Фатальное невезение?
Исключено. Не смотря на внезапность события, Рощин не потерял хладнокровия. Древние системы сканирования не могли обнаружить современный бронескафандр, оснащенный активным противосенсорным комплексом.
Кто его обнаружил?
Автоматика фрегата? Случайно приблизившийся к периметру кибермеханизм?
Казалось бы, какая разница, но Вадим подсознательно продолжал искать ответ, чувствуя, что это важно.
Вступать в бой с серв-машиной он не собирался. Проще вырубить систему «Хоплита», на это уйдет меньше времени и сил чем на рискованный, непредсказуемый в последствиях огневой контакт.
Но прежде, - узнать, кто отдал команду к действию.
Отследив канал обмена данными, Вадим соединился с кибернетической системой фрегата. Он чувствовал что ситуация развивается неестественно, слишком просто ему удалось войти сначала в систему серв машины а затем попасть на канал обмена данными с фрегатом, по сути проникнув в бортовую сеть.
Ответ пришел неожиданно.
Он мог забыть свое прошлое, но никто не посягал на технические знания и мнемонические навыки Рощина. Просто в силу обстоятельств он не всегда пользовался ими осознанно, поэтому ответ на заданный себе вопрос прошел на уровне интуитивного озарения.
Система «Хоплита» была взломана.
Вадим осознал, что движется в расставленную ловушку, за мгновенье до мнемонического удара.
На борту фрегата не было экипажа, там находился кибрайкер, планомерно готовивший для себя путь отступления с Фрисайда!..
Он выскользнул из сети, оборвал контакт, за доли секунды до рокового удара.
Проклятье…
Ярость захлестнула рассудок, перед глазами плавали оранжевые круги, во рту пересохло, но, не смотря на бешенный вброс адреналина, едва сглаженный системой метаболической регуляции скафандра, Вадим не потерял головы.
Опять, в который раз на его пути вставал кибрайкер.
В который раз?
Нет времени копаться в обрывках памяти.
Действовать. Немедленно.
Сервомускулы боевого скафандра пришли в движение. Бронированная оболочка опустилась на одно колено, рука с закрепленными поверх бронепластин пусковыми тубусами тактической ракетной установки вытянулась вперед, до четкого щелчка механических фиксаторов.
Вадим отдал последние инструкции автоматике и его рассудок вновь ускользнул из «реала», стремительно вторгаясь в кибернетическую сеть ангаров планетарной техники.
Его расчет полностью оправдался. Система «Фалангера» была взломана, из программного ядра машины сняты все ограничения доступа. Вполне естественно. Не зная кодов управления овладеть контролем над древней планетарной техникой можно было лишь таким способом.
Рощину потребовалось несколько мгновений, чтобы блокировать все внешние каналы обмена данными.
Обезопасив систему «Фалангера» от мнемонических атак, он перехватил управление.
Это оказалось не сложно, Рощин действовал на уровне глобальных команд, предоставляя автопилотам возможность исполнять их, управляя подсистемами серв-машины.
Шестидесятитоннный исполин смял фермы обслуживания, делая первый шаг навстречу распахнутым воротам.
«Хоплит» успел продвинуться на двести метров, опасно приблизившись к периметру технического дока.
Вадимом по-прежнему владела ярость, которая вольно или невольно сказывалась на работе сервосистем «Фалангера».
Боевой механизм резко набрал скорость. Земля ощутимо содрогалась от его тактовой поступи, сзади волочились оборванные шланги, оба подвесных орудия уже зарядились и теперь плавно поворачивались на независимых подвесках, фиксируя цель.
Дистанция до «Хоплита» стремительно сокращалась, теперь две серв-машины разделяло лишь трехэтажное здание диспетчерской службы.
Рощин четко воспринимал сигнатуру противника, и потому не пропустил момент, когда тот резко повернул торс, готовясь встретить «Фалангера» массированным залпом всего бортового вооружения.
Вместо того, чтобы появится из-за угла здания, Вадим задействовал реверс двигателей, заставив свою машину остановиться, а затем сделать шаг назад. Пятитактовая очередь правой орудийной установки прошила стены здания, словно картонные листы, и тут же в образовавшийся пролом ударила левое орудие.
«Хоплит» потерял равновесие. Удар пришелся в район оружейных пилонов, на которых были закреплены пусковые тубусы ракетной установки.
