концентрироваться на окружающей обстановке? Или за ворота части вышел – и все? Добрался до ближайшей столовки, блинчики купил и айда языком чесать.
– Я Иллариону про нас рассказывал! Он про шакалов ничего не знает. Ни про общины, ни про норы!
– Знаю я тебя! Нашел свежие уши и лапшу вешаешь, как я тебя чуть не застрелила. Ох, допросишься! Иногда думаю – проще застрелить и отсидеть. За тебя больше десятки не дадут – с учетом моих положительных характеристик по службе. Отсижу и выйду на свободу с чистой совестью.
Гвидон так широко заулыбался, что стало ясно – убийством его пугают довольно часто.
Тем временем Светланочка с Брайко разыгрались и перевернули стол. По полу полетели салфетки и зубочистки, соль, перец. Илларион с Гвидоном начали извиняться перед Снежкой, Дарина вместо слов сунула купюру, детей усадили на стулья и велели притихнуть ненадолго.
– Светлана, не капризничай, мы сейчас поедем.
– Брайко, не ной, сейчас пойдем домой.
Дарина сменила гнев на милость, спросила у Иллариона, ест ли он черемшу – «мама мне час назад звонила, сказала, что черемша пошла, спрашивала, всю мариновать или будем брать свежую». Илларион честно признался, что черемшу никогда не пробовал, и получил обещание кучи продуктов: черемши такой и этакой, разнообразного физалиса, вишневого джема для Брайко, абрикосов в сиропе, маринованных кабачков и домашнего сыра.
– Могу сюда, в кафетерий, завезти. Зайдешь и заберешь. А могу звякнуть, чтобы ты вышел, – предложил Гвидон.
– Как тебе удобно. Я рядом живу. Калитка на середине квартала. Давай, скину тебе номер телефона.
Пока сбрасывали друг другу звонки, Брайко прошмыгнул на стул к Светланочке, вычесал ей когтями чешую из пушистого хвоста и позволил обмусолить кисточки на ушах – а обычно злился, когда незнакомцы к ним тянулись.
– Удивительно, – честно сказал Илларион. – Я не думал, что он сможет так быстро подпустить к себе кого-то с волчьей кровью.
– Светлана – кварт, в принципе, мы могли ее и волчицей записать, – проговорила Дарина. – Но она выглядит как шакалица, да и родителям хотелось сделать приятное, вписали в свидетельстве о рождении – шолчица. А вообще, ничего удивительного. Шакалы не вызывают у рысей и барсов такой неприязни, как волки. Это доказано исследованиями, широко используется в служебных целях. Я восемь лет назад была в Хвойно-Морозненске в командировке. Меня специально у Негоша забирали, чтобы заменить дознавателя-волка. Нормально поладила с котами. Мне даже предлагали остаться. Но у вас очень холодно. Нет арбузов и дынь, виноград не растет. Так жить нельзя.
Илларион рассмеялся.
– Кстати, заливная рыба с ягелем, которую подавали в служебной столовой, мне очень нравилась. Это то, за чем бы я могла вернуться на север – пирог «ромашка» с рыбно-мясной начинкой и заливная рыба. Ягель придает неповторимый привкус. Я люблю рыбу, с годами больше чем в детстве и юности, хотя мясо тоже ем. Я же наполовину волчица.
– А? А? – не понял Илларион.
– Шакалы не едят мясо.
– А что едят?
– Рыбу, овощи, фрукты. Разнообразные молочные продукты.
– Почти как мы. Я тоже могу обходиться без мяса, если есть сметана и хорошая рыба.
– Да, на диете из карасей долго не просидишь, уж больно они костистые. Если будет желание, когда-нибудь приедешь в гости. И мои родители, и их соседи обрадуются знакомству с семейством рысей. Братислава закормят вкусностями. И с собой полный багажник набьют. Захочешь – поживешь в общине, в Метелице. Не захочешь – поживешь в Ежовке, там куча пустых домов, пару вяло сдают – вяло, потому что они никому не нужны. Мы один купили. Гвидон купил. Чтобы и рядом с родителями, и немного отдельно.
– А какая там рыбалка! – встрепенулся придремавший волк. – Караси – во! Мы с батей на рыбалку ходим. И на зорьке, и вечером, на ночную. Ты рыбак?
– Я лапой люблю ловить, – признался Илларион. – Мне со снастями неинтересно. Вот кинуть прикормку, сесть где-нибудь на мостках, дождаться, пока подплывет…
– Организуем! Дядя Ромуальд недавно обновил мостки. Прикормки навалом. Бате жмых с домашней маслобойни передают, из соседней общины. На него рыба хорошо идет.
Жизнь стремительно налаживалась. Они
