Обреченно сажусь на берег.
А может ну ее? Хочет жизнь свою похерить, не стоит человеку мешать. Ты ведь это еще с братом проходил. Думал, второй раз на эти грабли не наступишь. А нет. Урок усвоен на троечку.
Бросить все — мысль здравая, но душа за Ясю рвется так, что успокоиться все равно не получится. Последний рывок. Мне нужно убедиться. Если девочка была ко мне серьезно настроена, то никакого Рената не подпустит. А если для нее по-другому все… Захотелось, нахлынуло, переспали… То пусть катится к черту.
Нет. Не про нее это. Это ж Яся. Синичка. Моя.
А значит вперед! Искать! Фас!
Если этот ублюдок против воли ее тронет, загрызу!
Срываюсь, найдя в себе новый заряд злости, мотивации, энергии.
Мчу назад.
Во двор попадаю все тем же воровским методом через забор. А вот и он! Байк во дворе, гудеж продолжается.
Натягиваю капюшон толстовки, иду нетвердой походкой по дорожке. Сейчас уже все изрядно набрались, и на меня внимания не обращают. Захожу в эту клоаку.
Вокруг до боли знакомо, все как в прошлый раз. Мутные пьяные личности тусуются в мареве сигаретного дыма и алкогольных паров. Ищу среди этого вертепа Ясю, или хотя бы ублюдка Ренатика. Обхожу весь первый этаж.
Нет их здесь! В прошлый раз подниматься в апартаменты я не стал. Теперь меня уже не остановить. Темной тенью иду по лестнице. В голове такая муть, не передать. Внутри бомбит болезненными вспышками.
Что я здесь делаю? Зачем оно мне? Не может ее здесь быть.
А если может?
Она для меня тогда погибнет. В ядерном взрыве моего разочарования. А радиация отравит всех вокруг.
Нет. Я ее не найду. Нет ее здесь. Она скорее всего уже дома спит. Как в прошлый раз.
Но если бы она вернулась, тетка позвонила бы. Она ведь уже на стреме и спать не ляжет.
Значит?
Открываю первую дверь — пусто. Хорошо!
Открываю вторую — на постели кто-то спит. Подхожу ближе — пацан и две девки. Моей нет. Выдыхаю.
Идем дальше. От следующей двери слышаться звуки секса. Давление мое резко подскакивает. Распахиваю дверь.
Одеяло взлетает ритмично, и весьма понятно, что под ним происходит. Парочка увлечена. Вижу взъерошенную макушку ублюдка. Точно Ренат. Кто под ним не видно, но по подушке разметались светлые пряди. Замечаю на полу косуху Рената и рваные джинсы. А на стуле…
Глохну. Воздух становится очень вязким и горячим.
Взрыв все же случился. Но сейчас он как в замедленной съемке. Расходится ударными волнами от того самого красного сарафана, небрежно брошенного на стул. Сгребаю его в кулак, подношу к лицу. Ее запах.
Все! Это конец! Пока меня не разворотило окончательно, выхожу. Ничего не вижу, не слышу. В голове по-прежнему гул, через который пробиваются характерные звуки чужого секса… Чужого…
А ведь еще вчера… На месте Рената был я. И наши звуки казались музыкой. А сейчас меня переполняют грязь, омерзение, хочется оглохнуть, ослепнуть, а лучше сразу сдохнуть. Потому что дыра внутри увеличивается, и в эту воронку затягивает все светлое и чистое, что было в моей жизни…
Кажется, кто-то окликает. По фиг. Пусть боятся. Иначе убью.
Кто-то преграждает дорогу — рублю не глядя, рыча как раненый зверь.
Крики, хаос, кровь.
Плевать. Мне нужно выбраться отсюда.
И я выхожу. Кажется, по пути помял еще кого-то. Точно не помню.
Вырываюсь в душную темноту, бегу. Мне нужно убежать подальше.
Бегу долго, пока легкие не начинают гореть почти так же сильно, как душа.
Сука! Как же больно! Как грязно! Как непоправимо…
Так ты решила? Да? Такой твой выбор?
