Когда все было позади, я приказал жителям Спарты немедленно покинуть город, а Георгия попросил сесть за руль моей "Ямахи" и поездить на ней по степи. Парню было пора осваивать новую технику, хотя магической педагогии ему было не избежать. Жители Спарты покидали свой некогда прекрасный город громко стеная и хватаясь за головы. Они столько сотен лет отстраивали и обустраивали его и в одночасье потеряли. Поднявшись повыше в небо, я в за всего за полтора часа отстроил им новую Спарту и сделал её еще краше.
За основу я взял архитектуру античности, но совместил с ней все достижения современных градостроительных технологий и даже построил спартанцам, которые были заядлыми рыбаками, отличный яхт‑клуб с парой сотен прекрасных парусных яхт и скоростных катеров. Разумеется, все дома были начинены массой всяческих новшеств, от микроволновых печей, до компьютеров и телевизоров с видеомагнитофонами.
После того, как все было завершено, я пригласил горожан полюбоваться на мой подарок. Уриэль провел разъяснительную работу со спартанцами и ликование не выплеснулось наружу. Нескольким десяткам жителям я даровал способности магов и научил их всему тому, что помогло бы спартанцам освоиться с новыми технологиями. Чтобы им было веселее и проще добираться до своих соседей, я сотворил для них несколько десятков джипов различных марок и даже поставил в городе крохотную бензоколонку, хотя и одной заправки им хватило бы на несколько лет, если не десятилетий.
Городским магам я оставил заодно колодец, из которого они могли черпать Первичную Материю. После Алмазного замка это был первый населенный пункт, в котором все было устроено по‑новому, эдакий парадизский вариант образцово‑показательного колхоза для зарубежных гостей, который только тем и отличался от совка времен семидесятых, что никакие американцы и японцы сюда никогда не приедут. Судя по тому, как ликовали спартанцы, они вовсе не были против перспективы жить отныне в таком удивительном и необычном городе.
Но все‑таки больше всех обрадовались мужчины, так как их городок я оснастил несколькими кафе и барами с отличным выбором горячительных напитков. Вот только теперь прекрасным гречанкам придется поломать себе голову над тем, как им вытаскивать этих ребят из‑за столиков. Пока прямые потомки тех самых спартанцев вместе со своими патриархами‑героями накачивались водкой, коньяком и виски, помаленьку отходя от мандража, вызванного нападением тиранозавров, я спокойно занимался своими магическими трудами.
Мой отряд увеличился на шесть персон и мне следовало побеспокоиться о новых транспортных средствах. В изготовлении мотоциклов я поднаторел достаточно, но вот за сотворение магических коней принимался впервые. Как изготовить магического жеребца я знал хорошо, но поскольку не собирался торчать здесь добрых три дня, то решил сотворить сразу крылатых магических коней, ‑ пегасов. Первый же крылатый конь, которого я сотворил для своей божественной, царственнородной любовницы, вышел у меня просто превосходно, так как я создал его не только огромным жеребцом, но и просто отменным красавцем.
Грива и хвост у него были чистого золота, а копыта серебряные, что при белоснежной масти смотрелось просто великолепно. Конь получился ростом крупнее Конуса и даже тогда, когда он лежал на мраморном столе рядом с колодцем бездыханный, он был воплощением силы. Мне пришла в голову неплохая мысль, но для этого мне пришлось привлечь на помощь Нефертити, ведь это был её конь и потому вдувание эманации жизни должна была сделать она.
Нефертити отнеслась к этому очень ответственно и вдыхала эманацию жизни так долго, что я забеспокоился. Стоило ей вдохнуть живительную субстанцию в легкие свежеизготовленного пегаса, как произошло чудо творения жизни. Веки у пегаса, затрепетали, а после того, как я хлопнул его по крупу, он прытко вскочил на ноги и жалобно заржал. Все принялись громко аплодировать Нефертити, а она обняла пегаса за шею и принялась ласкать и успокаивать его. К моему удивлению именно к ней, а вовсе не ко мне этот крылатый конь испытывал сыновние чувства.
Поначалу конек был полным балбесом, но я срочно провел с ним сеанс магической конской педагогии, научив пегаса всему тому, что знали наши остальные кони по части лошадиных премудростей и он быстро превратился в профессора конских наук. Заодно я объяснил этому крылатому оболтусу и то, кто тут является его подлинным отцом. Право же, это все‑таки обидно, когда твои заслуги не хотят замечать как раз те, кто более всего тебе обязан.
Интуиция меня не подвела. То, что я предложил Нефертити приложиться к мягким, теплым губам коня и вдохнуть в него жизнь, сделало её в глазах Ирбиса, такое имя я дал коню, как его отец, своей главной и единственной всадницей и вообще самым близким другом. Нефертити бросилась мне на шею, покрыла мое лицо горячими поцелуями, а затем подвела коня ко мне и потребовала от него принести мне клятву верности. Как это не было удивительно, но умница Ирбис сразу понял, что от него требуют и склонился передо мной на одно колено, низко опустив голову к зеленой траве.
С Ирбисом я провел еще один педагогический эксперимент, научив его по приказу своей хозяйки убирать крылья в пятое измерение, что позволяло моей божественной царице использовать коня сразу по трем направлениям, в качестве обычного скакуна, в качестве пегаса, да, еще и в качестве оперения для крылатой колесницы. В том, что Нефертити захочет летать с той же скорость, что и мы, я ни секунды не сомневался и по её индивидуальному заказу изготовил белую с золотом трехколесную машину с прицепом для Ирбиса.
Не успел я приступить к сотворению пегаса для русалочки Ольги, как ко мне подлетел Мальчик и принялся жалобно ржать, стуча копытами, мотая гривой и крутя хвостом, как восторженная дворняжка при виде куска колбасы. Изумленно взглянув на своего верного друга, я спросил:
‑ Мальчик, родной ты мой, ты тоже хочешь что бы и у тебя была золотая грива и серебряные копыта?
Конь стал кивать мне головой. Разведя руками, мне пришлось выполнить его желание и если у Ирбиса грива была лимонно‑золотая, то Мальчику я перекрасил гриву в цвет розового золота, а копыта сделал не только серебряными, но еще и украсил крупными рубинами. Мой плутоватый конек пришел в неописуемый восторг, пронзительно заржал и, взлетев в воздух, принялся выписывать головоломные виражи и петли.
Тут уж все наши кони, словно взбесились, и сгрудились вокруг меня, беспокойно всхрапывая и стуча копытами, требуя от меня навести на них марафет, но я погрозил им пальцем и сказал, что сначала займусь сотворением новых магических коней, а затем уже стану наводить на них красоту. Ум и послушание было основной чертой магических коней, да, к тому же они все прекрасно знали, что я никогда их не обману и потому они отошли от меня и принялись терпеливо ждать окончания моих трудов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
