лучах она находила таким симпатичным... Украшенные ракушками усоногих раков туфли, отличавшиеся печальной элегантностью...
– Теперь ты и сама видишь, – произнесла служанка, вздыхая. – Ну и, конечно же, твои волосы.
Ариэль удивлённо дотронулась до своей причёски. Хотя её волосы и были здоровыми, густыми и длинными, едва ли они обладали особенно необычным цветом. Локоны некоторых русалочьих семейств были синими, как морские волны, некоторых – зелёными, подобно драгоценным камням, а были и те, у кого они были фиолетовыми, словно панцирь ядовитого моллюска. И снова Карлотта безошибочно угадала её мысли:
– Возможно, рыжий цвет волос совсем не редкость для... места, из которого ты родом, – произнесла она быстро, избегая любых мыслей, касающихся темы, размышлять о которой она ещё не была готова, – но здесь он считается очень, очень необычным. Иногда он встречается у жителей севера... а сейчас здесь к северянам каждый относится с подозрением. Идём, оденем тебя во что-нибудь более подобающее и спрячем твои волосы под платком. А уже после ты сможешь спасти нас всех. Идёт?
Ариэль кивнула, Карлотта кивнула в ответ, и никакие слова больше не были нужны.
Ариэль
Существовали предания – ставшие таковыми даже для тех, кто выступал в них действующими лицами, – о девушках, выполнявших поручения морских ведьм и русалок в обмен на помощь с их стороны. Русалки в этих историях были столь очарованы добродетелью юных девчушек, что не только помогали им в ответ, но ещё и наряжали их в самоцветы и жемчуга, расчёсывали их волосы украшенными драгоценными камнями гребнями и позволяли им выбрать любой наряд из затонувших в океане сокровищниц, какой те только пожелают.
«Я оказалась персонажем странной версии такой истории, в которой всё с точностью до наоборот», – заключила Ариэль.
Карлотта отыскала самое простенькое, старенькое и как можно более неприметное платье, какое только могла найти: нечто коричневатого цвета, скорее походившее на мешок, чем на одежду. Оно приобрело некую форму только после того, как поверх него надели запачканный передник, как раз подходивший для такого случая, повязав его плетёным поясом вокруг талии девушки. Они даже не стали возиться с поиском чулок – просто надели ей на ноги пару уродливых башмаков, похожих на сапоги. Последним штрихом стала косынка ржаво-серого цвета, которую служанка умело стянула узлом на затылке Ариэль, так чтобы она плотно прилегала к косам девушки. Чтобы косынка точно не сползла, она закрепила её при помощи обрезка тряпки для мытья посуды, который завязала сзади чуть выше ушей Ариэль. Чем не корона?
– Отлично, этого должно быть достаточно, хотя, возможно, ты захочешь слегка припорошить щёки пылью, – обратилась к ней Карлотта, окидывая девушку профессиональным взглядом.
Ариэль опустила глаза, чтобы оценить свой наряд. Во время её первого путешествия в Мир Суши девушку нарядили в симпатичное платьице, которое служанка сочла подходящим для красивой юной леди, чей род деятельности и статус с трудом поддавались какому-либо определению: она могла быть как простой ученицей, так и скромной принцессой. Русалочка попыталась сдержать улыбку, дивясь такому резкому контрасту.
Она поблагодарила женщину единственным доступным ей способом, двигаясь неуклюже, поскольку не ощущала вокруг себя надёжной поддержки, которую ей прежде оказывала вода: она поклонилась, опуская голову, выказывая Карлотте такое уважение, которого от повелительницы морей, как правило, удостаивались только другие монаршьи особы.
– Гм, – произнесла служанка несколько обескураженно. Она собиралась было сделать реверанс, но затем провела по волосам рукой: – Что-то в тебе изменилось, девочка. Ты уже не та маленькая чудачка, которая кружилась по дворцовому залу в танце, заставляя улыбку играть на губах нашего принца... Ты теперь другая. В каком-то смысле. Но я не знаю, в каком именно.
«Как и я», – мысленно ответила ей Ариэль.
Теперь она могла как следует заняться поисками отца. В своей новой одежде Ариэль чувствовала себя невидимой, как если бы на ней был волшебный плащ, позволяющий ей повсюду передвигаться, оставаясь незамеченной. Карлотта дала ей в руки поднос, на котором лежали оставшиеся после трапезы объедки и грязная посуда – хлебные горбушки, кубок, несколько ножичков для фруктов; с его помощью в любой части замка поверят, что она идёт по делам. На мгновение девушка задумалась, не перемещаются ли по дворцу шпионы с севера или из любой другой части света, прикидывающиеся слугами. По всей видимости, остаться незамеченным здесь довольно просто, если ты одет под стать своей роли, смотришь себе под ноги и ведёшь себя услужливо.
Когда её остановил стражник, Ариэль просто указала ему на поднос в своих руках. Этого оказалось достаточно: схватив с него хлебную горбушку, мужчина злобно посмотрел на девушку и жестом показал, что она может идти.
Ариэль с трудом сдержала рвотный позыв. Неужели он действительно ел то, что, как ему было известно, являлось чужими объедками? Как это вообще возможно, что «высокоразвитые» люди, при всех созданных их руками механизмах, огнестрельном оружии и экипажах на колёсах, не имеют представления о том, каким путём передаются заболевания? Вне всякого сомнения, на суше должен быть свой эквивалент невидимых глазу крошечных рыбок и рачков, переносящих частицы заразы, которые окружают заболевшего, а также живут внутри его организма...
Подобные размышления отвлекали её разум, позволяя сохранять спокойствие на пути к главным королевским покоям дворца.
Мимо неё, бранясь и сплетничая, прошли две девушки.
– Но не я. Что касается меня, я рада тому, как много раз в сутки она принимает ванну. Благодаря этому у меня появляется время отдохнуть практически каждый вечер...
– Ну да, но разве в общем и целом оно того стоит? Моя тётя в этом году платит вдвое больший налог, чем в предыдущем... в то время как наша принцесса купается в дорогих маслах и жжёт дрова посреди лета!
– Но она не купается в маслах или горячей воде. Это-то и странно. Ванны, которые она принимает, всегда холодные, а в воду, как правило, добавляется минеральная соль.
– Какая разница! Она крадёт у бедных жителей королевства деньги на свою дурацкую армию и дурацкие ванны!
– Тсс! Говори потише!
Ариэль удалось мельком взглянуть на девушек, когда они проходили мимо неё. Она попыталась определить их возраст. Стали бы они её подругами, будь она человеком? Или она, невзирая на внешность, уже слишком стара? Не вызывают ли потеря голоса и любви всей твоей жизни, а также необходимость управлять государством гораздо более существенные изменения в личности, чем простой бег времени?
Влажный воздух, ударивший ей в лицо секунду спустя,
