Во дворе стояли еще две машины: роскошный серебристый «Мерседес-600» и приземистая ярко-красная «Феррари». Все окна виллы были ярко освещены, в некоторых из них были спущены жалюзи. Из глубины участка доносились веселые женские голоса. Но Савелия больше интересовали мужчины. Он огляделся, высматривая случайных прохожих, которые могли бы его увидеть, не заметив никого, легко открыл засов калитки и вошел на территорию виллы. Он не успел сделать и двух шагов, как из глубины сада к нему рванулись два приземистых темных силуэта. Савелий быстро отступил за калитку и снова задвинул засов.
Он вовремя это сделал: за калиткой бесновались два разъяренных громадных черных дога. Заходясь в громком лае, они грудью кидались на калитку, и, если бы она была чуть пониже, Савелию могло бы не поздоровиться. Он благоразумно отошел подальше от дома, опасаясь, что лай собак привлечет внимание хозяев. Так и случилось — в распахнутом окне второго этажа появился мужчина и строгим голосом окликнул псов:
— Дик! Рэкс! Место!
Собаки послушно исчезли в темноте сада.
Савелий улыбнулся, услышав кличку второй собаки.
— Тезка! — прошептал он.
Савелий был очень доволен тем, что так неосмотрительно вызвал тревогу: мало того, что приказы собакам отдавались по-русски, человек, который появился в окне и окликнул их, был не кто иной, как Аркадий Романович Велихов собственной персоной!
Только убедившись, что он действительно нашел Велихова, Савелий успокоился. Остальное, как ему казалось, было вопросом времени и собственных опыта и умения. Сейчас его интересовало другое: кто эти люди, чьи дорогие машины перегородили пол-улицы? О чем с ними беседует Велихов? Какие дела проворачивает?
На все эти вопросы можно было поискать ответы, если бы Савелию удалось спокойно понаблюдать за домом. Но ему мешали собаки, и он понял, что пришла пора проверить слова Учителя о его многократно возросших в Иерусалиме способностях.
Савелий расслабил мышцы и сосредоточился. Он мысленно назвал имена собак и представил их облик. Затем мысленно стал повторять: «Я ваш друг… я ваш друг… не бойтесь меня… все будет хорошо, когда друг будет с вами…»
Повторив внушение несколько раз, он немного отдохнул от испытанного напряжения, а затем вновь приблизился к калитке.
— Дик, Рэкс! — негромко позвал он, а потом повторил мысленно.
Из темноты немедленно выскочили псы и подбежали к калитке. Но на этот раз они не лаяли, а молча стояли и спокойно смотрели на Савелия, словно ожидая его приказа или ласки. Он осторожно протянул сквозь прутья калитки руку. Один из псов понюхал ее и лизнул, приветливо махнув хвостом.
— Молодец, псина, — дружелюбно шепнул ему Бешеный, — я ваш друг, меня нечего бояться.
Второй пес тоже завилял хвостом и мотнул головой, словно соглашаясь с Савелием. Он спокойно открыл калитку и прошел во двор. От калитки шла выложенная мраморными плитками дорожка, которая вела к входу в дом, но Савелий направился через сад к боковой стороне дома. Собаки тихонько затрусили за ним следом.
У самого дома он увидел еще одну дорожку. Савелий пошел по ней, обходя здание по периметру. Спустя несколько минут он оказался с противоположной стороны виллы. Над его головой во всю ширину дома тянулся широкий балкон. Савелий оглядел окружающую дом растительность: он подыскивал достаточно высокое дерево, с которого смог бы увидеть, что творится в доме. Ему повезло: такое дерево было. Большой раскидистый каштан стоял у самой кромки участка, прямо напротив балкона.
Савелий, стараясь остаться незамеченным, пробрался к дереву и полез вверх. Спустя пару минут он уже удобно сидел в развилке двух толстых ветвей и, раздвинув листву, наводил видоискатель компактной видеокамеры на дом. Он нажал кнопку третьего этажа.
Там, в кабинете, не считая Велихова, находились еще шесть человек. Двое из них — Савелий чувствовал это интуитивно — были явно американцы, еще один
— смуглолицый, черноволосый, со специфическими тонкими усиками — наверняка был уроженцем Латинской Америки. Остальные трое выглядели солидными, хорошо одетыми мужчинами средних лет без очевидной национальной принадлежности. Голова одного из них была заметно тронута сединой, ему, наверное, было лет за пятьдесят.
Гости расположились на нескольких диванах. Один из солидной троицы и сам Велихов стояли у раскрытого настежь большого окна, боком к Савелию. Между ними шла оживленная беседа — ясно, что о делах: лица собеседников были сосредоточенны, а глаза выражали постоянную работу мысли. Савелий включил камеру на запись и, переводя видоискатель с лица на лицо, постарался запечатлеть всех гостей Велихова крупным планом.
Он сгорал от желания узнать, о чем идет разговор, но дерево стояло недостаточно близко к дому, поэтому разобрать, что говорят, не получалось. Савелий продолжал снимать крупные планы гостей, пытаясь по движению губ угадать слова, как вдруг эти слова сами собой зазвучали в его голове, как будто он неожиданно перенесся на расстояние одного метра от говорящих!
— …передашь Николаю, что все будет в порядке, — услышал Савелий.
Не было сомнения, что собеседником банкира был русский, хотя по внешнему виду его национальность определить было невозможно.
— Хорошо, Аркадий Романович, сделаем, как надо, — ответил собеседник Велихова. — А как быть с тем счетом? Ну, тот, который вы хотели…
— Я понял, Сережа, — оборвал его Велихов. — Закройте его как можно скорее, а остаток переведите ко мне в Берн. Деньги получишь после. И не забывай, у нас с тобой все в Красноярске повязано, действуй смело, но особенно не торопись, у нас время еще есть.
— Ладно, учту, — кивнул тот и вдруг спросил: — Можно мне Чубатого привлечь?
— Пока не надо. Пусть ждет. Через пару месяцев станет ясно, будет он нам нужен или нет. Сначала проведем зачистку, а там… Ты лучше с Василием Трофимовичем свяжись. Он как раз по этому делу специалист, он поможет. Только денег не жалей. Деньги мы найдем, было бы дело.
— Хорошо, свяжусь. Значит, завтра я должен лететь в Красноярск и там…
— Да, действуй, как договорились. — Банкир вновь прервал его — создавалось впечатление, что он не доверял даже стенам собственного дома. — Ну, вроде все. Ты знаешь, как со мной связаться. Я должен идти к гостям.
Велихов отошел от окна, а его российский собеседник остался стоять на месте. Скучая, он поглядывал в окно — Савелий даже встревожился: не хватало, чтобы тот ненароком увидел его. Однако сейчас слезать было нельзя, любое движение могло выдать его.
Теперь хозяин говорил с американцами по-английски. Разговор шел о каких-то поставках, корреспондентских счетах и закладных векселях. Савелий понял, что тут ничего интересного он не узнает: обычный разговор бизнесменов.
Латиноамериканец говорил с седым господином о женщинах — о том, как дорого они стоят настоящему джентльмену. Остальные беседовали на иврите, и Савелий подумал, что эти господа могут быть соседями банкира, которых он пригласил для солидности своего приема. Наконец Велихов сказал по-английски:
— Предлагаю вернуться к нашим очаровательным дамам. Боюсь, как бы они без нас совсем не заскучали.
Мужчины согласно встали и потихоньку потянулись из кабинета. Савелий полез вниз, считая, что для первого раза он узнал достаточно.
Особенно заинтересовал его русский. Надо было обязательно сообщить о его поездке в Красноярск! Без проблем выбравшись с территории виллы, Савелий отправился к своей машине. Он завел мотор и поехал в гостиницу.
Закрывшись в номере и повесив на двери табличку «Не беспокоить», Савелий просмотрел отснятую сцену. Благодаря своей отличной памяти он легко смог восстановить подробности разговора Велихова с русским собеседником и даже на всякий случай застенографировал его на нескольких листах бумаги, оказавшихся в номере.
«Очевидно, Велихов действительно плетет свою сеть в России, — подумал Савелий. — Есть отправная точка — Красноярск, есть человек, который с ним связан напрямую. Еще какие-то зачистки, Василий Трофимович… Он что-то готовит. И для чего у него еще есть время? На какой срок он ориентируется?»
Савелий глубоко задумался, заставляя себя полностью сконцентрироваться на этих мыслях. Сначала они хаотично роились в его мозгу, потом принимали некий порядок; темнота постепенно перерастала в свет — и наконец пришло озарение.
«Ну конечно! Выборы президента! — возникла в сознании Савелия ясная мысль. — Вот какие сроки имел в виду Велихов. Он каким-то образом желает принять участие в выборах и сейчас подготавливает себе почву. Так вот о чем, наверное, предупреждал меня Учитель!
Учитель был прав: информация действительно опасна; любой носитель ее должен, вернее сказать, обязан правильно ею распорядиться. Придется на некоторое время забыть о мести Велихову — важнее передать эту информацию нашим. Но как переправить им видео? Через наше посольство? А кто поручится, что у Велихова нет там своих людей? Самому везти ее в Россию? Но надо сидеть на хвосте у банкира.
