точно оценила глубину арабского цинизма. Некоторые шииты хотели получить эксклюзивные дилерские центры Ford, прежде чем участвовать в проекте. Некоторые банкиры хотели получить личную долю в египетском заводе Ford в обмен на кредиты. В Саудовской Аравии Morgan Grenfell нацелилась на Халида Алирезу, акционера Morgan Grenfell и Египетской финансовой компании. Алирезы были влиятельной и очень уважаемой купеческой семьей и агентами по импорту многих американских, британских и немецких компаний. До арабского бойкота они даже владели дилерским центром Ford. Тем не менее, будучи строгими мусульманами и бескомпромиссными антисионистами, они в итоге отказались от участия. В целом кувейтцы оказались более восприимчивыми, чем более воинственные и жестко настроенные саудовцы.
Это тайное лоббирование продолжалось и во время президентской кампании 1976 г., когда Генри Форд II был одним из ведущих бизнесменов, собирающих средства для Джимми Картера. Во время осенней кампании Морган Гренфелл сопровождал людей Форда в страны Персидского залива - миссия, требующая строжайшей секретности, учитывая связь Форда с Картером и возможность политического конфуза среди еврейских избирателей. В феврале 1977 г., рекламируя предлагаемое египетское предприятие, Форд в течение нескольких часов встречался с президентом Садатом в частном порядке. Садат рассматривал завод Форда как магнит, который может привлечь другие компании в александрийскую промышленную зону. Ford Motor, Coca-Cola, Xerox и другим американским компаниям, которым запрещен доступ в арабский мир, он хотел предложить сделку - инвестируйте в Египет, и он будет работать над тем, чтобы исключить их из черного списка.
В мае 1977 г. Морган Гренфелл едва не совершил величайший трюк в ближневосточной политике: Египет объявил о создании совместного предприятия с компанией Ford по сборке грузовиков и дизельных двигателей; согласие Египта зависело от того, что Ford добьется исключения своего имени из общеарабского "черного списка". Египет должен был внести 40 процентов капитала, Ford Motor - 30 процентов, а оставшиеся 30 процентов были распределены между арабскими друзьями, которых собрал Морган Гренфелл. В октябре 1977 г., после того как Египет исключил Ford из своего "черного списка", соглашение было подписано.
В итоге проект оказался мертворожденным, по-видимому, по целому ряду причин. Громкое сопротивление арабских стран: лоббистские усилия не смогли заставить замолчать арабских боевиков и не обеспечили необходимого сотрудничества на высшем уровне. Мохаммед Махгуб, суданский глава арабского бойкота, с горечью осудил компанию Ford и пригрозил бойкотировать продукцию, произведенную на александрийском заводе. А поскольку завод должен был производить продукцию не только для внутреннего потребления, но и на экспорт, это снизило бы его ценность для Ford. Пожалуй, самым большим камнем преткновения стало то, что египтяне после бесконечных переговоров с Морганом Гренфеллом отказались внести изменения в свой закон № 43, устанавливавший жесткие условия для иностранных инвестиций. Без таких изменений Ford считал, что не сможет работать с прибылью.
Инициатива Египта исчезла, несмотря на публичное объявление о сделке в 1977 году и многочисленные встречи в том же году между представителями Форда и Анваром Садатом. Сложилось впечатление, что ее вообще не было, настолько она была похоронена и забыта. Когда к ним обратились, в Ford Motor не стали давать комментарии, заявив, что эта информация "юридически конфиденциальна". А когда спросили близкого друга Генри Форда Макса Фишера, он ответил: "Честно говоря, я никогда не слышал ни о чем подобном". Это была операция Morgan в классическом стиле Тедди Гренфелла: она не оставила после себя никаких следов.
Непомерно высокие цены на нефть и процентные ставки, последовавшие за арабским нефтяным эмбарго, привели к многочисленным банкротствам, и Morgan Guaranty провел большую часть 1975 года, отчаянно затыкая пальцы в дамбах. Она была ведущим банкиром третьей по величине американской сети магазинов разнообразных товаров W. T. Grant, которая в том году потерпела крупнейшее в истории банкротство в сфере розничной торговли. Дом Моргана списал 50 млн. долл. "Мы не часто совершаем ошибки, - говорит Род Линдсей из Morgan, - но когда мы их совершаем, это просто красота".
При всей грандиозности своих глобальных операций Дом Моргана оставался нью-йоркским банком. Он всегда рассматривал кредит города как доверенное лицо Америки. С этой целью он спасал Нью-Йорк во время паники 1907 года, в августе 1914 года и в 1933 году. Эти предыдущие кризисы продемонстрировали силу банка Моргана. Но к 1975 году население Нью-Йорка превышало население Швеции, а бюджет - бюджет Индии. Во время финансового кризиса, разразившегося в городе в том году, роль Моргана казалась бы незначительной по сравнению с тремя предыдущими спасениями.
Начиная с администрации мэра Джона В. Линдсея (брата Рода из Morgan Guaranty) в 1960-х годах, Нью-Йорк привлекал значительные заимствования для расширения программ социального обеспечения. К концу 1974 г. городские бумаги заполонили рынки, повышая процентные ставки и приводя к большим убыткам андеррайтеров, включая Morgans. (Коммерческие банки могли подписывать муниципальные выпуски, подкрепленные налоговыми полномочиями). В декабре того же года мэр Абрахам Бим провел экстренный завтрак с банкирами в особняке Грейси. Там была сформирована консультативная группа из трех влиятельных председателей банковских советов - Дэвида Рокфеллера из Chase, Уолтера Уистона из First National City и Эллмора К. Паттерсона из Morgans. Паттерсон стал лидером, так как Уистон был идеологически враждебен правительству, а брат Рокфеллера, Нельсон, в то время занимал пост вице-президента страны.
Эллмор ("Пэт") Паттерсон был человеком со Среднего Запада, с непринужденными манерами и медленным говорком. Его описание сотрудников Morgan можно отнести и к нему самому: "Мы известны не тем, что у нас работают гении, а тем, что у нас работают хорошие солидные люди с сильными чувствами по отношению к банку". Высокий, прямой, с дружелюбной ухмылкой, он не был умным руководителем, но был популярен и неприхотлив. После того как Никсон девальвировал доллар и ввел импортные пошлины, Паттерсон обедал с главой банка Sumitomo, который хотел знать, как Паттерсон мог позволить Никсону предпринять шаги, наносящие ущерб Японии. "Я не знаю президента, - беззаботно ответил Паттерсон. "Я никогда с ним не встречался". Его гость на обеде был потрясен. "Вы - глава Morgan Guaranty - не знаете президента Соединенных Штатов?" Паттерсон, улыбаясь, ответил: "Нет". Если эта история что-то говорит о Японии, то она говорит и об откровенности Паттерсона. Он не стал бы выражать фальшивый альтруизм по поводу спасения Нью-Йорка: "Я просто не хотел, чтобы столько долгов ушло на ветер - так сказать, защищал свою шкуру. Я точно не хотел списывать все те инвестиции, которые у нас были". Его группа по связям с финансовым сообществом проводила свои (в основном не афишируемые) встречи в доме 23 по ул.
В
