для ссоры, — ответил он. — Не сомневайтесь, Макиннон неусыпно бдит на страже моих интересов, и если у вашего друга Хендерсона нет постоянного местожительства, что ж, тогда Макиннон проследит за тем, чтобы арендную плату внесли вы. Вот что я вам скажу, мистер Летеби: смотрите внимательно, куда ввязываетесь. Я долгие годы вел дела с множеством самых разных людей, да еще в Глазго, и, полагаю, могу при случае распознать сомнительного типа. Он обведет вас вокруг пальца, этот Хендерсон, потому что слонялся по миру и делал дело, пока вы шатались по Лондону, приискивая себе дело. У него неприятный лоб, и он слишком близко наклоняется к вам, когда говорит. Если вы соблаговолите воспользоваться моим советом, мистер Летеби, доверяйте ему, только пока он у вас на глазах. А если считаете, что я жестко торговался по поводу арендной платы, так это частично потому, что не испытываю большого желания видеть, как вы вдвоем с вашим другом Хендерсоном поселитесь в таком уединенном месте, как мой остров. А теперь, если не возражаете, вернемся, иначе он начнет беспокоиться.
Последнее соображение сильно грешило против правды. Мистер Хендерсон был полностью погружен в свои занятия в нижней комнате и нельзя сказать, чтобы с нетерпением ожидал, пока его прервут. Дверь не успела закрыться за хозяином и молодым гостем, как он снял со стены искомый экспонат и принялся пристально его рассматривать. Буквы, которые, похоже, вписали другими чернилами позже, чем составили карту, можно было трактовать только как последовательность зашифрованных указаний, чтобы отыскать на острове какой-то определенный объект. Что за объект, как читать шифр — об этом предстояло поразмыслить на досуге. А в первую очередь, разумеется, надо было поместить карту в раме на крышку сундука прямо напротив окна и в угасающем свете летнего вечера установить экспонометр. Не зная точно, как надолго сообщнику удастся задержать сэра Чарлза разговором, Хендерсон не стал дальше изучать карту, и в момент, когда дверь опять открылась, он, казалось, был полностью погружен в созерцание фамильного древа, прослеживавшего генеалогию Стратспилов — по младшей ветви иудейских царей, никак не меньше, — от Адама.
Но даже поглощенный этими штудиями, Копатель испытал некое смущение от внимательного взгляда, которым одарил его сэр Чарлз по возвращении. Сразу чувствовалось, хозяин натренирован в подозрительности. Хендерсон решил, это удачный момент для шутки в колониальном стиле.
— Там, откуда я прибыл, не придают особого значения таким вещам, — сказал он. — Само собой, мы бы не стояли здесь, если бы маленький божок Купидон не резвился посреди древнего люда, на том и порешим.
Мысль, с которой сэр Чарлз, слегка вздрогнув, принужден был согласиться. Он проводил гостей до дверей, посоветовал, как срезать часть пути, чтобы немного сократить дорогу до дома, и помахал рукой с порога — все такой же учтивый, такой же неумолимый, такой же непроницаемый.
— Что это за номера? Какого черта он задирает цену? — принялся ворчать Хендерсон, когда компаньоны отъехали на приличное расстояние и их уже не было слышно. — Квохчет, будто забытый богом остров — это какой-нибудь погибающий птичий заказник. Что с него взять-то? И не надо говорить мне, что тут богатые места. Конечно, вы можете наковырять мелких несъедобных пичуг, если удастся настрелять. Разрешение на рыбалку продается, разрешение на охоту продается, да этот остров просто себя не окупает. А ведь Эрдри вам не чертов смотритель, посаженный сюда Лигой Наций, чтобы охранять природу, он деловой человек и знает цену деньгам. Каждый дюйм в нем просто кричит об этом. Он и не думает уступать. Поди ж ты, сотню фунтов на бочку за месяц вперед. Да запроси он пятьдесят на обычном рынке, ему придется бегать за арендаторами! С нас он дерет только потому, что знает, что мы ищем большие деньги, и при этом тут же сообщает нам, что никакого клада там нет. Как это понимать? Почему он хочет нас отговорить? Мне было бы крайне любопытно это узнать.
Вернону Летеби, который вел автомобиль, казалось, ничуть не передалось возбуждение компаньона.
— Самое скверное, Копатель, в вас то, что вы начисто лишены воображения. Вы думаете, коли кто шотландец, так только и стремится делать деньги. Человеческая природа — довольно сложная штука, иначе устраивать дела было бы намного проще. Когда Чарлз Эрдри говорит нам, что не хочет, дабы мы арендовали остров, поскольку полагает, что искать там клад — это сорить деньгами, он вовсе не блефует, а говорит чистую правду. Настоящий шотландец просто не может видеть, как деньги бросают на ветер, чужие даже больше, чем свои. Вам разве не известна история о человеке, который благополучно доехал поездом до Эдинбурга, а потом решил взять такси до отеля «Каледония»? Проводник говорит ему: «Да на черта вам такси? Вон же ваша “Каледония”!» Не обманывайтесь, такие люди сделали Англию, да и Шотландию тоже; к делу у них всегда примешивалось чувство. Конечно, сегодня все изменилось. Но вы, жители доминионов, похоже, никогда не поймете, что чувство все-таки сохранилось. Что для сэра Чарлза пятьдесят фунтов? Решительно ничего, по сравнению с его стремлением педанта помешать парочке чужеземцев выставить себя на посмешище. Черт бы его драл!
— Такой треп годится для ваших лондонских приемов с коктейлями, со мной эти штучки не пройдут. Вы хотите сказать, я не вижу, когда блефуют? Послушайте, старик Эрдри прожил тут кучу лет, остров Эрран все время торчал у него под носом, а ему и в голову не пришло поинтересоваться историями про сокровища. Тут появляетесь вы, со всей вашей газетной шумихой, кинооператорами, бог знает чем еще, старый дурак чешет репу и начинает присматриваться. «Наверно, в этом что-то есть», — говорит он себе. Вы же знаете, по-настоящему история будоражит, только когда про нее написали. Он намерен заграбастать все себе; и если не помешает нам, задрав арендную плату, то сделает это как-нибудь иначе — так я его понял.
— Не встречал еще человека, который бы так много знал о мире и так мало о живущих в нем людях. Да черт возьми, он просто хочет содрать с нас сотню вместо пятидесяти или тридцати, что содрал бы с любого другого, — больше оно не стоит. Если он хочет нас остановить, что мешает ему просто отказать нам в аренде? И я уже устал вам повторять: единственный способ убедить людей не принимать вас всерьез — это блеснуть в прессе. Если бы мы, явившись к сэру Чарлзу, попытались заговорить ему зубы насчет того, что хотим исследовать геологию острова,