что оно не может пассивно принимать подобный ход событий. Правительство Германии не потерпит в дальнейшем предъявления Данцигу ультиматумов, что оно не потерпит продолжения преследований немецкого меньшинства, что оно также не потерпит экономического удушения Данцига, иными словами – разрушения жизненных основ населения Данцига разновидностью таможенной блокады, и что оно не потерпит появления новых провокационных актов, направленных против Германии. Кроме того, проблемы Коридора и Данцига должны быть и будут разрешены.
6. Ваше превосходительство от имени Британского правительства ставит меня в известность, что вы будете обязаны оказать помощь Польше в любом случае интервенции со стороны Германии. Я принимаю к сведению это Ваше заявление и заверяю Вас, что оно ни в коей мере не может изменить решимость Германского правительства охранить интересы Германии, как об этом заявлено выше, в параграфе 5. Ваше уверение, что в подобном случае Вы предвидите длительную войну, разделяю и я. Германия, подвергшись нападению со стороны Англии, окажется подготовленной и решительной.
Я уже неоднократно заявлял германскому народу и всему миру, что не может быть сомнений относительно решимости нового Германского государства скорее принять любые невзгоды и бедствия, как бы долго они ни продолжались, нежели пожертвовать своими национальными интересами, поступиться своей честью.
7. Правительство Германии получило сведения о том, что Британское правительство намерено осуществить мобилизационные мероприятия, которые, по заявлениям в Вашем собственном письме, явно направлены против Германии. Говорят, что то же самое верно и относительно Франции. Поскольку Германия никогда не намеревалась предпринимать других военных шагов против Англии и Франции, кроме как оборонительных, и как уже подчеркивалось, никогда не намеревалась и не намерена и в будущем нападать на Англию и Францию, то отсюда следует, что это заявление, подтвержденное Вами, в Вашем собственном письме, может относиться только к предполагающемуся акту угрозы, направленному против Германии.
Я поэтому ставлю в известность Ваше превосходительство, что в случае, если эти военные заявления будут проведены в жизнь, я отдам приказ о немедленной мобилизации германских войск.
8. Вопрос о рассмотрении европейских проблем мирным путем должен быть решен не Германией, а, главным образом теми, кто со времен преступления, совершенного Версальским диктатом, упорно и последовательно противились какой бы то ни было мирной ревизии.
Лишь после изменения настроения ответственных держав может произойти сколько-нибудь реальное изменение в отношениях между Англией и Германией.
Всю свою жизнь я боролся за англо-германскую дружбу. Однако, позиция занятая британской дипломатией, – по крайней мере до настоящего момента, – убедила меня в бесполезности подобной попытки. Если в будущем наступит какое-либо изменение этого положения, никто не будет более счастлив, чем я821.
Гитлер уже знал, что подпишет со Сталиным пакт о ненападении, тем самым обеспечив себе прочный тыл на востоке, потому и говорил с Чемберленом привычным языком ультиматума.
23 августа Майский записал в своем секретном дневнике, что Гендерсон передал Гитлеру личное письмо от Чемберлена, в котором тот доводил до сведения «фюрера» (Майский опрометчиво взял слово фюрер в кавычки. Вскоре такие вольности из моды выйдут. – Л.П.), что в случае германской агрессии против Польши, Англия выполнит взятые на себя обязательства. Гитлер ответил весьма резко и заявил, что никто не заставит Германию отказаться от обеспечения своих «жизненных интересов».
Полпредство посетили испуганные греческий, и датский посланники. Датчанин прямо признался, что не видит никакого выхода из положения кроме войны. (Дании принадлежали проливы из Балтийского моря в Атлантику, и были все основания опасаться того, что Германия захочет их захватить, чтобы исключить прорыв союзной эскадры в Балтийское море и обезопасить морские коммуникации, по которым осуществлялась доставка шведской руды. Так оно в действительности и вышло в 1940 году. – Л.П.).
В Лондоне вовсю идет подготовка к чрезвычайной обстановке: роют убежища, нагромождают горы мешков с песком перед домами, затемняют свет, эвакуируют музеи, организуют вывоз школ, детей и женщин. Растет напряжение, ожидание чего-то страшного, грозного, неотвратимого. Пока трудно сказать, всерьез это или это психологическая подготовка к новому Мюнхену, которого, несомненно, хотел бы Чемберлен. Но аппетит Гитлера быстро растет, и это делает повторение Мюнхена более затруднительным. Учитывая прошлогодний опыт, нет никакой уверенности в том, что Великобритания поддержит Польшу, если та все-таки решит драться822.
В письме Чемберлена Гитлеру на второй Мюнхен не было даже намека. Наоборот, английский премьер-министр предупреждал фюрера, что Англия выполнит свои обязательства перед Польшей, и будет воевать. Гитлер в своем ответе также не оставил никаких надежд на «второй Мюнхен».
23 августа в телеграмме дипломатическим миссиям Польши за границей Бек указывал, что учитывая сложившуюся в результате приезда Риббентропа в Москву новую ситуацию, французский и английский послы в повторном демарше выразили пожелание своих правительств, заключающееся в том, чтобы, начав вновь военные переговоры для ограничения возможностей и сферы действия германо-советского договора, можно было в тактическом плане изменить ситуацию. В связи с этим к правительству Польши вновь обращаются с просьбой о «тихом согласии» на выражение военными делегациями в Москве уверенности в том, что в случае войны польско-советское военное сотрудничество не исключается.
Правительство Польши не верит в то, что эти шаги принесут результаты, однако, чтобы облегчить положение франко-английской делегации, оно выработало определенную формулировку: «Французский и английский штабы уверены в том, что в случае совместных действий против агрессора сотрудничество между СССР и Польшей в определенных условиях не исключается. Ввиду этого штабы считают необходимым составление с советским штабом любых планов. (Выделено мной. – Л.П.). Бек еще раз категорически заявил, что он не против этой формулировки только в целях облегчения тактики, принципиальная же точка зрения Польши в отношении Советского Союза является окончательной и остается без изменений. Бек еще раз напомнил о неприличности обсуждения Советским правительством отношений Польши с Францией и Англией, не обращаясь к Польше823.
Утром 23 августа Ноэль настойчиво доказывал Беку, что, если Польша откажется от своей непримиримой позиции, военные переговоры в Москве будут продолжены, а это может вызвать частичный провал поездки Риббентропа. При таком предположении созданная германо-русским маневром ситуация может повернуться в пользу Англии и Франции, а Германия подвергнется из-за этого всяческим трудностям, не получив ничего взамен. Ноэль также отметил, что вопрос об ответственности Польши, над которой нависла большая, чем над кем-либо другим, угроза, причем речь идет о самом ее существовании, будет поставлен самым серьезным образом, если она будет упорствовать в чисто негативной позиции. По словам Ноэля, Бек был потрясен, но пока ничего не ответил, и покинул посла для участия в церемонии под председательством президента страны, во время которой он намеревался поговорить с другими польскими руководителями.
После
