Гнусаво ругаясь, Бугор завозился, одеваясь. Не сразу попал ключом в замочную скважину. Вывалился в коридор с измятой рожей, всклокоченный, незастегнутый, почесывая волосатое брюхо татуированной пятерней. И только выругался, разглядев подъезжающую тележку, скрипящую и взвизгивающую под двойным грузом.
– Вот, – с торжественной злорадностью Садык жестом конферансье, представляющего эстрадную звезду, указал на истекающее кровью тело. – Я тебе говорил, не распускай дистиплину.
– Ладно, – хмуро прогнусавил Бугор, – не твое дело. Ты за этими смотри. – Бугор ощущал скрытое соперничество со стороны своего приблатненного зама. Тот, как всякий вор, стремился к лидерству, но у Бугра татуировок было не меньше, а отмотанного срока даже больше. Поэтому он не церемонился особо с Садыком, хотя и не обострял отношения. Время ещё не пришло. – Где эти пропойцы? – спросил строго. – Шкуру сдеру и узлом завяжу.
Он зашаркал не зашнурованными ботинками к дверям в комнату экипажа зеленого фургона, распахнул настежь. Никого. Смятые койки. Облупленный шкаф. Мусор на полу. Стол завален объедками, консервными банками и окурками. Стаканы, залапанные до абсолютной непрозрачности. Свинарник, короче. Бугор вывалился обратно в коридор. Махнул рукой в сторону тележки.
– Этих, куда и всех. А тех найти и притащить на разбор. Ты калитку запер? – повернулся к Садыку.
Тот утвердительно кивнул и похлопал рукой по карману брюк, где лежал ключ. Бетонный шарнирный блок, прикрывавший выход на территорию завода, ещё и запирался изнутри с помощью стальной петли на увесистый висячий замок гаражного типа. Любой другой замок подземные жители, имеющие богатый жизненный опыт, отпирали пальцем. Бугор вспомнил, что есть ещё один выход из подвалов, и дал указание Садыку:
– Проверь и гараж заодно. – Тут заметил в руках помощника нож. – А ну, покажи. Хорошая штучка. Где взял?
Садык небрежно забрал нож обратно, прошелся по хромированному лезвию сложенной варежкой, как бы полируя, и, отступив на пару шагов, ответил:
– Наследство. У водилы из пузы вытащил. Теперь мой.
И направился, поигрывая ножом, в сторону гаража. Большой нож, да ещё без ножен, был просто красивой вещичкой. Он не годился для повседневного ношения, а применения в подвале для него тоже не нашлось бы. Его просто приятно было иметь. И Бугор пожалел, что вернул его Садыку. Но делать нечего. Оставалось только делать вид, что это его мало волнует, и думать, как быть с убийцей водилы.
Никому из банды и в голову не приходило, что в подвале мог оказаться кто-то со стороны и прирезать одного из них. Всем пришла в голову одна и та же очевидная мысль – пьяная драка. Тем более, что экипаж машины частенько приходилось разнимать.
Бугор вернулся к своей комнате и потянул за дверную ручку. Дверь не подалась. Он дернул сильнее. Результат тот же. Он взревел жутким матом и высыпал на железный лист град ударов руками и ногами. Дверь по-прежнему не подавалась. Только сейчас до него дошло, что ключ остался в дверях изнутри. Он же не думал, что отойдет так далеко. Высунулся разобраться о чем крик, увидел трупы да и забыл о ключе.
Жека соображала быстро. Заметив, что двери не заперты, она кинулась к ним. Вначале мелькнула мысль убежать, но сразу угасла. Куда убежишь? Коридор да стены. И тут увидела ключ и свисающую тонкую цепочку. Естественно, она видела его и до этого. Но тут она увидела его как бы заново, иначе, как парадоксальную идею освобождения наоборот. Мгновенное движение руки, и замок защелкнулся. Она спокойно вытащила ключ из скважины и повесила на шею. В этом бункере она могла выдержать по крайней мере недельную осаду, пока сахар и чай не кончатся. А стальную дверь не так-то просто выломать.
Бугор колотился, матерился, грозил невообразимыми карами. Причем все эти угрозы были направлены в адрес несчастного Шеломова. Видно, он и подумать не мог, что дверь могла запереть более мужественная и решительная Жека. Женщин он вообще глубоко и искренне презирал, не считая их за людей.
– Машка! – кричал он гнусаво. – Открывай, стерва! Удавлю, тварь! Все равно ведь открою и наизнанку тебя, падлу, выверну!
– Это не я! – вопил визгливо Шеломов. Он пытался прорваться к двери, но Жека его отталкивала. – Дура! Он же убьет тебя!
Трясясь от страха, он тоже то угрожал ей, то слезливо умолял, то пускался в объяснения. Но Жека, обозленная и разгоряченная всем происходящим, яростно отшвыривала его от дверей и не хотела ничего слушать.
