В Лондоне супруги навестили давнего друга Высоцкого сотрудника советского посольства Олега Халимонова. И тот попросил певца дать концерт в посольстве. И хотя подобное выступление в планы нашего героя не входило, он согласился.
Концерт вызвал настоящий ажиотаж. Поскольку советская колония в Лондоне была довольно большая, а зал в посольстве мог вместить только несколько десятков человек, желающим попасть на концерт пришлось тянуть жребий. Начало представления было настороженное, но стоило Высоцкому спеть несколько песен, как публика раскрепостилась и обстановка в зале стала по-домашнему теплой.
Был еще один концерт, который Высоцкий дал для тех, кто не смог попасть на его выступление в посольстве. Он прошел дома у Халимоновых. Там Высоцкий спел практически те же песни, что и в посольстве, но были и исключения. Например, была исполнена песня «Купола» из нового фильма, в котором ему только предстояло сниматься. Речь идет об уже упоминавшейся ленте Александра Митты «Арап Петра Великого» (в прокате он получит другое название — «Сказ про то, как царь Петр арапа женил»). Эту песню в посольстве Высоцкий исполнить не решился ввиду ее злободневности: под «сонной державой», «опухшей от сна», он имел в виду брежневскую Россию. По словам О. Халимонова: «Володя спел „Купола“ и еще несколько новых вещей… Они меня просто поразили: „Володя! Ты — гений!“ Он перебирал струны гитары — положил на них ладонь, поднял голову: „Ну вот, наконец, и ты это признал“.
Вообще для фильма про арапа Высоцкий написал две песни: «Купола» и «Разбойничью». И обе несли в себе скрытый политический подтекст. Особенно первая, где речь, как уже говорилось, шла не только о петровской Руси, но и о советской России. По сути эта песня была антиподом другой — прошлогоднему «Старому дому» («Что за дом притих…»), где Высоцкий, как мы помним, изобразил Россию-матушку в весьма неприглядном виде («чумной барак», где люди «стонут, а не поют», «образа перекошены», а у людей «души взаперти» и они живут в «зле да шепоте, под иконами в черной копоти», поскольку долго «разоряли дом, дрались, вешались» и т. д. и т. п). В «Куполах» та же страна представала уже в совершенно ином ракурсе:
…Я стою, как перед вечною загадкою,Пред великою да сказочной страною —Перед солоно — да горько-кисло-сладкою,Голубою, родниковою, ржаною…
Далее в тексте мостик перекидывался из петровской Руси в современность, посредством строк, которые были понятны даже школьникам. Сужу хотя бы по себе: на момент моего первого прослушивания «Куполов» в 1977 году мне шел 16-й год, и я прекрасно разобрался, что подразумевалось под строчками: «Но влекут меня сонной державою, что раскисла, распухла от сна». Ну, конечно же, это был брежневский СССР, где жизнь текла настолько тихо и размеренно, что можно было уснуть от этого течения.
«Купола» неожиданно явили миру иного Высоцкого — державника, а не западника. Судя по всему, толчком к ее написанию послужили события последнего года, а именно знакомство Высоцкого с такими людьми, как художник Михаил Шемякин (не случайно на одной из записей этой песни автор посвящает ее именно ему) и писатель Федор Абрамов. К этому добавим и роль купца Лопахина в «Вишневом саде», к работе над которой Высоцкий должен был приступить в ближайшее время. Все это и заставило Высоцкого обратиться к русской истории и оценить ее с державных позиций. Видимо, поэтому в фильм Митты «Купола» так и не войдут, поскольку главная идея ленты, как мы помним, была противоположной — западнической. Впрочем, об этом речь еще пойдет впереди.
Не пригодилась фильму и другая песня — «Разбойничья». Там главная мысль вращалась уже вокруг самого автора, которого, под личиной главного героя, опять преследовали сплошные неприятности. Речь в песне шла о том, как в «лютой, злой губернии» некоему молодцу «выпадали все шипы да тернии», и он горя хлебнул из разряда «не бывает горше». Сторона, где живет этот молодец, представляет собой опасное место: она «лобным местом красна да веревкой склизкою». В итоге судьба героя незавидна: ему реально светит петля. Вот такие две разные России изобразил в своих песнях Владимир Высоцкий.
Тем временем на родине ЦТ продолжает крутить фильмы с участием Высоцкого. 22–23 марта показали «Живые и мертвые», где у него был крохотный эпизод: он играл веселого солдата, выходящего из окружения летом 41-го.
31 марта на «Мосфильме» начали подготовительный период фильма Александра Митты «Арап Петра Великого».
А Высоцкий по-прежнему находится в Париже. 19 апреля они с Влади присутствовали на дне рождения фотографа журнала «Тайм» Леонида Лубяницкого. По словам последнего: «В следующий раз мы встретились с Высоцким во время выступления Михаила Барышникова. После спектакля мы все вместе поехали домой к жене Высоцкого — Марине Влади, где провели всю ночь. Примерно до 5 часов утра Володя пел, а я его записывал на магнитофон и фотографировал (Кстати, снимок, на котором бородатый Володя и Марина, я снял в ту ночь). В этот вечер он посвятил мне одну песню. Зная о том, что мои друзья называют меня Леонардо, Володя сказал: „А это для тебя, Леонардо, песня: «Про любовь в эпоху Возрождения“.
Тогда же Высоцкий сообщил мне, что в Китае он объявлен персоной нон грата за цикл песен о Мао Цзэдуне и китайской культурной революции…»
Почему Высоцкий вспомнил вдруг об этих песнях, которые были написаны более 7–8 лет назад, сказать трудно. Вполне вероятно, на волне той шумихи, которую устроили западные СМИ вокруг персоны Высоцкого (особенно активно этот пиар начался после того, как он стал «выездным»), китайские власти и помянули его имя: дескать, советские власти с ним нянькаются, а мы объявили его врагом. Кто оказался прав в своих выводах, пусть читатель определится сам. От себя замечу: СССР развалился, а коммунистический Китай на сегодняшний день (март 2009-го) является мировой державой, сравнивой с самими США.
В конце апреля Высоцкий и Влади отправились в круиз по маршруту Генуя — Касабланка — Канары — Мадейра с заходом в Мексику. Впечатления у обоих от увиденного были феерические. Свидетель тех событий капитан теплохода Феликс Дашков вспоминает:
«В 1975 году Володя и Марина приехали ко мне в Геную. Продолжительность круиза была две недели. У меня есть много фотографий из этих рейсов. Например, когда мы были на острове Арисифи. Это такой вулканический остров — он совершенно весь засыпан вулканической лавой и пеплом…
На пути от Кадиса в Севилью мы попали в автокатастрофу. Но, слава богу, у нас водитель-испанец был опытный. Получилось так, что навстречу шел автобус и из-за него выскочил встречный лимузин. Его водитель, увидев нашу машину, растерялся — видимо, был малоопытным, — поставил машину поперек дороги. Наш водитель, заметив такую ситуацию, начал тормозить и ударил его только в бок… В общем, Марина слегка повредила ногу, потому что она спала в это время и не была готова к этому удару. А мы, так сказать, отделались легким испугом… Высоцкий на этот случай среагировал нормально. У меня с собой в багажнике была бутылка водки. Мы, значит, антистрессовую терапию и провели… Запомнилось мне и то, как мы в Касабланке ходили вечером в ресторан и кушали омаров. Высоцкий, видимо, впервые в жизни их пробовал и часто потом вспоминал об этом.
