большаго наслажденія, какъ мучитъ кого нибудь.
— Тоненькая, миніатюрная, продолжаетъ Квильпъ, какъ будто и въ самомъ дѣлѣ его серьезно занимаетъ этотъ вопросъ. — Писаная красавица: носикъ точно выточенный, губки алыя, кожа тонкая, прозрачная, всѣ жилки видны, ножка маленькая… Что съ вами дѣлается, сосѣдъ, вы то блѣднѣете, то краснѣете.
Карликъ медленно спустилъ ноги съ кресла.
— Никакъ не воображалъ, чтобы въ ваши лѣта можно было такъ горячиться. Вы вѣрно нездоровы?
— Да, у меня голова горитъ, застоналъ старикъ:- со мной повременамъ творится что-то недоброе, даже страшно становится.
Карликъ не спускалъ глазъ съ старика. Тотъ нѣсколько разъ прошелся въ сильномъ волненіи по комнатѣ, потомъ сѣлъ на прежнее мѣсто, опустилъ голову и задумался.
Вдругъ онъ встрепенулся.
— Говорите прямо, принесли вы мнѣ деньга или нѣтъ? спрашиваетъ онъ Квильпа.
— Нѣтъ, не принесъ.
— Ну, значитъ, мы пропали!
И онъ въ отчаяніи сталъ ломать руки
— Сосѣдъ, заговорилъ Квильпъ, онъ сурово глядѣлъ на старика и барабанилъ по столу, чтобы привлечь его вниманіе. — Сосѣдъ, хоть вы и прятали отъ меня свои карты, но я не стану платить вамъ той же монетой, я буду откровененъ съ вами. Сосѣдъ, я узналъ вашу тайну.
Старикъ съ испугомъ посмотрѣлъ на него.
— Васъ это удивляетъ. Оно и понятно. Повторяю, я узналъ вашу тайну. Всѣ деньги, которыя я вамъ давалъ взаймы, шли… сказать куда?
— Говорите, если хотите.
— Въ игорный домъ, гдѣ вы проводили всѣ ночи, прошипѣлъ карликъ. — Такъ вотъ онъ, тотъ знаменитый планъ, на который вы возлагали такія великія надежды, ради котораго готовы были выманить у меня всѣ деньги: (какъ-же, нашли дурака!), ваша золотая руда, вашъ Эльдорадо!
— Да, это правда, я жилъ, живу и до послѣдняго моего часа буду житѣ этой надеждой, вскричалъ старикъ воодушевляясь.
— И я позволилъ себя одурачить ничтожному игроку! проговорилъ карликъ, съ презрѣніемъ глядя на старика.
— Я вовсе не игрокъ, кричалъ старикъ, задѣтый за живое. — Видитъ Богъ, что я никогда не игралъ ни ради наживы, ни изъ любви къ картамъ… Прежде чѣмъ ставить ставку, я каждый разъ мысленно произносилъ имя моей сиротки и молилъ Бога, чтобы онъ благословилъ мою игру. Но Онъ не внялъ моимъ молитвамъ и я ни разу не выигралъ, прибавилъ онъ упавшимъ голосомъ. — Кому же шли на пользу мои деньги? Негодяямъ, грабителямъ, развращающимъ, растлѣвающимъ людей съ помощью денегъ, тогда какъ, если бы счастье было на моей сторонѣ, выигранныя деньги ушли бы всѣ до послѣдней копѣйки на обезпеченіе невиннаго ребенка и скрасили бы ему жизнь. Скажите, кто на моемъ мѣстѣ устоялъ бы противъ такого соблазна!
— А съ которыхъ поръ вы начали вести эту безумную игру? спросилъ Квильпъ.
Насмѣшливая улыбка на минуту сбѣжала съ его лица, даже и его проняло горе старика.
— Съ которыхъ поръ я началъ?
Старикъ провелъ рукой по лбу, какъ будто соображалъ что-то.
— Когда, въ самомъ дѣлѣ, я началъ играть? Да, помню, помню. Мнѣ какъ-то вздумалось подвести итогъ моему имуществу, всему, что я съ такимъ трудомъ накопилъ въ продолженіе многихъ лѣтъ. Когда я увидѣлъ, что сбереженія мои ничтожны, ихъ не хватило бы даже на то, чтобы обезпечить сиротку отъ нищеты, а я между тѣмъ становлюсь старъ, я и рѣшился попытать счастье въ картахъ.
