срок, достаточный для переброски подкреплении из Соединённых Штатов (эти учения REFORGER, как оказалось, были спланированными). Это была гонка наперегонки, и большинство людей, живших в то время в Западной Германии, верили, что США проиграют, если не применят тактическое ядерное оружие, чтобы остановить советское наступление.
Проблема ядерного оружия стала очень личной, когда летом 1978 года моя семья переехала из Шаллоденбаха в деревню Марнхайм, примерно в 21 миле, или 34 км к востоку от Кайзерслаутерна. Марнхайм примыкал к деревне Вейрхоф, где моя мать работала медсестрой в расположенной там военной клинике. Клиника Вейрхоф обслуживала часть армии США, связанную с близлежащим складом специального оружия Кригсфельд, также известным как Норт-Пойнт, где хранилась основная часть тактического ядерного оружия армии США в Европе. Всем было известно, что Кригсфельд станет одной из самых приоритетных целей для Советов, если начнется война. Те, кто жил и работал в окрестностях Вейрхофа, шутили, что их дом был «эпицентром» советского ядерного удара.
Для большинства американских граждан, живших в Западной Германии, советская угроза была абстрактной, гипотетической, лишенной содержания. Мы знали, что она существует, но не могли взглянуть ей в лицо. Ближе всего к реальной конфронтации большинство из нас подошло через фантазии «шпион против шпиона», которые мы представляли себе, сдавая экзамен на получение водительских прав. На стене испытательного центра были развешаны плакаты с изображением ярко-желтого номерного знака, украшенного советским флагом и словами «Если вы увидите такой номерной знак», за которыми следовали подробные инструкции по сообщению. Любое транспортное средство с таким номерным знаком принадлежало Советской военной миссии связи, состоящей из советских офицеров, дислоцированных в Западной Германии, которым было разрешено ездить по определенным районам для наблюдения за вооруженными силами других оккупационных держав (США, Франции и Великобритании). Кайзерслаутерн был районом, представляющим особый интерес для Советов, и на самом деле военные неоднократно видели транспортные средства советской миссии, курсирующие по западно-германским проселочным дорогам.
Был и другой способ увидеть советскую угрозу, вблизи и лично. С момента окончания Второй мировой войны бывшая столица Германии Берлин находилась под контролем четырех крупных держав, каждая из которых контролировала свой «сектор» города. Три «сектора», принадлежащие союзникам (США, Франции и Великобритании), совместно именовались Западным Берлином, в то время как советский сектор назывался Восточным Берлином. В 1961 году Советы построили стену вокруг западных секторов, отрезав их от Восточного Берлина и Восточной Германии. Единственный путь в Западный Берлин и из него был по воздушным или наземным коридорам, одобренным Советами.
За время моего пребывания в Западной Германии мне удалось дважды съездить в Западный Берлин, один раз на автомобиле и один раз на поезде. В обоих случаях мне удалось встретиться лицом к лицу с советскими солдатами, когда они оформляли мои документы. Они были очень профессиональны, соблюдая строгую дисциплину при взаимодействии с американцами, с которыми они сталкивались, включая меня.
Пересечение границы между Западной и Восточной Германией (КПП «Альфа») и Восточной Германией и Западным Берлином (КПП «Браво») было похоже на сцену из фильма с пограничными укреплениями, сторожевыми вышками и заборами с колючей проволокой, патрулируемыми вооруженными солдатами в сопровождении больших служебных собак породы немецкая овчарка. В Западном Берлине я посетил КПП «Чарли» (пункт пересечения границы между
Западным и Восточным Берлином) и осмотрел Берлинскую стену. С другой стороны были сторожевые вышки, на которых стояли вооруженные советские и восточно-германские солдаты, которые смотрели на меня в свои бинокли.
Из залов Монтесумы…
Детство в Турции и Западной Германии помогло привить мне представление о реальности советской угрозы и укрепило меня в желании вступить в армию, чтобы я мог занять свое место в качестве части американского щита, который защищал Европу и Соединенные Штаты от бедствий советского коммунизма. После окончания американской средней школы Кайзерслаутерна в 1979 году я поступил на службу в армию США именно для этого. Первоначально я подавал заявление в Военную академию США в Вест-Пойнте, но получил отказ. Армия предоставила мне возможность посещать подготовительную школу Военной академии Соединенных Штатов (USAMAPS)[27], расположенную в Форт-Монмуте, штат Нью-Джерси, где я провел следующий год обучения, понимая, что, если буду хорошо учиться, мне дадут назначение в Академию.
Хотя мои результаты тестов были хорошими, мне стало ясно, что мы с армией не очень-то ладим. Безудержный расизм, вопиющее употребление наркотиков и несколько вялый подход к военной службе — вот некоторые из вещей, которые меня отталкивали. На базе был отряд морской пехоты, и я вспомнил, какое впечатление на меня произвели их выправка и дух. Я навел справки о переводе в Корпус морской пехоты после окончания Вест-Пойнта, и, когда мне сказали, что это будет невозможно, я решил уволиться из USAMAPS, оставить армию и поступить в гражданский колледж, где я затем буду добиваться назначения в Корпус морской пехоты.
В конце концов, дело дошло до того, что я нашел колледж, в котором обязательным условием была программа изучения русского языка. Я планировал поступить в морскую пехоту с единственной целью — противостоять советской угрозе, и я твердо верил в пословицу: «Знай своего врага так, как ты знаешь себя». В материалах для приема, которые я просмотрел, указывалось, что один из них был доступен в колледже Франклина и Маршалла в Ланкастере, штат Пенсильвания. Я подал заявление — меня приняли. Но как только я приехал в кампус, то обнаружил, что программа изучения русского языка была распущена за год до моего приезда. Не испугавшись этого, я обратился к декану факультета за разрешением создать свою собственную программу изучения русского языка, составив академическую программу, которая примерно отражала то, что я искал. Объединив курсы истории, государственного управления и экономики, я после еще одной петиции добился, чтобы колледж восстановил программу изучения русского языка как раз вовремя, чтобы я смог получить два года языковой подготовки на уровне колледжа. В итоге я специализировался на российской истории, завершив ее с отличием (моя дипломная работа исследовала исторические корни советской военной доктрины, прослеживая их вплоть до царских времен).
Я также выполнил свое обязательство вступить в Корпус морской пехоты, записавшись на Курс командиров взводов (PLC)[28] — учебную программу из двух шестинедельных учебных курсов, один летом между вторым и предпоследним курсами («Курс для юниоров»), а другой между младшим и выпускным годом («Старший курс»). Занять свое место на желтой разметке на асфальтовой стоянке в Кэмп Апшур в Куантико, штат Вирджиния, в то время как орущие сержанты-инструкторы выводят вас из автобуса, — это то, что любой, кто испытал это на себе, никогда
