Я поиграл атамом, аж светящимся от сигнальных заклинаний вблизи от вампира.
— Нет. Я звоню охране, — Дабл, скотина, успел нажать быстрый набор. — Да, это Дэмиэн Дабл. На меня произошло нападение. Что? Нет, никто не ранен. Что значит, что я от вас хочу? Вызовите патрульных, пусть арестуют нападавшую. Что? Как?
— Ну что, удалось добиться справедливости? — ехидно хмыкнул я, наблюдая за растерянной рожей Дэмиэна. — Что сказали?
— Чтобы мы сами доставили ее охране, а они передадут ее копам.
— Что в переводе значит — «отгребись и не мешай жрать мусору пончики». Слышала, кошелка? — спросил я гневно смотрящую на меня вампиршу.
— Я тебе…
— Ты можешь у меня только отсосать, и то, после того, как я тебе клыки выбью рукоятью вот этого ножа, — я взбеленился. — Забыла, с кем дело имеешь, овца?
— Ай, — взвизгнула она жалобно, когда атам прошелся по ее руке, оставив довольно болючий порез.
— Скажи спасибо неудавшейся жертве. А теперь колись, кто тебя нанял и почему?
— Никто, — похоже вампирша успокоилась, поняв, что ее убивать не будут, по крайней мере сейчас. — Да пошел ты!
— Это неправильный ответ! — от удара моей ноги она впечаталась в стену.
— Такой благородный! — с презрением сказала она, вытирая кровь с прокушенной фирменными клыками губы. — Бьешь женщину!
— Ты не женщина, а самка вампира, галантность на тебя не распространяется. И пришла ты сюда убить человека, — резюмировал я. — Следовательно, я имею право тебя не бить, а просто казнить прямо сейчас. Так что давай, колись!
— Хотел бы убить — убил бы сразу, — презрительно сплюнула она кровавую слюну на пол.
— Ну все, ты мне надоела. Где тут охрана? — спросил я у Дабла.
— Выйдешь из павильона, пройдешь метров двадцать, там будет здание администрации, ну и по прямой, дотащишь ее до поста.
— Понял, — я грубо поднял ее с пола. — Пошла. По-хорошему. А то…
Я сжал гвор, и он вцепился ей прямо в нервные окончания.
— Айййй!
— Ну что, перестала корчиться? Пошла!
Я вытащил ее из гримерки и повел по указанному пути. Было видно, что она не смирилась со своей участью — так и зыркает по сторонам, думает, как сбежать, несмотря на гвор на позвоночнике.
Я дотащил ее под ручку до административного здания, и повел по коридору.
— Можно мне попудрить носик? — она попыталась сделать невинное личико, но вышла лишь жалкая звериная гримаса.
— Можно. Пошли.
— Ты что, со мной пойдешь? В женский туалет?
— Ты еще и нетолерантна? У нас пятьдесят четыре гендера, запомни. А то и за это еще привлекут, а я постараюсь, — я открыл вампиршей дверь, и под женский визг, мат и хлопанье дверей кабинок втолкнул ее внутрь.
— Какого… — ну и так далее, непереводимая игра слов. Тетки явно знали не только литературный английский.
— Я идентифицирую себя как женщина! — заорал я в ответ. — Кто вякнет — засужу нахер!
О, блин, подействовало! Действительно заткнулись! Вот что значит толерантность, мать ее во все дыры!
— Пошла, — я толкнул ее к открытой кабинке. — Дверь не закрывать!
— Что, посмотреть хочешь? — ехидно спросила она.
— Я не гинеколог, но посмотреть могу. Да и что я там не видел — у тебя там зубы, что ли, растут? Улыбнешься мне по Фрейду? И вообще, помни об этом! — я пошевелил гвор.
— Аййй! Мне что-то расхотелось.
— Ну тогда вперед, шевели копытами! — заорал я, и вытолкнув ее из сортира, потащил к посту.
Больше приключений не случилось, я сдал ее студийным мусорам с кратким описанием подвигов. А потом подоспел Дабл. Вот мягкотелый мудак! Он выдвинул обвинение только в незаконном проникновении! А о попытке убийства? Я аж плюнул на пол. Сейчас бы его растерзанная тушка лежала на полу, истекая кровью, и хрен бы кто кого нашел.
— Ну и зачем такая гуманность? — спросил я, пока мы шли к стоянке. — Что мы этим добились?
— По крайней мере, никого не убили и ладно.
