Липкий холодный пот бежит по моей спине. Ни за что на свете я бы не хотела привлечь внимание такого человека, как этот. А тем более перейти ему дорогу.
Потом сознание цепляется за спасительную мысль - ни у кого нет никаких доказательств моей связи с Саввой. И, глядя в глаза стоящему неподалеку мужчине, я понимаю, что мне нужно врать так, как будто я сама верю в эту ложь. Потому что если он заподозрит правду, то просто сотрет меня с лица земли.
Неприязнь, вот что он излучает, разглядывая меня, как какое-то насекомое.
И мне становится страшно.
Подавляю порыв взглянуть на Савву, ища поддержки. Что-то подсказывает - я ее не найду.
Положение спасает Кац. Опять.
-Алевтина Станиславовна, вы свободны. Я свяжусь с Сапрыкиным. Ступайте, - говорит Альберт Давидович.
Я благодарно киваю и ухожу, стараясь не сорваться на бег.
Чей-то взгляд жжет мне спину. Но я не хочу знать, чей. Морозов свой выбор сделал. Мне же остается только одно - попытаться уцелеть.
Глава 27
Глава 27
Аля
Остаток дня чувствую себя абсолютно потерянной. Мне кажется, что у меня земля горит под ногами. Я даже ощущаю запах гари. Всё валится из рук - я разбила свою кружку, перепутала отчет, и за десять минут до окончания рабочего дня у меня сломался компьютер. Сапрыкин, увидев это, покачал головой и сухо процедил: "Идите домой, Алевтина Станиславовна. Пока из-за вас офис не загорелся". Я решила последовать его совету, как только закончился рабочий день.
Но по дороге домой я всё время оглядываюсь. У меня ощущение, что за мной следят. И избавиться от него не получается. Вроде бы и нет возле меня кого-то подозрительного, а тревога давит, не отпуская. Лишь завидев родной подъезд, выдыхаю.
Как оказывается, зря. Уже возле первой ступеньки небольшого крыльца, которое ведет к подъездной двери, на мой локоть ложится тяжелая мужская рука.
-Алевтина Станиславовна, пройдемте. С вами хотят поговорить, - мужчина крупный, хорошо одет. Но от него веет холодом и опасностью.
У меня само собой распахивается рот. Но закричать я не успеваю.
- Не нужно привлекать внимания. Будьте благоразумны. Это просто разговор. Он в ваших же интересах.
-Я никуда не пойду! - лепечу как можно воинственней. На самом деле из меня вырывается какой-то писк.
У незнакомца брови сходятся на переносице - это не предвещает ничего хорошего. Наверное, нужно всё-таки закричать...
-Оставь ее, - раздается ровное распоряжение. Я оборачиваюсь на звук этого голоса - и то, что я испытала днем при его появлении, повторяется - мое сердце падает в пятки.
-Госпожа Князева, пойдемте вон на ту лавочку. Там всё и обсудим, - Джозеф Шифф, а это именно он, не дожидаясь никакой моей реакции неспешным шагом направляется к дальней лавочке во дворе моего дома.
Я делаю судорожный вдох, пытаясь собраться с мыслями. Меня предупреждали, что этот момент может наступить. Я чувствовала днем, что он всё знает. По договоренности я должна всё отрицать. Из чувства самосохранения - тоже.
Мужчина рядом убрал от меня руку, как только заслышал голос Шиффа. И даже отступил назад. Но не далеко. Это радует. Лучше поговорить здесь. А поговорить всё равно надо. Надеюсь мне хватит везения, чтобы не уйти под лед из-за своей глупой, никому ненужной любви.
Я направляюсь к той самой лавочке. Шифф уже расположился на ней, кстати. Я тоже иду. За моей спиной маячит человек Шиффа. Только один. Но на меня и его - сверх меры.
Подойдя к лавочке, встречаюсь взглядом со швейцарцем. И снова обмираю от страха. Разрываю зрительный контакт и присаживаюсь рядом.
-Вы не удивлены моему визиту, - произносит мужчина.
-Я сегодня услышала новость о том, что Савва Николаевич женится. На вашей дочери. А до этого некоторые открыто интересовались моей связью с генеральным директором. Поэтому - нет, меня не удивляет ваш визит, - осознанно или нет, я перенимаю тон самого Шиффа. Мой голос, каждое слово, что я говорю, звучит ровно. Так, как надо для человека, которому нечего скрывать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
-Вот как! - восклицает будущий тесть Саввы. Но опять так, словно мы обсуждаем погоду.
