Судя по всему, Высоцкий был знаком с этой работой Синявского («самиздат» он регулярно почитывал, как советский, так и заграничный — последний через Марину Влади и других французских знакомых) и уже поэтому должен был почтить своим присутствием церемонию награждения. В итоге он оказался в одной компании со многими высланными из СССР лицами: тем же Александром Солженицыным, к примеру. Отметим, что это произошло спустя несколько дней после разговора Высоцкого с Демичевым. То есть наш герой прекрасно отдавал себе отчет, что эти его контакты с отщепенцами могут поставить крест на выпуске его советского диска-гиганта, но удержаться не смог. Почему? Видимо, рассчитывал, что пронесет, что его лукавство пересилит лукавство властей. Не пересилит.
В тот же день радиостанция Би-би-си передала эту новость (о визите Высоцкого на вручение литературной премии) в своих вычерних передачах. Как напишет в дневниках В. Золотухин, на следующий день директору Театра на Таганке Николаю Дупаку позвонили «с самого верху» и вставили «пистон»: мол, куда смотрит руководство театра, партком, профком и все такое прочее. Ответить Дупаку было нечем. Впрочем, ответа от него, судя по всему, никто и не ожидал. Все было сделано ради проформы: так сказать, отреагировали. Поэтому Высоцкому, когда он вернется на родину, никто «сверху» даже слова упрека не скажет. Как говорится, гуляй, либералы, пока я добрый!
25 февраля актер Театра на Таганке Иван Бортник получил письмо из Парижа от Высоцкого. Приведу лишь несколько отрывков из него:
«Дорогой Ваня! Вот я здесь уже третью неделю. Живу. Пишу. Немного гляжу кино и постигаю тайны языка. Безуспешно. Подорванная алкоголем память моя с трудом удерживает услышанное. Отвык я без суеты, развлекаться по-ихнему не умею, да и сложно без языка. Хотя позднее, должно быть, буду все вспоминать с удовольствием и с удивлением выясню, что было много интересного… Но пока:
Ах! Милый Ваня — мы в ПарижеНужны, как в бане пассатижи!
Словом, иногда скучаю, иногда веселюсь, все то же, только без деловых звонков, беготни и без театральных наших разговоров. То, что я тебе рассказывал про кино, — пока очень проблематично. Кто-то с кем-то никак не может договориться. Ну… поглядим. Пока пасу я в меру способностей старшего сына (имеется в виду старший сын Марины Влади Игорь Оссейн. — Ф. Р.). Он гудит по-маленьку и скучает, паразит, но вроде скоро начнет работать. Видел одно кино про несчастного вампира Дракулу, которому очень нужна кровь невинных девушек, каковых в округе более нет…
Написал я несколько баллад для «Робин Гуда» (имеется в виду фильм «Стрелы Робин Гуда», с которым на Рижской киностудии запустился режиссер Сергей Тарасов. — Ф. Р.), но пишется мне здесь как-то с трудом, и с юмором хуже на французской земле.
Думаю, что скоро попутешествую. Пока — больше дома сижу, гляжу телевизор на враждебном и недоступном пока языке…
Р. S. Ванечка, я тебя обнимаю! Напиши!
Р. Р. S. Не пей, Ванятка, я тебе гостинца привезу!»
Песен к фильму, о которых ведет речь в своем письме Высоцкий, было шесть. Это: «Песня о времени» («Замок временем срыт…»), «Песня о вольных стрелках» («Если рыщут за твоею непокорной головой…»), «Баллада о любви» («Когда вода Всемирного потопа…»), «Баллада о борьбе» («Средь оплывших свечей и вечерних молитв…»), «Песня о ненависти» («Торопись — тощий гриф над страною кружит…») и «Песня о двух погибших лебедях» («Трубят рога: скорей, скорей!..»). Учитывая жанр фильма — приключенческий, — песни эти несли в себе мощный романтический оттенок, который с некоторых пор (со времен «Вертикали») оказался подзабыт Высоцким. Ведь все последние годы он писал в основном сатирические, социально-политические или философские песни. А тут — романтические. А две — и вовсе про любовь, что творчеству нашего героя вообще было мало свойственно.
И опять Высоцкий не был бы Высоцким, если бы и здесь не вставил политическое лыко в романтическую строку. Во всяком случае, в одной из песен — «О ненависти» — именно такие мысли приходят в голову. В ней речь шла о том, что «ненависть — в нас затаенно бурлит, ненависть — по#том сквозь кожу сочится, головы наши палит!» В устах другого исполнителя подобный текст не вызывал бы никаких нехороших ассоциаций, но произнесенный Высоцким…
Да, нас ненависть в плен захватила сейчас,Но не злоба нас будет из плена вести.Не слепая, не черная ненависть в нас, —Свежий ветер нам высушит слезы у глазСправедливой и подлинной ненависти!..
…Но благородная ненависть нашаРядом с любовью живет!
Кстати, о любви. Одна из любовных баллад («О двух погибших лебедях»), судя по всему, была написана чуть позже, уже по приезде Высоцкого в Москву. И, вполне вероятно, была невеяна другой песней — «Лебединой верностью» Евгения Мартынова. Слава этого певца и композитора началась именно тогда, и песня «Лебединая верность», которую исполняла София Ротару, в 75-м, что называется, звучала из каждого окна (по ЦТ ее транслировали чуть ли не в каждом концерте «По вашим письмам»). Видимо, эта тема захватила и Высоцкого, после чего он и написал свою балладу, где явно зашифровал свои отношения с Мариной Влади. Ведь в песне речь шла о злых стрелках-лучниках, которые устроили охоту на двух прекрасных белых лебедей (как мы помним, у союза Высоцкого и Влади тоже были свои тайные и явные недоброжелатели). И в итоге убили их. Эта песня предназначалась для эпизода, где во время свадьбы враги пытаются убить Робин Гуда, но их стрелы настигают жениха и невесту.
Тем временем на родине Высоцкого 27 февраля по ЦТ показали «Служили два товарища» — один из лучших фильмов с участием нашего героя. И хотя играл он там белогвардейского офицера, к тому же убивавшего главного героя — красноармейца Некрасова, — однако сильной антипатии персонаж Высоцкого у зрителей почему-то не вызывал. Его смерть била по нервам публики не менее сильно, чем смерть Некрасова. Чего, собственно, и добивались авторы картины.
В марте Высоцкий и Влади съездили в Лондон, благо это недалеко — надо только пересечь Ла-Манш. Для Высоцкого поездка имела не только развлекательный, но и практический характер: в Лондоне он набирался нужных впечатлений, чтобы затем использовать их при работе над песнями к пластинке «Алиса в стране чудес», которую ему заказали на «Мелодии» и которую он выполнил лишь частично: часть песен была написана им некоторое время назад, другая часть — отложена.
В Лондоне супруги навестили давнего друга Высоцкого сотрудника советского посольства Олега Халимонова. И тот попросил певца дать концерт в посольстве. И хотя подобное выступление в планы нашего героя не входило, он согласился.
