По пути к нему привязался местный леди-бой, преследовал пару кварталов. «Лопотал что-то, какой я красивый, что у нас обязательно будет классный бум-бум, и он готов за меня замуж», — весело рассказал Михаил. Выражение «бум-бум» мне очень понравилось. Забавный эквивалент того, чем могут заниматься взрослые люди.
Дальше незадачливому путешественнику пришлось удирать от стаи злых голодных собак, поскольку он свернул на какую-то окраину. В общем, до гостиницы добрался только к ночи. Выглядел при этом, как бомж, метрдотель даже вызвал охрану. «Хорошо, у меня ключ-карта сохранилась, — рассказал Михаил. — Иначе пришлось бы на улице ночевать в коробке».
— А это всё почему? — спросила я.
— Почему?
— Потому что не надо было удирать со «Стремительного», придумывая неизвестно что, — улыбнулась я собеседнику.
Михаил рассмеялся. И я тоже: общаться с этим забавным парнем было совсем ненапряжно. Я же последнее время что-то устала от неопределенности. Хочется простых и ясных отношений, пусть просто дружеских.
Глава 19
Мне нравится общаться с Мишей. Он симпатичный, добрый, веселый. С ним не скучно. Но чем дольше мы сидим в ресторане, тем больше понимаю: этот парень не герой моего романа. Настоящий герой — Ник, и вовсе не потому, что у него много денег. В конце концов, как говорит моя бабушка, не жили богато, незачем и начинать. Я не стремлюсь оказаться рядом с состоятельным мужчиной. Не этого хочу.
Всё, о чем я мечтаю, — это любовь. Настоящая, а не напоминающая плохо пропеченный сладкий пирог, который лишь потому прекрасно выглядит, что его сверху густо посыпали сахарной пудрой. Но внутри-то он всё равно полусырой. Вот и многие семейные пары такие. Снаружи все вроде бы хорошо, и жизнь хорошенько прикрыта достатком. Но если посмотреть на суть отношений, то ничего радостного.
Интуиция мне подсказывает, что если я дальше стану общаться с Михаилом, получится именно так. Есть одна очень веская причина, о которой он сам не догадывается. Я прекрасно помню, как парень относится к своей маме. Она для него — царь, бог и воинский начальник в одном лице. Будь её воля, насколько могу догадаться, он бы в Таиланде вообще никогда не оказался — не отпустила б своё чадо, и точка. А я не хочу в перспективе встречаться не только с мужчиной, но и его матушкой. С Михаилом же, могу догадаться, иначе не выйдет. Такой человек, не исправишь.
Да и не хочу я никого перевоспитывать! Что я им, нянька, что ли? И Нику, и Михаилу. Вот уж нет. Мне нужен человек сильный и самодостаточный. В определенной мере, конечно. Поскольку нынче много развелось тех, кому вообще никто не нужен. Не семейные они люди. И так я понимаю, среди богатых процент их очень велик. Рассуждают просто: брак — это обязанности, ответственность. Зачем лишние? Их в бизнесе предостаточно.
Обдумываю всё это, пока Михаил что-то весело рассказывает. Я лишь автоматически улыбаюсь, делая вид, что внимательно слушаю. Но мысли мои витают в другой плоскости. Когда ужин завершается, парень порывается проводить меня до дома. Только я ему отказываю. Вежливо, конечно. Сообщаю, что договорилась сегодня ещё увидеться с подругой. Лицо Михаила становится грустным. Видимо, рассчитывал на романтическое продолжение нашей встречи, чтобы перевести её в свидание.
«Прости, Михаил, — думаю, глядя, как он старается сообразить предлог, чтобы увидеться снова. — Но ничего у нас с тобой не получится». Я умею делать выводы не только на своем опыте. Говорят, на собственном только дураки учатся, а умные — на чужом. Не могу сказать, чтобы я была уж так идеальна. Вовсе нет. Иначе бы не позволила Нику меня целовать, а врезала ему по наглой морде. Зато теперь не вспоминала, как ласковы и приятны были те прикосновения.
Но и дурочкой себя не считаю. Будь глупенькой, дала бы Михаилу надежду. У нас ведь так принято: обнадёживать симпатичных мужчин. Просто чтобы не грустили. Вроде как даёшь им конфетку на прощание, а она такая сладкая, так славно растекается во рту шоколадом. Но так делать нельзя. Напрасные мечты — это больно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я не хочу, чтобы Михаил страдал. Потому и не говорю ему, что позвоню, не отвечаю ничего не предложение «ещё как-нибудь увидеться». Но и резать по живому не хочется. Потому говорю так:
— Не знаю, Михаил, когда мы снова сможем встретиться. У меня очень много работы.
