— Джек… — пробормотала она, переступив с ноги на ногу. — Во время кошмара ты ни разу не тянулся к пистолету или ножу. Черт, ты даже никогда не нападал на меня…
— Это лишь вопрос времени, — буркнул Букер. — Кошмары не станут лучше, только хуже. Так было и в прошлый раз.
— В прошлый раз? — она нахмурилась. — Ты имеешь в виду, до того…
Он слегка кивнул.
— Когда я вернулся домой. Шесть месяцев я каждую ночь просыпался с криками. Однажды я очнулся с пистолетом в руке, снятым с предохранителя, и целился в кого-то, хотя дома никого не было. Слава Богу, моя девушка в то время осталась у своей матери, иначе… — он прерывисто вздох. — Я лучше сдохну, чем сделаю подобное в твоем присутствии.
Положив ладонь на его предплечье, Кейтлин всмотрелась в его лицо.
— Джек, Скотт сказал, что у него есть лекарства, которые могут помочь, — произнесла она. — Он хочет, чтобы ты с ним поговорил.
Букер неуверенно склонил голову набок.
— Кей, я не знаю…
— Зато я знаю, — перебила она. — Нет гарантии, что поможет, но он сказал, что это может облегчить твое состояние.
— Я не хочу дрыхнуть без задних ног из-за какого-то снотворного.
— Это не снотворное, а лекарство от тревожности. Как минимум это поможет тебе немного успокоиться.
Букер притих на долгое время, уставившись на свой остывающий кофе так, будто там содержались все ответы.
— Я все равно не стану держать оружие у нашей постели, — сказал он наконец. — До тех пор, пока я не буду уверен, что не натворю ничего такого.
— Ладно, — уступила Кейтлин. — Полагаю, револьвер тоже исключается.
Букер согласно хмыкнул.
— Но я хочу, чтобы ты оставила нож. Положи его куда-нибудь так, чтобы я не знал.
— Букер…
— Пообещай мне, птичка певчая.
От его смертельно серьезного и почти отчаявшегося тона ее сердце разлетелось на тысячу кусочков.
— Ладно, — прошептала она. — Я обещаю.
Ласково поддев его, она подождала, пока их взгляды встретятся, а потом прильнула поближе и поцеловала его.
Она без слов вливала как можно больше эмоций в каждое движение своих губ.
Кейтлин прошла через ад в том возрасте, когда большинство людей еще не видело ни одного подросткового фильма. Она на своей шкуре познала боль, ужас и отчаяние, и они как будто вплелись в ее генетический код.
Что бы Букер ни думал о себе, она знала, что он — ее подарок от вселенной. Ее награда за то, что она не сдалась и вытерпела. Ее вознаграждение за то, что выжила и тогда, и сейчас.
Несколько кошмаров и бессонных ночей ее не отпугнут. Только не тогда, когда он смотрел на нее так, будто она построила весь мир и благословила его.
— Как ты это делаешь? — спросил Букер, чуточку отстранившись и улыбнувшись ей.
Кейтлин нахмурилась.
— Делаю что?
— Делаешь даже худший день похожий на мед и розы.
Она улыбнулась, проведя пальцами по щетине на его подбородке и спустившись к точке пульса, бившегося под кожей.
— Должно быть, это врожденный талант, — сказала она, улыбнувшись и снова поцеловав его.
Звук покашливания позади нее заставил их обоих подпрыгнуть.
— Мне очень жаль, — сказала сестра Агнес. — Я не хотела мешать.
— Все в порядке, сестра, — ответил Букер, и кончики его ушей порозовели. — Что-то случилось?
Сестра Агнес нахмурилась.
— Я не уверена, — произнесла она. — Но… Я думаю, вам двоим нужно кое-что увидеть.
***
Шагая за сестрой Агнес по замерзшему двору, Кейтлин мысленно пожалела, что не подумала надеть перчатки и куртку.
— Мне нравится по утрам ходить на прогулку и молиться, — объяснила сестра Агнес. — Это помогает мне прояснить мысли перед тем, как приступать к повседневным делам.
Она повела их к пролому в заборе и прошла через него.
— Я уже собиралась заканчивать, когда заметила кое-что странное…
— Снова разрезанные белки? — спросил Букер.
Она обернулась через плечо.
— Не белки.