Сажусь в кустах у дороги. Темная ночь кругом. Внутри почти так же. Спасибо тебе, Яся, что уберегла меня от самой большой ошибки.
Фиктивный тебе нужен муж? Как скажешь! Но это буду уже не я. Я не гожусь на эту роль? Ты права. Я фиктивно не умею.
Я ж тебе сердце на блюдечке принес — хавай!
И она схавала! Пережевала жемчужными зубками и выплюнула, как жвачку.
Спасибо тебе, Яся! Дальше буду жить без этого бесполезного органа.
Долго сижу. Уже светает, а я все перемалываю в мясорубке предательства и измены душу и кости. Немного еще осталось. Совсем чуть-чуть и я встану. И пойду подальше отсюда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сегодня прилетает Сашка. Пусть Агату дальше ублажает.
Узнаешь о них, маленькая предательница, будет тебе сюрприз. Удивишься ты от такого Саши, но только его ты и заслужила! А я пас! Я пойду подальше. Туда, где кровь, мясо, но зато все по-честному. Враги — это враги, друзья — это друзья. И главное — любви там вообще не место!
Глава 14. Искаженная реальность
Прошло пять лет…
Я сижу в палате отца, слушаю мерный писк приборов. Он меня успокаивает. Он напоминает о том, что тоненькая ниточка все еще связывает меня с надеждой. Надеждой на счастье, защиту, независимость. Но чем больше дней, месяцев, лет проходит, тем она тоньше и призрачнее. Сейчас уже не болит так сильно. Все давно притупилось, переросло в глубокую тоску, вину, раскаяние.
Ложусь на бледную, беспомощную ладонь отца. — Папа, почему ты меня не слышишь? Почему ты бросил меня тогда, когда больше всего нужен…Замолкаю. Нет смысла. За пять лет я произнесла здесь столько монологов, хватило бы на несколько томов. Всякое было. И кричала, и плакала, и шеплата, и молчала. Просила прощения, обвиняла, каялась, говорила обо всем, о чем не успела сказать при жизни отца. Тогда только злилась, обижалась, растрачивала нашу жизнь на бестолковые размолвки. Думала, все успею, потом скажу, потом прощу, сделаю, долюблю. Не успела…Все оборвалось мгновенно, а дальше понеслось, как снежный ком.
А теперь только ледяное одиночество и тоска…
Парадокс. Мы никогда не были с отцом близки при жизни. А сейчас он стал для меня самым близким другом. Единственным, кому я могу рассказать все, ничего не утаивая. Почему я говорю “при жизни отца”, потому что понимаю, то состояние, в котором он находиться последние годы, жизнью назвать нельзя. Он завис между жзнью и смертью, и это выгодно тем, кто завладел его деньгами. Агате и моему законному мужу — Александру Дементьеву. Я же уже давно потеряла надежду, что отец очнется. Первый год часто просыпалась от мысли, что может завтра, может прямо сейчас, может через неделю. Отчаянно звала отца, умоляла открыть глаза, сейчас уже смирилась с его состоянием. Но и отключить его от аппаратов я все равно не готова. Потому что тогда я потеряю безумно близкого человека, который помогает все эти годы мне справляться с отчаянием.
Теперь я заложница обстоятельств. Глупая дурочка, которая когда-то считала себя дерзкой, крутой, умной. Перехитрили меня, заточили в клетку, надели строгий ошейник и заставили слушаться.