Повисает пауза. Интуитивно чувствую, что оправдываться ни в коем случае не надо. И молчу.
-Завтра будет их помолвка, - говорит Шифф и поворачивает ко мне голову.
Я же смотрю прямо перед собой. И пожимаю плечом.
-Вы хотите сказать, что между вами ничего не было?
В моей голове масса ответов. Но я хватаюсь за самый выигрышный. С моей точки зрения.
-Это не ваше дело в любом случае. Или вернее - задайте этот вопрос Савве Николаевичу.
Мужчина одобрительно хмыкает.
-А вы не так просты, как хотите казаться, Алевтина Станиславовна. Что ж... Тогда просто послушайте меня. У меня единственная, горячо любимая дочь, которой я желаю счастья. И я его не только ей желаю - я его ей могу обеспечить. У меня реально есть возможности этого добиться. Любыми путями.
Он снова поворачивается в мою сторону и опять смотрит. Не знаю из-за чего, но этот мужчина кажется мне омерзительным. Словно это он лжет мне. А не я - ему.
Он продолжает. Ему на самом деле не нужны мои ответы.
-Я не хочу, чтобы моя девочка, - он произносит "моя девочка" так, что внутри я содрогаюсь, не понимая своих реакций, - была несчастна. Морозов - достойный мужчина. И будет хорошим мужем. Но мужчины слабы по своей сути. Не могут устоять перед искушением. И вы не должны им стать, Алевтина. Если хотите прожить долгую и спокойную жизнь.
Тяжесть в груди образуется на последней фразе. Он мне угрожает? И здесь я совершаю ошибку - проворачиваюсь к нему. Замечаю, что его слишком светлые глаза горят каким-то нездоровым блеском. И страх быстро перерастает в ужас.
-Я очень люблю свою девочку, - и опять это словосочетание отдает каким-то зловонием, хотя он говорит о светлом чувстве отеческой любви, - Её мама рано умерла. И мы были друг у друга. Но дети вырастают, хотят жить своей жизнью. Я это понимаю. И принимаю. Однако Деборе ничто не должно мешать. И никто. Вы меня слышите, Алевтина?
-Господин Шифф, вы ошиблись, поверив грязным сплетням. Я сейчас переживаю тяжелый период, связанный с ними. И с тем, что про меня их распускают. Но... Если вы подумаете, то поймете, что между мной и генеральным директором компании, в которой я работаю, ничего не может быть, потому что таким мужчинам интересны другие девушки. Я же вполне обычная. Я понимаю вашу обеспокоенность и не обижаюсь на вас. Но буду вам благодарна, если вы не будете очернять меня, совершенно не зная. И угрожать мне не нужно. У вас для этого нет причин.
Наверное, мне положен Оскар. Я сама себе верю. Тем более, что собрав все свои силы, я гляжу этому человеку в лицо и не отвожу глаз. Это продолжается довольно долго.
Наконец, он кивает.
-Вам же будет лучше, если вы мне не солгали, - роняет эти слова, как большое одолжение, и поднимается с лавочки, - Хорошего вечера вам, Алевтина.
Я держу лицо до последнего.
-Вам тоже, господин Шифф.
Он поджимает губы. И уходит. Я, сидя на лавке, смотрю им вслед, так как его сопровождающий тоже уходит. Они садятся в черный мерседес представительского класса. Интересно, откуда он так хорошо знает русский? У него лишь небольшой акцент...
Я поднимаюсь на ноги. Больше всего хочу осесть обратно на лавку и закрыть лицо руками. Но знаю - он смотрит, поэтому иду к своему подъезду. Иду, не оглядываясь. И скрываюсь в нем одновременно с тем, как машина с Шиффом внутри трогается с места.
Неужели у меня получилось? И он мне поверил?
Глава 28
Глава 28
Аля
В квартире долго умываюсь ледяной водой, размазывая макияж. У меня немеют руки от холода. И я каждый раз вздрагиваю, когда жидкость касается кожи лица. Внутри у меня чувство какой-то гадливости после общения с Джозефом Шиффом. Очень неприятный человек. Неужели Савва этого не замечает? Хотя после нашего более близкого общения утверждать, что мой объект любви сам не такой, не берусь.
