В библейской Книге пророка Исаии упоминаются совсем другие существа. О Вавилоне сказано: «Но будут обитать в нем звери пустыни, и дома наполнятся филинами; и страусы поселятся, и косматые будут скакать там. Шакалы будут выть в чертогах их, и гиены — в увеселительных домах» (Ис. 13: 21–22). О Тире: «И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками, и лешие будут перекликаться один с другим; там будет отдыхать ночное привидение и находить себе покой» (Ис. 34: 14). В Вульгате вторая из этих фраз звучит иначе: «Демоны будут встречаться с оно-кентаврами, и лохматые перекликаться друг с другом, и ламия там возляжет и обретет покой». «Косматые» и «лохматые» составляют одну группу с дикими зверями и демоническими созданиями. Их не включили бы туда, будь они людьми — одичавшими или удалившимися в пустыню.
Латинское pilosus в значении «лохматое чудовище» впервые употреблено в Вульгате святым Иеронимом. Но как заметила Михайлова, тем же словом охарактеризован Исав, о котором Иаков говорит: «Исав, брат мой, человек косматый, а я человек гладкий» (Быт. 27: И). Видимо, в ту пору людей, чье тело обильно поросло волосами, уподобляли некоему обитателю пустыни. А в представлении современных ученых было наоборот: существо из пустыни назвали дикарем потому, что прежде оно являлось человеком. Логика научных рассуждений нам известна: волосатые люди существуют, а косматые демоны — нет.
Слово «дикий» сродни древнеславянскому «ди-вий». В славянском мире мы отыщем ярчайший аналог кельтского дикого человека. Это див — в сербских и болгарских сказках антропоморфное существо огромного роста и силы, обладающее магическим знанием. Оно получило свое имя от древнеиранского div (dev, daeva — «злой дух, демон»). Слово «див» употреблялось для обозначения нечистой силы, и от него, по мнению Я. Гримма, образовались славянское «дьявол» и немецкое teufel.
В «Задонщине» и «Сказании о Мамаевом побоище» див трактуется как птица или птицеобразное существо. Он сидит на верхушке дерева и своими криками предвещает беду русскому войску, а в другом случае бросается с дерева на землю. В южнославянском фольклоре див имеет один глаз и чародейный посох. Его можно сопоставить с уже знакомым нам Асмодеем, а также с мифическими грифоном, Симургом и Семарглом. Див сохраняет двойственность подобно родственным ему по имени самодивам (вилам). Чтобы оправдать дива, вспоминают об ином значении слова «дивий» — «дивный, чудесный» (а в иранской мифологии «див» означало когда-то «Бог»). Последнюю связь доказать сложно, и гораздо очевиднее зловещий, свирепый облик дива.
Сведения о лесном человеке сохранились у всех евразийских народов, но изложить их подробно в рамках этой книги невозможно. Германский дикий человек покрыт шерстью и вооружен дубиной. Таким он представлен на геральдических гербах. Его часто сопровождает женщина, которая в средневековых источниках может именоваться ламией (вновь «косматый» и ла-мия сошлись вместе). Известно о нескольких встречах людей с дикарем. В его честь названо месторождение серебра Вильдеман (Wildemann) и городок в Верхнем Гарце, основанный в 1529 г. шахтерами. Дикарь был замечен в местных лесах в компании с подругой. На призывы он не реагировал, попытки поймать его успехом не увенчались. Его обстреляли из стрел, он умер от полученных ран и теперь изображен на гербе города по соседству с белым конем. Серьезной угрозы немецкий дикарь не представляет, он даже может опоясываться повязкой из листьев и представать кем-то вроде фавна. Во второй части «Фауста» великаны говорят о себе:
В долинах Гарца поделомМы дикими людьми слывемЗа силу, наготу и рост,За то, что каждый, нравом прост,В ручищу взял сосновый стволИ бедра листьями оплел[44].
Гете точен: эти персонажи слывут дикими людьми, но вряд ли имеют отношение к настоящему дикому человеку.
Русскому лешему житейский нрав свойствен в меньшей степени, чем германскому великану. Леший считается бывшим человеком — проклятым или умершим неестественной смертью, — но само по себе это не свидетельствует о его человечности. Такие люди после смерти превращались в чудовищ и теряли человеческий облик. Леший меняет свой рост, быстро передвигается, может принимать обличье совы или филина, реже — четвероногих животных. С другой стороны, он вылеплен из глины, как Энкиду, и бывает похож на седобородого дедушку, на чьего-нибудь родственника или соседа. Он похищает неосторожных девиц и принуждает их к любовному союзу.
