— Но ведь сегодня среда, а не суббота!
— Мы решили справиться пораньше, — вежливо отвечал бригадир дворников.
— Ах, как жаль. Как жаль. У вас так хорошо все это получается!
— Нам тоже жаль…
В это же время в киоск, стоящий на пересечении улиц… прибыла внеочередная ревизия. Ревизоры затребовали всю наличную документацию и самым тщательным образом сверили наименование и количество газет и журналов, оставшихся со вчерашнего дня, поступивших сегодня утром и реализованных на час ревизии. Ревизоры были очень доброжелательны и разговорчивы. Они спрашивали, какая литература пользуется наибольшей популярностью. Кто что покупает и покупал сегодня. Какие газеты берут чаще всего, особенно если не по одной.
Ревизоры остались довольны работой киоска и убыли, не сделав ни одного замечания.
— Ну, что? — спросил генерал Федоров.
— Вот все, что удалось отыскать, — доложил проштрафившийся начальник группы наружного наблюдения. И развернул альбом, в котором на отдельных листах, проложенные прозрачной папиросной бумагой, возлежали разноцветные, вонявшие рыбой и прочими первичными и вторичными пищевыми отходами, обрывки газет.
— Мы сверили текст на обрывках с текстом всех сегодняшних газет и установили их названия и местоположение на листах. Абрис обрывков в листах показан на отдельных страницах. В этот альбом вошли обрывки только вчерашних вечерних и сегодняшних утренних газет. Все остальные обрывки сведены в еще три альбома.
— Почему только сегодняшние и вчерашние?
— Согласно показаниям киоскера, сегодня утром раскупался только утренний завоз и несколько вчерашних газет. Другие спросом не пользовались.
— Отдайте альбом на экспертизу. Пусть они исследуют собранный вами материал. Задача — определить газеты, которые держал в руках исследуемый объект. Надеюсь, отпечатки его пальцев у вас есть?
— Да, мы располагаем несколькими бутылками и стаканами, на которых есть гарантированные его пальчики.
— Тогда все. Экспертизу провести в самом срочном порядке и представить результаты лично мне. Вы свободны!
К вечеру следующего дня генерал Федоров имел развернутое заключение экспертов. И список газет, которые вчера, в девять часов двадцать три минуты, в киоске, расположенном на пересечении улиц… приобрел исследуемый объект.
Генерал Федоров положил на стол список купленных газет. И рядом другой список. Адресов, куда прапорщик Анисимов разослал свою рекламу. И сами газеты, где эти объявления были опубликованы. В один день. По срочному, обеспечивающему выход объявления в желаемый клиентом срок, тарифу.
Первый список и второй список совпали. Отставной полковник Зубанов купил именно те газеты, в которых вышло объявление бывшего его сослуживца отставного прапорщика Анисимова! А то, что он потом в эти газеты заворачивал кильку и употреблял по иному назначению, ничего не меняло. Все остальное было лирикой! Главное, что он купил, завернул кильку и подтерся именно этими газетами! И никакими иными!
Круг замкнулся!
Федоров вызвал заместителя.
— Все. Финиш. С Зубановым будем кончать. Пора кончать. Давно пора кончать. Теперь я не пустой. Теперь он у меня повертится, как вошь на гребешке.
— Будем его забирать?
— Нет, забирать не будем. Убедительных оснований нет. Но пощупаем. Со всех сторон пощупаем. И начнем с той стороны, где здоровье. Проверим его, ну, хотя бы на предмет алкогольной интоксикации. Если он не блефует, если он действительно пьет так, как пьет, то у него в венах должна не кровь течь, а чистый спирт. И печень за ремешок вываливаться. Надо наконец получить реальные доказательства, алкаш он или… все тот же полковник.
— А если он…
— Теперь не страшно. Теперь у меня козыри на руках.
Глава 36
— Как это могло произойти? — спросил Папа.
— Точно неизвестно. Катер вынесло к берегу. Наших нашли в каюте. А рулевого позже — на берегу.
— Где был катер?
— Здесь. Километрах в трех вот от этой деревни.
— Трупы осматривали?
— Да.
— Убиты?
— Нет. Утонули.
— Как утонули?
— Утонули. Все четверо. По всей видимости, катер перевернулся на порогах. И они не смогли выплыть.
— А может, все-таки…
— Да нет. Ни одной царапинки!
— Как они могли не выплыть? Все четверо?
— Дело в том… Дело в Том…
— Ну, не тяни!
— Они были пьяны.
— Сильно?
— Сильно. Очень сильно.
— Откуда это известно?
— Экспертиза показала наличие в организме значительных доз алкоголя.
— Откуда? Кто их отправлял?
— Я…
— Ты грузил им спиртное?
— Нет. То есть да. Но только пиво. Два ящика.
— Ты эти ящики проверял?
— Нет.
— А откуда знаешь, что там было пиво?
— Борец сказал.
