И Катя тоже в сотый раз врала, что Андрей Лиховцев очень хороший, до такой степени хороший, что она завтра выходит за него замуж. Да, завтра! Да, замуж! Потому что терпеть они не могут, такая вот у них любовь… У Андрюши, ее жениха, есть средства, он все организует. И деньги он подарил. Спросил, какой Кате хочется получить подарок, и подарил. И нет у Лизы никакого повода для беспокойства, и не должна она ей ничего. Она должна заботиться о Дениске, потому что у Кати – ну, так уж получилось! – любовь всей ее жизни и свадьба.
Катя врала и сама почти уже поверила в собственное вранье, так часто она его повторяла. И Лиза тоже поверила, не из-за равнодушия, а из-за душевной анестезии, которая с ней приключилась. Или потому, что хотела верить. Неважно. Важно, что все у них получилось, и будущее уже не такое страшное и беспросветное. Благодаря ей, Кате. И это вовсе никакая не жертва! Глупости какие! Это осознанный выбор, всего лишь сделка между двумя взрослыми людьми. Сделки совершаются каждый день. Как и бракосочетания.
К ночи явился новоиспеченный жених. Он вошел вслед за возбужденно щебечущей Марьей, молча кивнул Кате, сгрузил посреди комнаты многочисленные коробки и пакеты и, пожелав спокойной ночи, удалился. Марья, не переставая ахать, охать и восхищаться щедростью Андрюшеньки, принялась распаковывать покупки. Катя молча наблюдала за происходящим. Судя по размеру извлекаемых на свет божий платьев, блузок и шляпок, вся эта красота предназначалась исключительно Марье. Свадебного платья и прилагающихся к нему аксессуаров не обнаружилось. Ну, и ладно! На эту свадьбу она может прийти и в рваных джинсах.
Наконец Марья закончила свое увлекательное занятие, плюхнулась на кровать и мечтательно вздохнула:
– Эх, повезло тебе, Катюха, такого жениха себе отхватила! Мой Семочка, конечно, тоже ничего мужик, но попроще, попроще.
Всего за день Сема стал для Марьи «ее Семочкой». Чуден мир…
Их разбудил настойчивый стук в дверь. Кате, которой уснуть удалось только на рассвете, даже глаза открыть было тяжело. Тихо ругнувшись, она натянула на голову простыню и отвернулась к стене. Кому надо, тот пусть и открывает, а она никого не ждет. Тяжело скрипнули пружины соседней кровати, послышалось шлепанье босых ног – это Марья поспешала впустить нетерпеливого гостя.
– Здравствуйте, девочки! А что это вы еще спите в такой ответственный день? Давайте-ка, быстренько собирайтесь! У нас еще куча дел! – с порога пробасил Сема.
Катя, затаившаяся под простыней, выдохнула. Женишок сам не явился, прислал гонца.
– Катя! Андрей велел передать, что зайдет за вами через час. Катя?! Вы меня слышите? – В голосе Семы прибавилось настойчивости. – Она что, еще спит? – спросил он громким шепотом у Марьи.
– Разбужу, не переживай. И Андрюше передай, все будет в лучшем виде.
А женишок ее не промах, перетащил в свой стан всех сопричастных. Марья, похоже, еще вчера записалась в его верные адептки. И ведь слово сдержала, все сделала в лучшем виде. Сначала стащила с Кати простыню, а потом и саму Катю с кровати, предупредительно включила прохладный душ. Холодная вода хоть и взбодрила, но оптимизма не прибавила. Однако когда в дверь деликатно постучали, Катя была уже полностью готова. Волосы в хвост, полное отсутствие макияжа, футболка и шорты – чем не свадебный наряд, коль уж подвенечного платья нигде не видно! Зато Марья нарядилась и накрасилась за двоих и запросто могла сойти за невесту. На Катю она поглядывала с легким укором, но ее легкомысленное отношение к собственной свадьбе не комментировала.
– Дамы, нам пора! – Нареченный улыбнулся Марье, на Катю взглянул лишь мельком. И по взгляду этому было не понять, удовлетворило его увиденное или шокировало.
Впрочем, его вытертые джинсы и линялая футболка не вступали в диссонанс с одежками Кати, скорее даже гармонировали. Свадьба обещала быть вполне себе неформальной.
Возле огромного джипа неведомой Кате породы их уже поджидал Сема, облаченный в полосатые шорты и белую спортивную майку. И Катя не удержалась-таки от нервного смешка. Единственным прилично одетым человеком в их пестрой компании была Марья. На их фоне ее бирюзовое шелковое платье и шляпка в тон выглядели верхом элегантности. Невеста, как есть невеста…
Первым делом заехали к нотариусу. Бумаги Катя изучала внимательно, читала и перечитывала, требовала объяснений. Нотариус послушно объяснял, Марья скучала, Сема энергично обмахивался газетой, жених скрипел зубами, но молчал. Заговорил он, только оказавшись на улице. Да и то не с Катей, а с Семой.
– Звонил? – спросил, усаживаясь за руль своего железного монстра.
– Звонил, уже ждут. Говорят, мы опаздываем. – В голосе Семы не было упрека, скорее уж констатация факта.
– Ясное дело – опаздываем. – Лиховцев, которого даже в шутку, даже мысленно не получалось называть женихом, бросил на Катю мрачный взгляд. – Кто ж думал, что моя невеста так любит читать!
Она молча отвернулась к окну. Спросил бы ее сейчас кто-нибудь, что было в тех бумагах, она бы и не вспомнила. Но чужое раздражение вызывало в душе маленькое и мстительное удовлетворение. Ей бы еще церемонию бракосочетания пережить, а там она уж как-нибудь, потихонечку… Вот только привезли ее не в загс, а в салон красоты, в тот самый, где их уже ждали.
Породистая, статная дама неопределенного возраста раскрыла им свои объятия. Не всем сразу, а Лиховцеву. Ну точно мать родная.
– Добрый день, Виолетта! – Лиховцев припал к унизанной перстнями руке в галантном поцелуе, и дама Виолетта зарделась, аки маков цвет. – Простите за опоздание. Форс-мажор…
– И немудрено в такой-то день. – Виолетта огляделась, взгляд ее ни на секунду не задержался на Кате, а тонко выщипанные брови удивленно поползли вверх. – Ну а когда же прибудет невеста?! – спросила она, сфокусировавшись исключительно на Лиховцеве.
– Уже! – Он крепко сжал локоть Кати, подтолкнул вперед. – Теперь вы понимаете, что я имел в виду, когда говорил о некоторой эксцентричности моей избранницы? Можно придать ей хоть капельку вашей элегантности и утонченности?
Виолетта по провинциальным меркам была хороша и вполне себе элегантна. Отчего же Кате так захотелось ткнуть Лиховцева локтем в бок? И ведь у нее почти получилось. В самый последний момент он, наверное, заподозрил неладное, разжал пальцы и отступил, оставляя Катю наедине с иконой стиля Виолеттой.
– Пожалуй, нам предстоит серьезная работа, – изрекла икона стиля после минутного раздумья. За эту минуту Катя успела почувствовать себя полным ничтожеством, посмевшим осквернить своим непотребным видом такой прекрасный день. – С веснушками точно придется повозиться. Милочка, как вы допустили такое безобразие? Есть же специальные средства…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