Дикий человек охотится на оленя. Гобелен 1648 г.
Дикарь обзавелся подругой и утратил всю свою дикость
С литературными персонажами его роднит власть над зверями, привычка хохотать; со сказочными — разбрасывание снопов на полях, похищение детей и их воспитание (правда, дети не всегда приобретают знания — они могут сами дичать, обрастая мхом и корой). Детей похищает и немецкий лесной царь, но его благие намерения вызывают сомнения. Очень интересен русский вариант лесного «мужского союза» — так называемые дикинькие мужички, по описанию Зеленина, «люди небольшого роста, с огромной бородой и с хвостом; эти существа, принадлежащие к разряду злых духов, бродили по лесу, перекликаясь в глухую полночь страшными голосами; напав на человека, щекотали его немилосердно, со страшным хохотом, по всему телу костяными своими пальцами, и человек в злодейских руках их всегда умирал». И невдомек бедняге, что его таким способом приобщали к мудрости!
В традициях других народов неизменно соседствуют друг с другом лесной пастух, дикарь-проказник и злой монстр. Так, у кавказцев лесное существо покровительствует диким животным и помогает охотникам (Ажвейпш, Апсаты, Афсати, Ахын, Мезитха, Очопинтэ); разоряет бахчи и огороды, надевает человеческую одежду и пасет овец (Агач Киши, Амыш); охотится на людей (Абнауаю, Бакбак-Дэви, Кылыч Теш, Очокочи, Рикирал Дак). Гротескные черты присущи только представителям третьей группы. Они покрыты длинной, похожей на щетину шерстью или густыми волосами цвета ржавчины, имеют огромные когти и один глаз.
Косматые шотландские уриски, населяющие пустоши и горные долины, обожают пугать запоздалых путников, но одновременно помогают на ферме и пасут коз. В Бретани с ними схожи теурсты — большие, страшные и черные. Добра от них не жди, но родственный им дух Теус благорасположен к людям. Знаете, в чем проявляется это расположение? Между полуночью и двумя часами ночи на пустынной дороге перед вами вырастает фигура в белом. Гигантскими скачками она нагоняет вас и раскрывает над вашей головой пасть. Іак іеус спасает людей от дьявола. Если человек умрет от разрыва сердца, он сразу попадет в рай.
В прибалтийском фольклоре схожие с человеком лесные духи покровительствуют людям и животным (метсаваймы), а схожие с привидениями и «чертом» могут губить и тех и других (хийси). Отдельные дикие люди, например немецко-чешский Рюбецаль или удмуртский Нюлэсмурт, охраняют сокровища. Афанасьев относит к ним и белорусского дзядка, чьи огненные глаза и огненная борода подтверждают репутацию хранителя кладов. Хранителями являются, по мнению фольклориста, «железные» и золотоволосые дикари из сказок, но Пропп с этим не согласен.
Действительно, цвет шерсти и волос, единственность глаза и прочие уродства говорят скорее о принадлежности лесного человека и к этому, и к потустороннему миру в одно и то же время. Таков и незабвенный Фер Кайле. В ирландской традиции ему соответствуют фоморы и прочие одноглазые создания. Фер Кайле находится на границе между мирами, которую в упомянутой саге символизирует дом Да Дерга. Не исключено даже, что он и есть Да Дерга — хозяин дома мертвых, стремящийся подобно трем всадникам разрушить жизнь короля Конайре.
Половинчатость снимает все противоречия в поведении и внешнем облике диких лесных людей. Лес (пустыня) — традиционное место соприкосновения мира живых с миром мертвых. Бегство в лес живого безумца — это попытка соприкоснуться с иным миром, усвоив ряд его свойств. Но движение происходит и в обратном направлении — из иного мира проникают существа, которых ввиду промежуточности их состояния легко принять за беженцев из нашего мира. Ведь существа эти, в свою очередь, усваивают качества живых людей.
Кто первым начал движение? Каков первообраз дикаря — человек или демон? Думаю, те безумцы, что дичали в пустынях и лесах, уже имели перед глазами надлежащий пример. А были смельчаки, бежавшие туда, чтобы противостоять пришельцам из иного мира. Они знали, кого там встретят, и готовились дать отпор. Отшельники и монахи внесли свою лепту в формирование образа лесного человека.
В результате получился гибрид (Мерлин, Суибне, дикари из сказок, лесные божества), в котором все-таки можно отделить свойства безумцев и святых от свойств Фер Кайле и дива. Непонятно только, кому мы обязаны близостью дикарей с прекрасным полом.