Оранжевые сполохи разрывов срезали бронированный кожух, одна из ракет детонировала, на миг озарив пространство между зданиями ослепительной вспышкой.
Еще секунда и поврежденная серв-машина, сделав несколько шагов, внезапно вспыхнула, будто гигантский факел.
Рощин резко развернул «Фалангера».
Под ступоходами исполина рвались проложенные по земле трубопроводы, рассыпались фонтами искр порванные силовые кабели, - он вел машину к кормовой части космического корабля, намереваясь разрядить в зев открытой грузовой рапы весь тактический запас ракет, а затем, прорвавшись на борт, посмотреть, нет ли там искомого малого корабля??
Ничего не вышло.
Фрегат класса «Игла» даже находясь в наземном доке, представлял собой грозную силу, по сути, сейчас он являлся семисотметровой крепостью, для штурма которой одной серв-машины явно маловато…
Вадим действовал спонтанно, под напором обстоятельств, но если в первые минуты ему сопутствовал фактор внезапности, то теперь обосновавшийся на борту «Иглы» кибрайкер перехватил инициативу.
Часть бронеплит фрегата внезапно пришла в движение, обнажая вакуум-створы орудийных портов.
Еще секунда и двигавшегося к корме «Фалангера» в буквальном смысле разорвало на части массированным залпом орудий главного калибра.
Рощин едва успел уйти из-под удара, оборвав контакт с кибернетической системой серв-машины.
Его сознание полностью абстрагировалось от собственного тела. Обычное состояние для мнемоника, если не учитывать факторы риска: во-первых, он находился в виртуальном пространстве враждебной, не подконтрольной ему сети, во-вторых, бронескафандр располагался слишком близко к месту схватки.
Вадим понимал - секунда промедления, нерешительности, будет стоить ему жизни.
Должно быть кибрайкер, обосновавшийся на борту «Иглы», не ожидал встретить достойного противника, но просчитался, - обломки «Фалангера» еще ломали стены близлежащих построек, а локальная сеть, образованная кибермеханизмами обслуживания, внезапно перестала подчиняться поставленным задачам, - около полусотни машин попросту прервали связь с фрегатом, прекратив текущие операции.
Проклятье…
Механический муравейник застыл лишь на доли секунды.
Технические и грузовые люки фрегата оставались открыты, чем не преминули воспользоваться обслуживающие машины: захваченные волей Рощина, они устремились внутрь «Иглы».
В ответ на борту фрегата пришли в движение герметичные переборки, разделившие корабль на изолированные сегменты, однако ответное действие не помогло. Большинство сервомеханизмов с легкостью обошли препятствия, двигаясь по техническим коммуникациям.
Рощин, контролирующий локальную сеть, поставил перед исполнительными машинами единственную задачу: любой ценой прорваться в рубку управления «Иглы».
Противники, не зная потенциальных возможностей друг друга, действовали с одинаковой, неистовой целеустремленностью. Не успели опуститься аварийные переборки, как в технических коммуникациях активировались системы внутренней защиты. Часть сервомеханизмов тут же прервала обмен данными - они были уничтожены, но полтора десятка продолжали свое роковое движение в сторону рубки, используя все доступные средства. Спроектированные для технического обслуживания они без труда взламывали вентиляционные решетки, углубляясь в систему регенерации воздуха.
Подобные действия грозили обернуться полным разрушением жизненно-важных подсистем корабля, без участия которых старт становился весьма затруднительной процедурой.
Противник Рощина не стал тратить драгоценные секунды на противодействие исполнительным машинам. Орудия фрегата не могли достать бесноватого мнемоника - бронескафандр с его телом внезапно исчез, словно растворился в окружающих ремонтный док кустарниковых зарослях, но Дитрих Кроу (так звали кибрайкера, захватившего «Иглу») запомнил его изначальное местоположение.
Технические механизмы продолжали стремительно продвигаться к рубке управления, а через десантный шлюз на поверхность спустилось подразделение андроидов пехотной поддержки. Они быстро преодолели дистанцию до полуразрушенного бетонного ограждения и скрылись в зарослях кустарника.
Вадим фиксировал происходящее, но раздвоиться он не мог, теперь все решали мгновенья. Кто первым сумеет нанести удар в «реале»?