Когда они приблизились к зловонному периметру из тел, Кейтлин показалось, что она увидела то, о чем говорила сестра Агнес.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Поначалу я увидела только одного, но потом заметила других и, ну… — она замедлилась, показывая Букеру и Кейтлин посмотреть самим.
Шесть разных фриков, все выпотрошенные. Их внутренности были извлечены и растянуты по туловищам. Где-то рядом с трупами были разложены аккуратные кучки органов. Это выглядела как заранее подготовленная игра «Собери сам».
— Иисусе, — прошипел Букер. Вздрогнув, он повернулся к монахине. — Простите, сестра.
— Не беспокойтесь, моя первая мысль была такой же.
Кейтлин шагнула ближе, уставившись на омерзительное зрелище перед ней.
— Я видела, что стервятники и вороны иногда клюют тела фриков, — сказала она. — Но чтобы такое…
— Это сделали точно не птицы, — Букер помрачнел. — Животные съедают добытое. Только люди делают нечто подобное.
Посмотрев вниз, Кейтлин постаралась не реагировать на вырезанное сердце, которое лежало на заиндевевшей земле возле носка ее ботинка.
— Ладно, — начала она, дыша ровно. — Давайте подумаем. Зачем кому-то вскрывать шестерых фриков? Извращенные наклонности не в счет.
Букер и сестра Агнес озадаченно переглянулись и посмотрели на Кейтлин.
— Поиски чего-либо, — сказал Букер наконец. — Может, кто-то проверял, не съели ли эти стональщики в последние дни.
Сестра Агнес кивнула.
— Мы и правда потеряли людей несколько недель назад. Аманда, Лоуренс, Трэй… Возможно, кто-то из их близких искал ответы в животах этих существ.
— Но мы нашли их тела, — парировала Кейтлин. — Трэй обратился, но Аманда и Лоуренс… Мы знали, что с ними стало.
— Горе причудливым образом влияет на человека, — сказала сестра Агнес. — Может, кто-то не удовлетворился этим.
— Но зачем тогда не вскрыли других? — спросил Букер, повернувшись и посмотрев на остальные трупы. — Зачем играть в Франкенштейна только с этими шестью?
Сестра Агнес сморщила нос, оглядываясь по сторонам.
— Они лежат сверху стопки. И они наименее… изувечены.
— У свежих стональщиков и правда больше материала для работы, — сказал Букер с кивком.
Медленно повернувшись по кругу, Кейтлин осмотрела окрестные территории.
Волоски на ее шее сзади встали дыбом… тошнотворные мурашки пробежали по ней точно так же, как в ночь, когда она почувствовала, что за ней и Букером кто-то наблюдает.
Позади них школа возвышалась в холодном сером свете утра.
От осознания ее нутро скрутило узлом.
— Они видны из окон, — сказала Кейтлин, глядя на стеклянные панели. — На этой стороне здания расположены несколько классов, переделанных в жилые комнаты. Тот, кто сделал это, спит в одной из этих комнат.
Сжав скромную серебряную цепочку, на которой висел ее нательный крестик, сестра Агнес постаралась взять себя в руки.
— Ты уверена? — спросила она ослабевшим голосом.
— Не на сто процентов, — призналась Кейтлин. — Но мое нутро подсказывает, что это так.
— Откуда ты знаешь, что это кто-то из данных комнат?
Кейтлин повернулась к другой женщине лицом.
— Потому что я чувствую, что этот кто-то прямо сейчас наблюдает за нами.
Сестра Агнес еще сильнее стиснула крестик.
— Логично, — тихо произнес Букер. — Такой жуткий тип захочет созерцать плоды своей работы. Присматривать за всеми, кто тут бродит…
— Как мы прямо сейчас, — сказала Кейтлин.
— Ага, ну вот пусть выйдет и попробует что-нибудь сделать, — сказал Букер, сердито глядя на окна. — Тогда хоть узнаем, кто это был.
— Такое поведение определенно вызывает беспокойство, — начала сестра Агнес. — Но ведь возможно, что этому человеку просто нужны наставления?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Этот кто-то пытался привести в наш дом фриков, — возразила Кейтлин. — Вы были там. Вы видели, какой опасности все подверглись. Не думаю, что наставления помешают этому человеку повторить нечто подобное.
Кивнув в знак понимания, сестра Агнес взглянула с Кейтлин на Букера.
