Алекс улыбается, и это третий раз с начала нашего путешествия — я веду точный подсчет каждой из его улыбок.
— Надо быть настоящим злодеем, чтобы решиться обидеть такого милого парня, как ты, — произносит он в своей обычной, слегка насмешливой манере. Обычной до встречи с Эстер… И волна ностальгического «цунами» на секунду затопляет меня от макушки до кончиков пальцев на ногах.
Разом припоминаю первую встречу с Шарлоттой после ее возвращения в Германию (ходили слухи, что она забеременела от Юлиана и сбежала рожать куда-то в Италию): случайное столкновение в магазине, перевернувшее всю мою жизнь…
— Стефани!
— Шарлотта!
— Как дела?
— А у тебя как?
Она пригласила меня на чай и назвала адрес — я не могла упустить подобной возможности и… вскоре уже утвердилась в доме на Максимилианштрассе в качестве персонального тренера Алекса Зельцера.
Не знаю, откуда взялась во мне эта смелость и само чувство… откуда берутся симпатия? Страстная влюбленность?.. Любовь… Они просто либо есть, либо их нет. В моем случае я прошла все стадии одну за другой, а Алекс так этого и не заметил, вернее я не позволила ему заметить: когда меня знобило от страстного желания хотя бы просто прикоснуться к нему, я начинала гонять его на тренажерах еще сильнее, а себя — смотреть на все это с презрительным недовольством. Именно в моменты подобной стервозности я и была уязвимее всего… и только неизменные Алексовы шуточки помогали мне держаться на плаву.
Сейчас я понимаю, что мне стоило бы признаться… еще тогда показать свои чувства, и Алекс мог бы ответить на их. Это не только сделало бы нас обоих счастливее — это уберегло бы нас от Эстер.
А теперь и говорить нечего…
Парни продолжают шуточно препираться: «не называй меня милым» (Бастиан), «если конфета — это конфета, то как же мне не называть ее конфетой» (Алекс), «не все конфеты сладкие по существу» (Бастиан), «горький шоколад или мятные пастилки, какими бы горькими не были на вкус — все равно остаются конфетами» (Алекс)… Я уже не понимаю, о чем они говорят и снова погружаюсь в свои размышления.
Мы выехали с Планзее около шести утра… Никакой спешки не было (до Инсбрука ехать чуть больше часа) — нам не давала спать сама мысль о намеченном: Бас, хоть и не подает вида, тоже здорово трусит, уж я-то хорошо его изучила: вон как скачут спицы у него в руках… И это только от нервов, можете мне поверить.
А меня успокаивает езда: Бас потому и посадил меня за руль — знает, что мне не усидеть на заднем сидении без дела. Изведусь до смерти. Накручу себя сверх всякой меры. А так дорога отвлекает меня… пусть и не абсолютно.
Теперь, когда мы так близки к цели, наша «гениальная» идея уже не кажется столь гениальной… Может, зря мы все это задумали, да и Алекс недобро так поинтересовался, узнав, куда мы путь держим: «Инсбрук? С чего вдруг?» Я замялась:
— Так бабочки, Алекс, ты знаешь, какие красивые бабочки в Хофбурге?! Целый павильон с тропическими красавицами, уверена, ты не хочешь этого пропустить.
Он хмыкнул.
— А в Вену заехать не хочешь, — спросил с некоторой издевкой, — там в ботаническом саду бабочки еще краше? Об этом ты, конечно, не знала.
Не знала, да и не о том речь: боюсь, наша авантюра может нехорошо кончиться, и бабочки тут абсолютно не при чем…
В этот момент я замечаю женскую фигурку у обочины: на ней огромный походный рюкзак, изорванные по моде черные джинсы и две тоненькие косички, перетянутые черными же ленточками. Прямо Энн из поместья «Зеленые крыши» в ее более агрессивной версии.
— Автостопщица, — обращаюсь к парням, привлекая их внимание к девушке. — Подхватим или как? Решайте скорее.
Бастиан вытягивает шею.
— Надеюсь, она не прячет в рюкзаке электропилу…
— И топор, — добавляет Алекс. — Откуда она взялась? Тут вокруг ни души.
— Так, я торможу, — отзываюсь на их несерьезные выпады в адрес неизвестной. — Нехорошо было бы проехать мимо… И, — добавляю совсем строгим голосом, — не спрашивайте ее про содержимое рюкзака, вы, люди, утратившие веру в человечество. Привет! — машу девушке в приспущенное окно, — тебе куда надо?