— И ты поверил?
— Но Борец сказал…
— Сволочь твой Борец. Хоть и покойник. Значит, так. Держать меня в курсе расследования. Мне Нужны все подробности. Что пили, где бутылки, не приставали ли по дороге к берегу, не покупали ли чего в деревнях. Добрались ли они до места или нет. Добрались?
— Неизвестно. Время смерти точно не установлено.
— А по горючке? Баки осматривали? Расход по километрам высчитывали?
— По горючке — не дошли.
— А по показаниям? Ну, вдруг кто-нибудь видел их на берегу. Или еще какой-нибудь катер видел. Или людей…
— Кто их там может увидеть? Там берега дикие. Тайга.
— Кто-нибудь! Лесники, охотники, дезертиры, энтузиасты-пионеры. Не может быть, чтобы никто не видел. Надо только искать.
— Да кто же будет…
— Следователи будут. На которых это дело повесят. Только их заинтересовать надо. В конечном результате. Дай им. Много дай. Пусть землю роют на три метра вглубь! Пусть хоть раз на доброе дело потрудятся. Не верю я в несчастный случай. Не верю, что Борец мог утопнуть, как какой-нибудь слепой котенок.
— Они из каюты выбраться не могли. Они ее закрыли на задвижку, а когда перевернулись…
— Заткнись. Узнай лучше, кто в тот день где был из… ну, ты сам знаешь, из кого. У них давно на Борца зуб имелся. Он им давно дорожку перебежал. Точно узнай. До минут и метров узнай. Кто, где, когда, с кем. И если, не дай им бог, кто-нибудь в это утро отсутствовал. Или на рыбалку выезжал… Понял?
— Понял. Узнаю. А что с артельщиками?
— С какими артельщиками?
— Ну, с теми, к кому мы их посылали? Снова кого-то снаряжать?
— Никого не снаряжать. Не до артельщиков теперь. Сейчас такая возня пойдет, что дай сил на ногах устоять! Ах, Борец, ах, сволочь! Угораздило же его…
Глава 37
Отставной полковник Зубанов добивал третью бутылку водки. Не один. А, как всегда, в очень приличной компании. Ему вообще очень везло на людей. Как ни новый знакомый, так очень приличный человек. Вернее всего и чаще всего два знакомых. Сразу два. Потому что так гораздо удобнее.
— Так ты, говоришь, кто?
— Парикмахер. Я.
— Ну? А я тоже… Ну, в общем, это не важно. А кореш твой?
— Этот?
— Этот!
— Тоже парикмахер. Он.
— Ну? Тоже? И ты? И он? А я этот… Ну, в общем, пенсионер.
— Тогда следующий тост за пенсионеров!
— И за парикмахеров! Выпили, закусили, налили.
— Так вы кто?
— Парик-ма-херы.
— Как это?!
— Стрижем мы. Цирюльники мы. Понял?
— А-а. А то мне послышалось… Что вы эти. Ну, не важно… Хорошая профессия.
— Предлагаю тост.
— За парикмахеров?
— За нас. За то, что мы вот так встретились и сидим. Тут. Хорошо.
Выпили, закусили, налили.
— А я тоже могу.
— Что?
— Ну, то же, что вы.
— Что — мы?
— Ну, что вы делаете…
— Пьем.
— Нет, когда не пьем. Стричь могу. Я свою собаку стриг, пока она не подохла. Она подохла…
— Собака не человек. Собаку дурак подстрижет. А человека нет.
— Что человек, что собака. Один хрен.
— Насчет хрена — согласен. А волос разный! У собаки волос крученей.
— А я говорю, один хрен. Если собаку можешь, то и человека, как нечего делать.
— Врешь!
— Не вру. Хошь, тебя остригу. На спор.
— Счас?
— Счас! На остатки водки. Парикмахер посмотрел на бутылку. Остатки были приличные.
— Че, боишься? Или ты не парикмахер? А так только, прикидываешься.
— Я парикмахер.
— А он?
— И он парикмахер!
— Тогда чего вы боитесь?
— Мы не боимся. Только инструмента нет.
— Есть! У меня лезвие есть.
— Лезвием нельзя. Лезвием волос не выровнять.
— Выровнять! На спор. На то, что в бутылке… Или вы не парикмахеры?
— На то, что в бутылке, — давай.
Один из парикмахеров наклонил голову. Зубанов заправил ему за воротник подобранную с земли газету.
— Тебе что?
— Что?
— Тебе «молодежную» или «полубокс»?
— На твое усмотрение.
— Я люблю «полубокс».
— Тогда «полубокс»!
Зубанов вытащил из кармана обломок лезвия, примерился и пластанул клиенту половину челки. Тот слегка вздрогнул.
— Это не «полубокс».
— А что?
— Это «бокс».
— Это «полубокс»! Не мешайте мастеру… Рядом, мимо скамеек, прошел патруль милиции. И вернулся.