Бугор наконец остановился. Первый приступ злобы прошел, и он понял, что выглядит полным идиотом. Следовало беречь авторитет. Он замолчал и принялся зашнуровывать ботинки. Негромкий цокоток по бетонному полу привлек его внимание. Он оторвал взгляд от шнурков.
Вначале ему показалось, что по коридору бежит собачонка. Даже удивился, откуда ей тут взяться? Но это был песец. Лохматый, в грязного цвета летней шкурке он бодро семенил по коридору. В трех метрах позади него шустро бежала ещё пара зверьков.
Это было уже слишком. Бугор вскочил, затопал ногами и покрыл беглых животных семиэтажным матом. Напуганные песцы шарахнулись, оскальзываясь на гладком полу, и резвыми скачками унеслись прочь.
Итак, неприятности продолжались. Что теперь делать в первую очередь: ломать дверь, разбираться с убийством водилы или ловить и водворять на место зверей? Все эти вопросы сделал несущественными крик Садыка. Эхо комкало и искажало слова, ничего нельзя было разобрать и понять. Да ещё и сам Садык топал каблучищами как слон. Но когда подбежал ближе, Бугор понял – вся бригада собаколовов перебита, лестница наверх исчезла без следа, а люк захлопнут. От таких новостей он не сразу пришел в себя. Первая мысль была: пора сматываться. Но тут прибежал, тяжело дыша, Моряк и сбивчиво закричал:
– Там этот, мать его, вчерашний, ну, рыбак хренов, который сбежал. Половину клеток изломал, бегает по коридорам и лампочки бьет. Митрофаза с Лысым его гоняют.
– Так, понятно, – мрачно прогундосил Бугор. – Айда в кандейку вооружаться.
Он вытащил из кармана брюк гремучую связку ключей. Позвякивая, на ходу нашел нужный, остановился у дальней, пятой по счету стальной двери, и отпер её. Здесь на полках стеллажей вдоль стен лежали горы всякой одежды и обуви, сумки, мешки, рюкзаки и чемоданы. Стояли ящики и коробки с консервами, лежали разные инструменты и приспособления. Бугор вытащил из-под стеллажа металлический сундучок, откинул крышку. Освободил от полиэтиленовой обмотки обрез охотничьей двустволки и пистолет. Обрез протянул Садыку. Тот деловито откинул стволы, глянул сквозь них на лампочку. Бугор подал горсть патронов в красных пластиковых гильзах. Садык ссыпал их в карман спецовки, а два вставил сразу в обрез и защелкнул стволы на место. Бугор вытащил из пистолета обойму, убедился, что полная, и вставил обратно. Сунул оружие в карман.
– А мне? – напомнил о своем существовании Моряк.
– Рука в дерьме! – Бугор захлопнул сундучок, задвинул ударом тяжелого ботинка обратно под стеллаж. Мрачно оглядел Моряка. – А где твоя дубинка, козел?
Отступил на шаг, отвел ногу, намереваясь дать хорошего пинка. Моряк стрелой вылетел за двери, пинок не достиг цели.
* * *
Вовец бежал по коридору. Рюкзак прыгал на спине и брякал. На бегу Вовец и сам тоже подпрыгивал и бил молотком по стеклянным плафонам у потолка. Те рассыпались звонкими осколками, лампочки взрывались, и света в коридоре заметно убавлялось. Десятки обезумевших зверьков путались в ногах, метались по бетонным галереям, визжа, сцеплялись в мохнатые клубки, оставляя на бетонном полу клочья шерсти.
Сзади пыхтела погоня – два мужика. Один держал широкий и длинный мясницкий нож. Другой вертел на веревке трехлапую кошку, сваренную из железного арматурного прутка. Время от времени он швырял её вслед Вовцу и подсекал, сильно дергая на веревку. Но, к счастью, не добрасывал. Один раз, правда, попал по рюкзаку, но кошка отскочила, не зацепившись. Другой раз перелетела через плечо, и Вовец её просто перепрыгнул.
Они вбежали на адскую кухню, где по-прежнему булькал огромный котел, клубился пар и густой воздух напоминал распыленный бульон. Здесь Лысый, раскрутив как следует, запустил кошку особенно сильно и точно. При этом он отпустил веревку в свободный полет и продолжал бежать вдогонку.
Вовец как раз подпрыгнул и врезал молотком по очередному плафону, наклонив голову и втянув её в плечи, чтобы осколки стекла не попали в лицо и за шиворот. Кошка просвистела между ухом и поднятой правой рукой. Веревка легла на плечо. Он продолжал бежать, когда Лысый схватил веревку. Бандиту даже не пришлось дергать, он просто остановился, а Вовец продолжая движение вдоль веревки и тут же достиг конца с трехлапым якорьком. Он только успел чуть подбить его снизу, пытаясь перебросить через плечо за спину.
Загнутая, остро заточенная арматурина глубоко оцарапала внешнюю сторону кисти правой руки и врезалась под лямку рюкзака на плече, заодно пришпилив и спецовку. Рывок чуть не опрокинул Вовца на спину. Сзади раздался довольный раскатистый гогот.