Потом благодарю его за ужин, сажусь в такси и уезжаю. Лишь когда выхожу возле своего дома, понимаю: в ресторане остался подаренный букет белых роз. «Не судьба, значит», — пожимаю плечами и иду домой. Надеюсь, что Михаил не слишком сильно обидится. Да ему есть, кому вручить цветы. У него же мама. И она в его судьбе самый главный человек. Уж не знаю, сможет ли он когда-нибудь выбраться из-под этой плотной опеки.
Поднимаюсь на свой этаж, вижу, что чуть выше по лестнице, у окна, стоит темная фигура. Освещение здесь тусклое, не разобрать, кто это. «Наверное, к соседям сверху гости», — думаю и вставляю ключ в замок. Но тут же поворачиваюсь в сторону незнакомца: слышу, как он спускается ко мне.
Из полусумрака подъезда в световой круг заходит мужчина. Смотрю на него снизу вверх. Дорогие кожаные туфли, идеально выглаженные брюки, черное кашемировое пальто, пиджак, рубашка, галстук.
Когда мой взгляд оказывается на лице мужчины, я замираю от страха и восторга одновременно: чуть возвышаясь надо мной, стоит… Николай Горчаков. Он замер и улыбается, ничего не говоря.
— Вы? — спрашиваю, с трудом выговаривая буквы.
— Я.
— Здесь?
— Да.
— Но… зачем?
— Увидеться с вами.
— Со мной? — кажется, я задаю очень глупый вопрос. Но это внезапное появление Ника здесь меня настолько поразило, что и не знаю даже, как с ним разговаривать. Он словно инопланетянин, прибывший из далекой галактики, только по-русски говорит.
— Да, с вами. Может, пройдем в квартиру?
— Хорошо.
Я открываю дверь, приглашаю Ника зайти внутрь. Затем вхожу сама, закрываю дверь за собой. И стоит мне обернуться, как вдруг парень неожиданно обхватывает меня руками, крепко прижимает к себе и целует. Так, как это было тогда, там, на острове… В первые мгновения моя женская гордость требует немедленно отпихнуть наглеца и дать ему по физиономии. Но секунды проходят одна за другой, а я не в силах даже рук поднять. Настолько захватили меня в плен эти чудесные ощущения.
Сама того не понимая, начинаю отвечать на прикосновения губ Ника. И вот уже не он меня, а мы целуемся, словно влюбленная пара, которая рассталась давно, а теперь воссоединилась и стремится наверстать упущенное. Мы разъединяемся, лишь когда в лёгких заканчивается воздух. И после этого стоим, тяжело дыша, соприкасаясь носами. Словно боимся разлучиться снова. Но руки Ника по-прежнему крепко держат моё тело, и я, чтобы не казаться себе куклой, кладу ладони на спину мужчины.
Мы молчим. В квартире тишина, и только два человека дышат, постепенно затихая.
— Лена, я примчался сюда сразу, как только узнал, что ты уехала…
— Я…
— Тише, солнышко, — Ник прикладывает палец к моим губам, чтобы не перебивала. — Да, я знаю. Ты решила, вероятно, что я буду воспринимать тебя как содержанку, подружку на пару ночей. Ну или что-то в этом духе. Поверь, даже в мыслях не было. Я тебе уже говорил: с первой минуты, как увидел тебя на «Изабелле», у меня в голове что-то переключилось. Потому я здесь, что не хочу тебя потерять. Может, я покажусь тебе слишком навязчивым. Пусть. Ты ведь знаешь в глубине души, что я совсем не такой.
— А какой? — вставляю-таки свою реплику, мне же интересно!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Влюблённый в тебя, солнышко, — говорит Ник, улыбаясь. Он ласково поправляет выбившуюся прядь волос, и теплая волна прокатывается по коже.
— Не надо так шутить, Ник, — стараясь быть строгой, предупреждаю парня.
— Даже не думал, Лена, — отвечает он. — Я здесь, чтобы сказать: я тебя люблю.
Молчу, и мне кажется, весь подъезд, весь дом слышит, как у меня сейчас бешено колотится сердце. Потому что хочу — и главное могу! — сказать в ответ:
