их свойствах. Словно ребёнок, увидевший новую игрушку, она пыталась понять, что же перед ней такое и разрешат ли ей прикоснуться к удивительному нечто.
Миновав заросшую буйной растительностью территорию, машина выехала на дорогу поровнее, правда, на большом количестве участков заделанную странным образом, с помощью каменной насыпи. Когда автомобиль очередной раз подскочил на кочке, а водитель снизил скорость, Манчи произнёс:
— Проблемы, конечно, имеются и у нас. Всё дело в изоляции. Не все материалы можно найти в пределах архипелага, а высаживаться на континенте, чтобы добыть нужные ресурсы, рискованно. Хотя, смельчаки всё же имеются и среди нас. Таких людей в ваших городах, по-моему, называют бродягами.
Манис поняла, о чём идёт речь. Её прадед писал, что в старом мире постепенно налаживались сферы общества за счёт технического прогресса. Открывались новые способы кладки дорог, строительства зданий, лечения людей, конструирования машин, освоения новых территорий, добычи полезных ископаемых. С появлением магии процесс затормозился, а некоторые сферы так и вовсе бесследно исчезли. Да взять хотя бы электроэнергетику — современный разнанец даже и не вспомнит, что такая сфера была, ведь её полностью заменила магия. Единственные машины, которым разрешалось функционировать, назывались промышленными, но питались они энергией, создаваемой магией. Если допустить неожиданное исчезновение магии из мира, можно было бы со всей ответственностью заявить — жизнь внутри городов на континентах тотчас бы остановилась. Легкая и текстильная промышленность, пищевая, включающая производство напитков и табака, деревообрабатывающая, целлюлозно-бумажная, мебельное производство, химическое (сюда не входили лекарственные средства, поскольку их больше не производили), металлургическое — этот список можно продолжать бесконечно, но результат один, все сферы в одну секунду перестали бы работать, исчезни магия из мира. Маги полностью уничтожили атомную промышленность и ракетно-космическую за отсутствием надобности или из-за страха потери контроля.
Жизнь на острове продолжила бы течь в привычном русле, случись нечто подобное, но научный прогресс в достаточно ограниченных условиях едва ли возможен.
На подъезде к городу автомобиль встречали высокие сооружения из толстых деревянных балок с крутящимися вентилями на самых вершинах. Около пятидесяти таких отделялись от первых домов Тулсахи обработанной, вероятно под посевы, землёй. Не было вокруг города ни высокого забора, ни каменной стены, ни башен наблюдения. Казалось, Тулсаха никого не боится и ни от кого не прячется.
Машина подняла белую пыль, мчась по центральной дороге, которая вела к широкому въезду в город. Манис уже могла видеть людей в белых, коричневых и серых рубахах или платьях ниже колен, прохаживающихся по тротуарам с плетёными корзинами или тряпичными сумками. Некоторые из них оборачивались, когда автомобиль въезжал в город, даже махали в приветствии, и Манчи отвечал им.
Манис ожидала увидеть жилища, но поняла, что первые дома города представляли собой загоны для животных или даже фермы, где их разводили. Внутри достаточно просторных помещений трудились люди разных возрастов. Кто-то разносил еду, кто-то мыл дорожки, кто-то возился внутри отдельных загонов, наверно выполняя осмотр.
— Первая улица — сельскохозяйственная. Оставлена на удалении от города и ограждена, чтобы избавить жителей от возможного неприятного запаха, — заметил Манчи. — Следом идут склады продовольствия и материалов, за ними рабочие цеха разных направленностей и уже потом только начинаются жилые дома.
Здания Тулсахи выглядели крепче и аккуратнее, однако крыши оставались такими же плоскими, как и в рыбацкой деревне. Кое-где высота домов достигала трёх этажей и на плоских крышах жители, устраивали уютные веранды со скамьями и столиками.
Город дышал жизнью. Создавая особую атмосферу, его наводняли различные звуки: стук, шелест, шорох, жужжание, звонкий смех, переливистый скачкообразный звук человеческой речи, редкий звон металлических предметов, лай собак, щебет птиц. Манис заглядывала в каждый проулок, мимо которого они проезжали, в лица прохожих и в окна домов. И одно она отметила для себя — чистоту Тулсахи, но не такую как на внутренних улицах Разнана. Ветер приносил в город много пыли и песка, но ни одной бумажки, ошмётка или животных испражнений Манис не заметила.
Автомобиль свернул у неприметного двухэтажного здания. Водитель, не глуша мотор, вышел, открыл отделение для багажа и вытащил оттуда упакованный в плотную ткань блок.
— Посылки родне из рыбацкой деревни. В основном сушёная рыба, — снова пояснил Манчи.
Водитель скоро вернулся, передав блок молодому парнишке. Машина тронулась, но теперь её путь лежал не вдоль людных тротуаров, а по объездной дороге, прямиком к череде высоких ангаров на краю города. Ворота одного из них радушно отворились, и Манис пыталась понять, кто или что способствует их движению. Вирта всё время молчал и, казалось, ничему не удивлялся, а может, просто делал вид. Похоже, единственное, что выводило его из себя, это колтун чёрных крашеных волос, который он никак не мог разгладить.
В полупустом ангаре работало несколько мужчин в простых комбинезонах и с закрывающими волосы повязками на голове. Один из них махнул водителю, указывая на место, где тому следовало остановиться. Манис увидела ещё парочку таких же автомобилей, выстроенных в ряд перед грудой различных инструментов и деталей. Ангар напомнил ей собственную мастерскую в период конструирования самолёта.
— Вам ещё куда-то нужно будет, доктор, или можем начинать ремонт? — поинтересовался на общем языке другой работник ангара.
— Нет, сегодня точно не понадобится, делайте с ней что хотите, — ответил Манчи.
Парочка мужчин бросили любопытный взгляд на Вирту, поскольку он был единственным, кто сильно выделялся на фоне остальных. Однако задавать лишних вопросов они не стали, вернувшись к своей работе.
— Вон там велосипеды, берите тогда, — сказал всё тот же работник и указал в угол помещения, где помимо груды деталей в ряд выстроились несколько тощих транспортных средств с огромными колёсами.
Манис вспомнила Правида и их короткий разговор во внешнем круге о старых средствах передвижения.
— Умеете ездить на таких? — спросил Манчи, но встретив взгляд застигнутых врасплох разнанцев, рассмеялся. — Ясно. Эй, Хара, возьмёшь паренька на заднее сиденье? А ты, Манис, садись за мной.
Вирта отрицательно покачал головой, словно спорил с сам собой и не соглашался на уготованную участь. Очевидно, езда на заднем сидении велосипеда его ни капли не радовала.
— Я лучше пешком, — заявил он, направившись к воротам ангара.
— Долго придётся идти, а у меня и без вас дел по горло, — в голосе Манчи появилась стальная нотка. Пусть он улыбался, но глаза его снова сделались холодными, как при первой встрече.
Вирта же, понимая, что портить отношения с теми, кто поможет тебе в дальнейшем вернуться домой, не лучшая затея,