— Это было послѣ того, какъ вы приходили ко мнѣ въ первый разъ просить устроить вашего драгоцѣннаго внука на какомъ нибудь кораблѣ?
— Да, вскорѣ послѣ того. Я долго еще не могъ освоиться съ этой печалью, она даже во снѣ не оставляла меня въ покоѣ, но наконецъ забота о внучкѣ взяла верхъ, и я пошелъ въ игорный домъ. Игра не доставляла мнѣ ни малѣйшаго удовольствія. Да и что хорошаго — проводить ночи безъ сна, постепенно терять душевное спокойствіе, разстраивать здоровье и все проигрывать, проигрывать безъ конца.
— Стало быть вы пришли ко мнѣ просить денегъ взаймы тогда, какъ уже спустили въ карты все, что у васъ было. Вы увѣряли меня, что скоро разбогатѣете, а на самомъ дѣлѣ были уже на пути къ нищетѣ! Хорошо еще, что я вовремя взялъ у васъ закладную на все ваше имущество. Карликъ всталъ съ своего кресла и оглядѣлъ лавку: все ли, молъ, на мѣстѣ, не унесли ли чего послѣ описи. — Да неужели-жъ вы ни разу не выиграли? спросилъ онъ, удовлетворившись осмотромъ.
— Ни единаго раза, простоналъ старикъ.
— Странно, а я думалъ, что если постоянно играешь въ карты, то въ концѣ концовъ непремѣнно выиграешь, и ужъ во всякомъ случаѣ не останешься въ проигрышѣ, насмѣхался карликъ.
— Да оно такъ и есть, я это зналъ съ самаго начала, какъ только сѣлъ играть, и теперь больше чѣмъ когда либо въ этомъ увѣренъ, вскричалъ старикъ, сбросивъ съ себя прежнюю апатію и внезапно оживляясь. — Послушайте, Квильпъ, вотъ уже три ночи кряду я вижу во снѣ, что выигрываю большую сумму. Я никогда еще не видѣлъ такого сна. Это недаромъ. Дайте же мнѣ возможность выиграть ее на самомъ дѣлѣ. Мнѣ не къ кому обратиться, кромѣ васъ. Не покидайте меня въ такую минуту, когда счастье готово мнѣ улыбнуться.
Карликъ качалъ головой, пожималъ плечами.
— Взгляните сюда, добрѣйшій Квильпъ, говорилъ старикъ, дрожащей рукой вытаскивая изъ кармана какія-то бумажонки. — Эти цифры — плодъ долгихъ вычисленій и горькаго, тяжелаго опыта. Видите, я непремѣнно долженъ выиграть; мнѣ только нужна небольшая сумма, нѣсколько фунтовъ стерлинговъ, какихъ нибудь 40 фунтовъ, не больше.
— Въ послѣдній разъ я вамъ далъ семьдесятъ фунтовъ, и вы ихъ спустили въ одну ночь.
— Знаю, добрѣйшій мой, знаю. Что-жь дѣлать. Тогда я еще не былъ въ ударѣ, а теперь фортуна навѣрно будетъ ко мнѣ благосклонна. Квильпъ, сжальтесь надъ бѣдной сиротой! старикъ трясся всѣмъ тѣломъ, бумажка, точно отъ вѣтра, колыхалась въ его рукѣ. — Если бы я былъ одинъ, я бы съ радостью умеръ, я бы, можетъ быть, даже предупредилъ судьбу, несправедливую, жестокую, которая подкашиваетъ жизнь счастливыхъ и сильныхъ, а не посылаетъ смерти тому, кто въ отчаяніи рвется къ ней, ждетъ ее какъ манны небесной. Помните — все, что я дѣлалъ, я дѣлалъ для нея. Помогите же, умоляю васъ, не ради меня, а ради нея.
— Жаль, сказалъ карликъ, посмотрѣвъ на часы съ полнѣйшимъ безучастіемъ къ жалобѣ старика, — что у меня есть дѣло въ городѣ, а то я съ удовольствіемъ посидѣлъ бы съ вами, пока вы успокоитесь.
— Не уходите, Квильпъ, выслушайте меня.
Старикъ задыхался. Онъ схватилъ карлика за полу сюртука.
— Помните, я вамъ много разъ говорилъ о ея матери. Ея горькая судьба и боязнь за внучку, какъ бы и ее не постигла та же
