— Сильное, — расслышал я.
Фа молча кивнул. Забрал пузырек и отошел к нам.
— А на меня там хватит? — обратился я к нему, чувствуя, что первая волна эйфории сходит на нет и меня начинает трясти.
Знаю, кто-то считает, что настоящий мужик должен быть непрошибаем, как скала. Не знаю, может, и должен, но для меня потрясения сегодняшнего дня не прошли бесследно.
Взяв из рук пустынника флакончик, отошел к одной из елок, сполз на травку, вытянул ноги в сторону выползающего из-под нее паркета. И, грузно привалившись к стволу, понюхал пузырек. Правда, полегчало. Закрыл глаза.
— Андрей, — раздался откуда-то сверху голос Иры, и потом меня кто-то совсем невежливо пнул в бедро носком замшевой туфельки. — Ты что, опять в обморок грохнуться собрался?
— Отстань. Мне можно.
— С какой стати?
— С перепугу. Пока шли сюда, думал, в штаны наложу. Никогда такого страха не испытывал.
— И ты так спокойно говоришь это нам, — о, похоже, не выдержала душа рыцаря! — Тем, кого вел за собой?
— А кому еще я могу так откровенно в этом признаться? — спрашивая, я даже соизволил один глаз приоткрыть. Боль в груди нарастала скачками и теперь, я был в этом уверен, никакой лед не спасет. Интересно, а где у них тут медкабинет?
— Он имеет в виду, что кому теперь доверять, как не нам, — пояснила Паулю Ира. — Боевым товарищам.
— В следующий раз с таким трусливым командиром не пошел бы, — объявил Улька, но мне показалось, что не один я услышал в его интонациях сомнение в собственных словах. Не даром же рыцарь голос повысил, чтобы донести до всех следующую простую истину. — Командир должен быть бесстрашен.
— Ну да, конечно, — фыркнул на это я. — И он должен, противореча здравому смыслу, отправлять своих подчиненных в самую гущу уже проигранной схватки, чтобы положить их там всех до одного. Он ведь бесстрашен, ему не страшно проиграть, не страшно лишиться солдат, ничего не страшно в этом мире.
— Погибнуть в бою — честь, — еще более неуверенно выдохнул Улька.
Рядом с ним я услышал отчетливое фырканье Тома.
— Не знаю, что там за честь, но, по мне, так лучше жить, чем сдохнуть.
— По мне тоже, — неожиданно поддержал человека Алый.
Я хмыкнул.
— Может, вы тоже присядете? В ногах правды нет.
Неожиданно послушалась Иля и почти сразу забралась ко мне под правую руку. Я улыбнулся. Спросил:
— Утверждаешь свои права на меня как твоего мужчину?
— Пытаюсь, — лукаво улыбнулась она. Добавила: — Ты ведь ближе к нам, чем к этим слишком правильным светлым. Присоединяйся.
— Нет уж. Я сам по себе и вместе со всеми.
— На двух стульях усидеть не просто, — объявила Ира и тоже опустилась на траву, но слева от меня. Под руку забираться не стала, но прижалась.
Я вздохнул.
— Дуры вы обе.
Удивительно, но они не обиделись. Или в тот момент мы все дружно на время вынужденного перемирия потеряли способность обижаться по пустякам.
— Признаюсь, ты не перестаешь меня удивлять, — от голоса ректора, раздавшегося так близко, я чуть не подпрыгнул, а, распахнув глаза, которые уже благополучно успел закрыть, обнаружил начальство сидящим на корточках возле нашей живописной группы в лице меня и девочек. Примечательно, что ни Иля, ни Ира и не подумали отстраниться.
— У меня перед нападением видение было, поэтому ребята успели их обезвредить, — пролепетал я, плохо соображая, почему говорю именно об этом.
— Видение? — Ректор нахмурился.
— Да. Со мной такого никогда раньше не случалось. Может быть, это из-за какого-нибудь облучения магией?
— Тебя нельзя облучить, — вместо Ви’Хольма подала голос Ира. — Артефакт надежен. Чего мы только на нем не опробовали, когда его другие до тебя носили.
Иля кивнула, подтверждая ее слова.
— Тогда я не понимаю… — вырвалось у меня.
— Я тоже, — хмуро поддержал меня ректор и придвинулся ближе, встав на колени. — Ты ранен? — с нарастающим беспокойством в глазах спросил он и раздвинул полы рубашки. — Вот, значит, как ты потушил звезду.
— Я испугался, что, если порвать цепочку, он сломается и не сработает, а расстегнуть с перепугу не смог.
— Все ясно, — объявил ректор и встал на ноги. Обернулся на студентов: — Вашему классному руководителю нужно к лекарю.
— Мы отведем, — неожиданно вызвался Том и вытолкал вперед Ульку, который хотел возмутиться, но осекся и опустил голову.
Что-то у них не так, нутром чую. Том не похож на альтруиста. Додумать я не успел. Вернулись командоры.
— Мы их упустили, — доложил Мурка и бросил в мою сторону взгляд. — Все нормально?
Я отмахнулся, высвободив руку со стороны Иры, и объявил:
— А знаете, в чем ваша с Барсиком основная проблема?
— Ну, просвети нас, — рыкнул в мою сторону светлый командор. Разумеется, они оба прекрасно понимали, что в том, что подчиненных им коммандос застали врасплох и сумели так легко обезвредить, львиная доля их вины.
— Потому что вместо того, чтобы своим бравым парням спуску не давать и до седьмого пота гонять по полигону, вы никак между собой не разберетесь.
Лица командоров застыли, и у меня мелькнула запоздалая мысль, что меня сейчас убивать будут, но было поздно пугаться, и я продолжил говорить.
— Так что… — спохватившись, обратился к ректору. — А сколько мне в больничке валяться?
Тот критически осмотрел меня, оценивая нанесенный ущерб.
— Дня два, думаю.
— Отлично! — Я снова глянул на командоров. — Через двое суток жду вас у себя на сеанс коллективной терапии.
Барсик гордо вскинул голову и явно собрался ответить мне что-то резкое, но Мурка положил ему на плечо руку, и светлый осекся, во все глаза уставившись на темного коллегу. Но тот в свою очередь смотрел лишь на меня.
— Мы придем, — сказал он и убрал ладонь с плеча Барсика.
— Да, сходите, — поддержал ректор, и светлый не нашел, что возразить. — А теперь Андрею пора в медпункт.
— Мы можем сами его довести, — смотря на то, как девчонки помогают мне подняться и сдают с рук на руки парням, заявил Мурка.
— Вы оба нужны мне здесь. Следует выяснить, чем именно усыпили полкорпуса (если верить нашим студентам!) и как всех разбудить. — И ректор пристально окинул взором столпившихся вокруг нас «колокольчиков».
— А чего выяснять? — удивился Том, на которого я теперь опирался правой половиной тела. Слева меня поддерживал Улька, но на него я старался не налегать. Что-то подозрительным мне показалось поведение рыжего по отношению к нашему бесстрашному рыцарю.
Ректор повернулся к Тому. Тот достал из кармана какой-то кристалл светло-голубого цвета и протянул ему:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