Всему виной моя глупая влюбленность. Тогда она казалась чистой, светлой, правильной. Не послушалась я отца. А ведь он меня предупреждал…
Пять лет назад поженились мы с Сашей скоропалительно. Ссора наша завершилась примирением. Проведя ночь в доме Рената, легче мне не стало, и злилась я на Сашу все так же. Особенно, когда поняла, что он меня не очень-то и хотел найти. Да, тетя рассказала, что он пытался, но если бы очень хотел, то нашел бы. Из-под земли достал, взорвал к чертям этот мир. Глупая. Это сейчас я знаю, что взорвать мир мой муж может только ради собственной выгоды. А тогда сердце отчаянно хотело поверить. И вернувшись в дом к тете, прочитав его такую милую и искреннюю записку в цветах, я растаяла, как мороженое на солнце. А когда увидела кольцо, злость моя вообще прошла.“Моя маленькая злючка — Синичка! Я виноват лишь в том, что тоже умею злится и в прошлом дал Алле ложную надежду. Навязчивая женщина. Прости, что не послал ее в грубой форме. Я приготовил тебе то, что скажет лучше других слов. Я хочу только с тобой! Не фиктивно! По настоящему! Дай мне шанс, я сделаю тебя счастливой. Твой охранник по жизни)))” А внутри кольцо. Конечно я растаяла. Дура! Странно было только то, что Саша пропал почти на сутки. Даже папа не мог сказать, где его носит. Со мной связалась Алла. Она извинялась за свое некорректное поведение. Сделку мы все же провели. А вечером приехала Агата…Мерзкая сучка! Конечно мы сцепились! Конечно я ушла из дома, потом вернулась и снова спала на чердаке. Только никто не пришел ко мне в этот раз. Но утром Саша все же появился. Я его так ждала, что даже злость не получалось играть, ведь я его уже простила. И тогда я решила не ломаться. Просто показала кольцо на пальце и сообщила, что согласна на его предложение. Отреагировал он совсем не так, как я ожидала. Саша был рад, но как то… Все было не так, все было не то…Даже поцелуй. Какой-то холодный, без огня…Тогда я списала это на обиду. Он ведь видел, как я уезжала с Ренатом, хоть и не стал предъявлять мне ничего. А дальше мне было уже не до анализа. Потому что поцелуй наш увидела Агата. Мы с ней снова сцепились. Это потом уже я поняла, что она просто ревновала, потому что они с Сашей оказались давними любовниками, но тогда я думала, что она цепляется ко мне нарочно. Снова скандал, и снова я на чердаке. А Сашу отец отправил на неделю в командировку. Я же сбежала к тете. А когда Саша вернулся, он огорошил меня предложением пожениться в тот же день. Сказал, что уладил формальности, и нас уже ждут в загсе. Пышная свадьба мне была не нужна. Ее можно устроить и потом. А в тот день мне до безумия хотелось Сашу, семью и свободу от отца. Глупая. Не понимала я тогда, что меня просто заманивали в ловко расставленные сети, а я шла в ловушку со счастливой улыбкой. Мы расписались тем же вечером и сразу решили сообщить отцу. Я понимала, что новость для него окажется шокирующей, но даже не думала, что настолько. Отец орал, чуть не набросился на Сашу, Агата, тогда успокаивала его. А я не могла понять, почему она на нашей стороне. Это потом пазл сложился. Этой же ночью отцу стало плохо. Мы с Сашей даже до его квартиры доехать не успели после скандала, когда нам сообщили, что отца увезла скорая. Новость меня убила. Конечно же я винила себя, свои необдуманные поступки, хотя сейчас почти уверена, что приступ отца случился вовсе не из-за шокирующей новости о моей свадьбе. Все было продумано и подстроено. Но тогда я была в шоке, впервые осознала, как много времени отдала на распри с отцом, и как мало у нас было хорошего. Первые дни я почти не покидала больницу. Несколько ночей провела у постели отца. Саша меня вроде бы и поддерживал, но как-то совсем не так, как мне бы хотелось. Пропало между нами то тепло, которое пробивало меня раньше. Я винила себя. Что погрузилась слишком сильно в горе из-за отца, да и старые шрамы по маме начали болеть с новой силой. Но тогда я еще жила и на что-то надеялась. Смерть моя наступила в тот момент, когда в одну из ночей я вернулась домой, и услышала из папиной спальни странные звуки. А когда вошла — розовые очки слетели с меня раз и навсегда. В постели были Агата с Сашей, их бурный секс я помню до сих пор. Эту мерзость не удается стереть из памяти. Она иногда является в кошмарах, марая и перечеркивая всю мою жизнь.