— Она шла убивать. И если бы не я…
— Я знаю, и благодарен тебе за это. Но и просто так позволить ее убить я не мог.
Ну и мудак, что тут скажешь. В следующий раз буду мочить сразу и на глушняк, чтобы избежать интеллигентских стенаний по поводу невинно загубленной души, которой у вампиров нет в принципе. Видимо, не подходит Дабл для этой роли — играть вампира и быть жестоким, как вампир, две большие разницы. И пока он не прочувствует это, толку от него не будет. Сожрут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Зря ты ее отпустил, — кровожадно сказала ламия.
— Ну а что я мог сделать? — спросил я, доставая из холодильника у себя на кухне сок. — Этот мудак разнылся, слюни распустил, «не можем же мы ее убить», тьфу, блин!
— В следующий раз сразу мочи, типа в порядке самообороны, — посоветовала мне клыкастая.
— Так и сделаю, — опрометчиво хлебнул я из стакана, аж зубы отдались болью от ледяного сока. — Проследила за ней?
— Ага. Гнездо на Черч-стрит, на окраине. Пять рыл, два самца и три самки, эта самая младшая.
— И возмущенные неправильным, по их мнению, описанием их образа жизни они не обратились в Совет Существ, а решили восстановить сексуальную справедливость сами?
— В точку. Но сделал бо-бо ты ей хорошо, теперь она с трудом сможет морфировать, и это будет причинять ей сильную боль. Пока гвор не снимут с ее ауры.
— Ну так нечего было приставать с интимным предложением «дай я тебя загрызу», — пожал я плечами. — Будем ждать второго ее пришествия. В следующий раз будет ей летал вместо орала.
— Возможно. А возможно и все гнездо подтянется.
— Вэлкам, — допил я сок. — Аль Тар давно грязной крови не пил. Да, кстати! Скажи мне, о мудрейшая из демонов, что же они видят в моей ауре такого, от чего у них начинается резкое недержание мочи? Что у Хорхе, что у этой, не знаю как там ее зовут, суки? Их прям аж трясти начинает. Я уж не думаю, что от печати шерифа.
— Ну естественно. Те, кто не знает твою историю, при взгляде на твой комплект отметок считают тебя одним из аватар древнего божества.
— Какого?
— Неизвестно, — пожала плечами она. — Аура — не футболка с эмблемой любимого клуба и шевронов с именем на ней тоже не предусмотрено. Так что на непосвященных ты производишь пугающее впечатление. Хрен поймешь кто с такими нашлепками и темно-лиловым оболоком, да еще с меткой прошедшего через смерть. Ну по крайней мере точно не рядовой маг или зверек.
— Они мне чуть ли не в ноги стали бухаться, — усмехнулся я.
— А ты ничего не заметил? Твоя аура, или как ты ее называешь, оболок, меняет цвет. Она уже почти приобрела оттенок как у убийц из «Эквинокса», а существ это пугает до усрачки. Так что завязывай с вредными привычками мочить всех направо и налево.
— А я думал, вредные привычки — пить, курить, ширяться и трахаться без презика…
— Список можно расширять бесконечно.
— Блин, тебя хрен поймешь! Ты то за здравие, то за упокой! Сначала сожалеешь, что я соску не вальнул, а теперь мне за кровожадность выговариваешь? — рассердился я.
— И все-таки зря, что ты ее не вальнул! — хохотнула она. — Теперь будет всем жаловаться, что тут бродит неприкаянный аватар с привычкой совать всем в морду.
— Пускай папаше своему в гнезде пожалуется. Давно я не резал упырков.
— Вот про это я и говорила. Так что или они отсюда свалят, или всей кодлой примчаться тебе морду бить.
— Это я завсегда готов. Ладно, я пошел на боковую, а ты по своей программе развлечений.
— Ага, — ламия сделала мне ручкой и исчезла.
А я-то думал… Оказывается, меня всего лишь за аватара принимают… Обидно, да?
Ламия, да и я, сильно ошиблись. Вампиры работали по третьему варианту. Как они меня нашли — не знаю, видимо у них хорошо работал зубастый телефон. Но меня разбудил звук машины под окном. Я глянул волховским взором. Ба! Вот оно обещанное гнездо, пожаловало!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я схватил клыч, вспрыгнул в стоящие около кровати туфли, и стал медленно красться ко входной двери. Врасплох меня хотели застать? Непохоже. Тогда ко мне бы, постучав когтями по крыше, через оконное стекло в спальню влетели бы сразу пара-тройка стриго.