— А куда направляетесь? — отвечает она вопросом на вопрос. У нее на носу забавные веснушки…
— В Инсбрук. Если хочешь, можем подбросить…
Девушка с секунду оценивает ситуацию, окинув взглядом наше в целом небезынтересное трио: парень-инвалид, громила со спицами и бледная от недосыпа я.
— Нам по пути, — наконец выдает она, распахивая дверь автомобиля и пристраиваясь рядом на переднем сидении. — Инсбрук — самое то! Спасибо, что остановились.
Вдавливаю в пол педаль газа, и мы срываемся с места, взвизгивая шинами, словно участники «Формулы -1». Алекс подает голос:
— Поосторожнее, Стеф, иначе наша гостья решит, что мы ее похищаем… — И протягивает той руку.
— Алекс.
Девушка отвечает на рукопожатие, перегнувшись через сидение.
— Эрика. — И в сторону Бастиана: — А ты, здоровяк, не хочешь тоже со мной поздороваться?
— Привет, — отзывается тот, не выпуская из рук своих спиц.
Девушка пожимает плечами.
— Его зовут Бастиан, — произношу вместо брата. — А я Стефани. Приятно познакомиться!
— Взаимно. — Девушка плюхается на свое место.
Несколько довольно томительных минут мы едем в полной тишине (усилившийся стук спиц на заднем сидении, уверена, не считается), а потом Алекс произносит:
— У тебя очень большой рюкзак, — многозначительная пауза, — уверена, что не хочешь положить его в багажник?
Как можно более незаметно посылаю парню сигнал глазами: «я ведь просила», и тот отвечает пожатием плеч — «скучно, Бас больше не развлекает меня вязанием».
А Эрика, загадочно улыбаясь, тянет за «собачку» «молнии»:
— Я никогда не расстаюсь с этим рюкзаком, — произносит она в процессе, — у меня в нем… очень необходимые для автостопщицы вещи, — и косится на Алекса. — Два топора и мачете! — с этим оглушительным вскриком она выхватывает нечто из недр своего безразмерного «монстра» и сует прямо в мое лицо. Взвизгиваю от неожиданности, резко выкручивая руль в сторону, колеса верещат, и я наконец торможу прямо посреди дороги… Пару секунд сижу с безумно выпученными глазами, а потом наконец различаю два нефритовых глаза, уставившихся прямо на меня: котенок. Котенок?! Даже не нож, как мне было подумалось после ее слов.
— Что ты творишь?! — в сердцах пеняю безумной девчонке. — Мы могли разбиться насмерть! Повезло еще, что мы одни на дороге…
— Я учла этот фактор, не надо трагедий, — отвечает та с невозмутимостью, которой можно только позавидовать. — Смотрите, какая у него мягкая шерстка, — и прижимает к себе пушистый комочек, поглаживая его между ушами. — И глазки-то у нас такие желтые-желтые… и лапоньки-то мягкие… и хвостик весь такой пушистый…
И пока Эрика умиляется грязным комком шерсти, мы с парнями молча переглядываемся. К слову, их либо уже отпустило, либо они и вовсе не успели испугаться, только оба сидят с такими странными выражениями на лицах — причем разной степени значимости — что я невольно растягиваю губы в улыбке…
— Где ты его взяла? — первым приходит в себя Алекс.
— В лесу нашла. Правда, он очаровашка?
— А в лесу ты что делала? — не отстает тот, и девушка одаривает его задорным взглядом.
— Избавлялась от доверчивого водителя, вызвавшегося меня подвезти?!
Похоже, она прочитала наши мысли и теперь просто-напросто веселится за наш счет.
— А если честно? — интересуюсь я.
Она закатывает глаза, мол, какие же вы скучные, и произносит:
— Тут недалеко уютное местечко для кемпинга, там мы с друзьями и отдыхали… Пока я не собралась уйти. Довольны? — И в сторону парней: — И, нет, я не какая-нибудь убийца с топором.
— Это успокаивает, — посмеивается Алекс. — Дашь погладить котенка?
— Не уверена, что ты ему понравишься… — И уже Бастиану: — Ты, здоровяк, хочешь погладить моего котенка? Смотри, какая у него мягкая шерстка…
— Я не люблю кошек, — отзывается Бастиан.
