Теннисон прижал палец к губам. Джилл оглядела комнату. Никого и ничего. После ухода Декера они были в полном одиночестве.
— Вот интересно, где Шептуна носит? — спросил Теннисон. — Не похоже на него — совсем нас бросил.
— Может быть, он отыскал своих родственников, — предположила Джилл, — Декер же сказал, что тут есть пыльники. Наверное, болтает с ними. Они ведь так давно не виделись.
— Мне бы хотелось, чтобы он вернулся поскорее, — признался Теннисон, — Мне надо кое о чем спросить его.
— Значит, и ты чувствуешь что-то такое…
— Да, Джилл, чувствую.
Они сели рядышком на диван. Комната как комната, ковер как ковер. Картины на стенах даже казались знакомыми. Если бы мысленно перенести эту комнату в Ватикан, то и там в ней все было бы на месте. Но все-таки было тут что-то чужеродное, пугающее, неприятное.
Теннисон протянул руку, и Джилл взяла его ладонь в свои. Они сидели рядом, держась за руки, словно двое маленьких детей, одинокие, неуверенные в себе, беззащитные перед лицом угрозы, таящейся в уголках чужого пустого дома с привидениями.
Джилл хотела что-то сказать, но Теннисон крепко сжал ее руку. Она сглотнула комок в горле и промолчала. И прошептала мгновение спустя:
— Джейсон, Шептун вернулся. Он снова с нами.
— Шептун! — позвал Теннисон.
— Я здесь, — ответил Шептун. — Простите, что покинул вас. Но я нашел пыльников. Здесь есть пыльники, представляете?
— Иди к нам, Шептун, — позвала Джилл. — Иди скорее. Давай поговорим втроем.
Шептун послушался. Скоро Джилл и Джейсон почувствовали его присутствие в сознании.
— Понимаешь, — начала Джилл, — нам кажется, что тут что— то не так. Декер не тот. Не такой.
— Я не был уверен, что ты это заметила, — сказал Теннисон. — Но могу твердо сказать: Декер не тот, которого я знал в Ватикане. А ты что скажешь, Шептун?
— Он не тот Декер, которого я знал, — согласился Шептун, — Он Декер, но другой.
— И еще он солгал нам, — сказала Джилл, — Сказал, что не знал о Мэри, покуда мы ему не рассказали. Но это ложь. Это невозможно. Центр уделяет огромное внимание своей безопасности. Мэри дважды проникала сюда, не подозревая, что она — шпионка. Она просто делала свое дело. Первый раз они, может быть, ее и упустили, но второй раз они уж точно ее заметили, потому что применили к ней свою систему психологической защиты, чтобы отпугнуть. Конечно, они не разобрались, кто она такая, потому что кому пришло бы в голову бояться Мэри?
— Да, ты права, — сказал Теннисон. — Наверное, они собрали о ней кое-какую информацию. И наверное, не слишком много. К тому же явно неудовлетворительного качества, поскольку имели дело не с живой Мэри, а с тем, что представляет собой Слушатель, когда отправляется в другие миры и пространства. Но ты права, Джилл. Они знали о ней и кое— что получили-таки. И что бы они ни получили, это наверняка заставило их призадуматься. И судя по тому впечатлению, которое произвел на меня здешний Декер, судя по тому положению, которое он тут занимает, он наверняка должен был знать про это.
— Не наболтали ли мы Декеру лишнего, Джейсон?
— Может быть. Не знаю. Нужно же было что-то ему рассказывать. Может быть, поначалу мы и чересчур много ему рассказали. До того, как я стал примечать, что он какой-то не такой. Я это только почувствовал, не более. Но с Мэри он явно оплошал. Все остальное было в полном порядке, но тут промашку дал. И есть в нем что-то такое, чего не было в прежнем Декере. Ты помнишь, что мы ему рассказали?
— Гораздо лучше я помню, чего мы ему не рассказали. Мы ни словом не обмолвились о роботах. Так что он, по всей видимости, понял, что Ватикан — учреждение, в котором работают люди. Мы не говорили также о религиозном уклоне изысканий. Мы не объясняли ему, откуда взялось название «Ватикан». Мы не говорили ему, что Мэри думала, будто нашла рай. Следовательно, можно надеяться, что он пребывает в убеждении, будто Ватикан — научное учреждение типа здешнего Центра.
— Даже если и так, — вступил в разговор Шептун, — то это его наверняка потрясло. Весь Центр потрясло, я думаю. Представляете себе их удивление: узнать, что в Галактике есть еще один Центр!
— Послушай, но неужели нам действительно удалось попасть сюда так, что они об этом не знали, то есть не знали до тех пор, пока мы, так сказать, не ступили на твердую землю?
— Уверен.
— Но когда мы попали сюда, нас, естественно, обнаружили сразу. Первая же сороконожка о нас сообщила.
— Больше всего меня волнует то, что они уже наверняка сделали наши снимки — как бы ни называлось то, чем они занимаются. Следовательно, сейчас они уже запросто могли реконструировать новых Джилл и Теннисона, кубоиды…
— А слышать нас сейчас они не могут?
— Думаю, нет, — ответил Шептун.
— Но здесь же есть пыльники. Значит, Центру известно, как они ведут себя и как разговаривают?
— Пыльников тут теперь уже мало осталось, — ответил Шептун. — А иногда их тут и совсем нет. Мой народ, по сути дела, к Центру не относится. Они консультируют Центр в случае появления чего-то нового, что может оказаться интересно для них. А что касается воссоздания пыльника, я сомневаюсь, что им это удастся. Ведь мы, в конце концов, — всего лишь беспорядочная масса молекул и атомов.
— Значит, пыльники в каком-то смысле эксплуатируют Центр?
— Можно и так сказать. Сотрудничества, во всяком случае, не было и нет. Мой народ слишком сильно рассеян по Галактике.
— Жаль, что я доверился этому Декеру поначалу, — посетовал Теннисон. — Я так обрадовался, когда его увидел! Увидеть старого друга в таком неожиданном месте… Я говорил с ним как с прежним Декером. И конечно, был слишком откровенен. А потом понял, что этот совсем из другого теста. Любезный такой. Декер сроду таким обходительным не был. И потом, Декер-II солгал несколько раз — я уверен, что солгал. Солгал, что ничего не слыхал о Мэри, солгал, что информация о нем хранилась в файлах лет сто, пока его не воссоздали. А я уверен, что пузыри реконструировали его немедленно. Наверняка они безумно хотели узнать, что за существо свалилось на них из космоса.
— Мне кажется, я понимаю, почему он так изменился здесь, — проговорила Джилл. — Целых сто лет, а скорее всего все двести, он был подвержен воздействию Центра. Он сроднился с этим местом, принял здешние воззрения, впитал здешнюю информацию, философию. Не знаю, есть ли тут какая-то общая философия, но мне почему-то кажется, что есть. Ему кажется, что с ним все в порядке, что он обрел свое место под солнцем, назначенное судьбой. Он — член… как он это назвал? Триады, кажется? Он в триаде с этим пузырем, которого зовет Смоки. Он и еще этот дурацкий сноп. Декер-II — не тот человек, которым был когда-то. Ему, вероятно, пришлось сильно измениться здесь, чтобы выжить. И нельзя винить его за это. Он делал то, что был вынужден делать. Конечно, Джейсон, он совсем не похож на того Декера, о котором ты мне рассказывал. Твой Декер не пытался приспосабливаться ни к кому и ни к чему. Жил как хотел, и плевать ему было на то, как живут другие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
