и хомячки — вот и вся разница, — подумал Гарди, и завел аэрокар. — Уехать бы к чертям собачим туда, где нет людей. На полюс. Разве что холодно. А может, вправду, махнуть на годик на станцию? Без особых удобств, зато никаких крыс».
«Они доберутся и туда. Приедут с тобой», — подал голос разум, а чувства твердили: «Бросай».
«Потерплю еще немного, а там посмотрим, может, придется самим свернуться или нас свернут. К этому и идет, — решил Гарди, не вступая в противоречие с самим собой. — В конце концов, судьба у тебя нагадана или не судьба. Через пару лет ты должен оказаться в месте, о котором мечтал».
«Слушай больше гороскопы», — опять взялся за свое разум.
«Окажешься… в раю, на том свете», — это уже сердце, а желудок выразился проще: «Атон-то злится. Это плохо. Если он потеряет контроль над ситуацией, попадет всем, и тебе в первую очередь, если не успеешь спрыгнуть. И никакого чувства юмора у человека…».
Девятое
Рэй с самого детства не любил лезть в чужую жизнь: у каждого она своя, надо иметь уважение, но профессию выбрал подходящую — ровно наоборот.
«Это чтобы охранять других».
«Ага. В том числе и от себя?».
Впрочем, любезничать и кланяться он не любил больше: не терпел, когда другие пытались держать его за дурака.
«Лучше уж мы их».
«А чем ты лучше?».
«Ничем. Просто я прав».
Благодаря отлаженному механизму со слухами и подменами в центральный офис интересующей Отдел фирмы он попал быстро, дальше немного техники — и его заметили нужные люди, пригласили в более близкий круг, но на этом все и застопорилось. На разовых поручениях вслепую.
Безопасность у Атона была поставлена на должном уровне. Две изолированные системы плюс общее недоверие друг к другу. Уже при первой встрече с Гарди Рэй понял, что здесь надо держать ухо востро. Том опасения не вызывал, хотя остальные явно побаивались дока.
— Будь с ним осторожен, шеф верит каждому его слову, — предупредил его один из старожилов. — На твоем месте был тут один. Недолго задержался. Дрянное это кресло, парень, дрянное. Чуть что — все сразу валят на тебя, так что драпай при первой возможности.
«И как они так долго продержались с таким настроем?» — удивился про себя Рэй. Впрочем, вероятнее всего, это была проверка, которую он, по-видимому, прошел. Его перевели в новый офис, располагавшийся в самом доме шефа.
«Придется пока обойтись без записей, — недовольно прищурился он, взвешивая на руке микроэкран. — Да и зачем пишу?».
«Потому что по-другому не можешь вспомнить дни».
«Точно. Все забывается».
«Не работа. Здесь я всегда в ударе».
«Но ты ведь и не работу пытаешься сохранить, Рэй, а?».
Через пару дней его жертва была вознаграждена.
— Проходи, шеф ждет тебя, — Гарди махнул Рэю рукой.
— А ты?
— Пока без меня. Договоры — не мой профиль. Понимаешь? Вот и славно. И да, мы с тобой незнакомы. Дядя не любит протекцию.
Гарди сделал большой глоток из стакана с водой. Выпивку он не терпел и не позволял себя напиваться без дела. Выпивка была работой, а сейчас он отдыхал.
«У дяди в доме?»
Грустная усмешка. Если что и было правда в той истории, которую он с таким упоением рассказал Тому, так это дом. Последнее место, куда Гарди хотел бы вернуться, и первое, где точно хотел умереть.
«Ты же не серьезно?»
«Конечно, нет. Теперь нет. О чем еще говорить…».
Он бросил дело искренности после того, как ушел из дома, предоставив отцу с матерью делить оставшееся после бабушки имущество.
«Отец очень расстроен, что ты бросил учиться».
Еще один глоток воды. Действительно, его отец был умным человеком. Послал уговаривать к нему мать: удобный человек для неудобного разговора.
«Но что бы ты посоветовал мне сделать сейчас, отец? Что сделал бы сам?».
Вопрос повис в воздухе.
«Нам скоро не о чем будет с тобой разговаривать», — это он уже на похоронах матери.
«Ты и раньше не отличался многословием».
«Я не о том, папа. Как ты собираешься жить дальше?».
«Как все».
«А выплата кредита?».
«Половина оформлена на тебя. Не забывай. Она была и твоей матерью».
Но его одиночество крылось не в этом. В конце концов, у кого были нормальные отношения с родителями? Среди парней, окружавших его, Гарди знал таких на пересчет пальцев одной руки, да и стар он был для такого расточительного слюнтяйства на тему, кто виноват и что с этим делать. Жить. Вот и весь разговор. Жить. Беда крылась в том, что в последнее время жить ему хотелось все меньше и меньше. Были дни — не хотелось вообще.
Десятое
Первая встреча Тома с Рэем или Рэя с Томом? — как посмотреть — прошла на удивление гладко. Поздоровались. Обменялись приветствиями в кругу еще трех-четырех человек, расселились по местам. Гарди, введший доктора в курс дела за час до собрания, по-английски удалился, обменявшись взглядами с Атоном. Потом, спустя некоторое время, он вернулся, что-то прошептал боссу, тот махнул рукой, и они опять разошлись. В третий раз Рэй увидел этого парня уже после общей встречи, когда пошли разговоры один на один. Не обращая на себя внимания, тот сидел в углу кабинета, куда Рэя пригласил Атон, и чего-то ждал.
— Познакомьтесь, это Гарди, ему ты будешь говорить о нужных тебе маршрутах. Это Рэй, наш новый компаньон на северо-западе. Он будет отвечать за сопровождение.
— Люди его или наши? — деловито спросил сидящий в кресле достаточно молодой еще человек.
— Пока наши, потом посмотрим. Возможно, откроем третий офис. Если все получится.
— Хорошо. Нам нужно изменить двадцать пятый маршрут, он на пределе.
— Обсудите дела потом. Сегодня мы решим общие вопросы. Рэй, по всем проблемам с маршрутами ты должен обращаться ко мне или Гарди лично, без свидетелей. Это наше правило. Для безопасности. Двое итак слишком много, как говорится: знает один, знает второй, знает… — Атон нехорошо усмехнулся. — Но я, конечно, не имею в виду никого лично. Тем более тебя. Тебе мы доверяем, иначе бы не ввели в наше дело. Не подведи нас, Рэй.
«Милые люди, добрые самаритяне и очень вежливые сволочи», — подумал Рэй, выходя в тот вечер из чужого дома.
Но за улыбками вставала стена.
— Зачем вам внутренний рынок? — через некоторое время спросил он Атона.
— За ним будущее. Тот, кто владеет внутренним рынком, имеет власть. Космосом владеть, к сожалению, нельзя. Он слишком велик. Нет подходящего размера. Зато людьми можно. А с
