Считается, что соленость океанской воды меняется в зависимости от широты, глубины океана, дебета впадающих в океан рек, но соотношение между компонентами рассола является постоянным, и не меняется уже сотни тысяч лет. До последнего времени это принималось за аксиому и сомнению не подвергалось. Тем не менее, желание извлечь из океанской воды хоть малую часть из 14 миллионов тонн растворенного в ней золота, толкало ученых на новые и новые исследования. Экспедиция научно-исследовательского судна «Михаил Ломоносов» проверяла содержание золота в пробах, взятых в различных точках мирового океана с разных глубин, вплоть до 5 километров. Результаты, полученные этой экспедицией, оказались сенсационными. Оказалось, что среднее содержание золота в океанской воде действительно не превышает сотую долю миллиграмма на тонну, но только среднее. В некоторых пробах концентрация золота поднималась до одной десятой миллиграмма, а вот на больших глубинах она возрастала резко (золото тяжелый металл) и в нескольких местах достигала аж 20 миллиграммов на тонну океанской воды. Одно из таких мест как раз и находилось в чаше Японского моря. Это море не имеет очень больших глубин. Его максимальная глубина составляет всего 3720 метров. Это не идет ни в какое сравнение с Японским и Курило Камчатским желобами, Марианской впадиной. В данном случае важна форма. Рельеф дна Японского моря напоминает чашу, которая со всех сторон ограничена отмелями у берегов континента, полуостровов и островов. Эти отмели являются своеобразным барьером, в чем-то сходным с рифами, окружающими лагуны некоторых коралловых островов. Скорее всего, именно наличие этих барьеров и превратило Японское море в своеобразный промывочный лоток, вблизи дна которого, скопилась вода с чрезвычайно высокой концентрацией золота.
Такая высокая концентрация (в 2000 раз превышающая средний уровень) в корне меняла экономичность процесса выделения золота, а дешевая электроэнергия, позволяла вывести его на промышленную основу. Попутно, из морской воды планировалось извлекать серебро, концентрация которого, в данном случае тоже оказалась высокой, и соли, которые можно было использовать по своему прямому назначению. Именно для перевозки солей, объемы получения которых, планировались на много порядков выше, чем выход благородных металлов, и строился, поражающий воображение мост.
Технология добычи золота из морской воды никогда не считалась простой. Возможно, ее еще долго не стали бы реализовывать даже при наличии дешевой электроэнергии. Многие открытия и изобретения десятками лет остаются невостребованными, так как их авторы не имеет шансов пробиться через научно-бюрократические барьеры и выбить необходимое финансирование.
Весной 2011 года ситуация в СРГ изменилась коренным образом. Появились кул-центры (call-центры) по приему от населения предложений, диспетчеры-операторы которых фиксировали всю достойную внимания информацию и, после грубой сортировки, передавали ее по назначению. Примерно в середине июля в кул-центр поступил звонок от пятидесятидвухлетнего химика Ивана Борисовича Бессмертного из города Озеры, расположенного в 125 километрах к юго-востоку от Москвы. Иван Борисович предлагал внести изменения в технологию получения золота и серебра, вырабатываемых в качестве побочных продуктов при переработке медной руды, позволяющие существенно увеличить выход этих благородных металлов. Буквально через три дня Бессмертному позвонили и вежливо поинтересовались, когда и в какое время ему удобно подъехать в Москву для обсуждения его предложений. Машина за ним в Озеры будет направлена и командировка оплачена вне зависимости от результатов поездки. Разумеется, Иван Борисович согласился и, уже на следующее утро его привезли в Москву и проводили к кабинету одного из экспертов аналитического управления.
* * *
— Иван Борисович, — обратился к нему эксперт, после взаимных представлений, — я рассмотрел Ваше предложение и уже отправил его для реализации. Но пригласил я Вас совсем по другому поводу. Хочу выслушать мнение независимого специалиста по поводу выделения золота и серебра из морской воды. Так получилось, что Ваши предложения попали ко мне практически одновременно с информацией об обнаружении места, в котором содержание золота в воде более чем на 3 порядка выше, чем средние, общеизвестные концентрации.
— Извините, но это почти ничего не меняет. Простейший расчет показывает, что даже если в воде будет содержаться 20 миллиграммов золота на кубический метр, только для испарения этой воды потребуется 625 киловатт часов электроэнергии. При стоимости золота 1000 долларов за унцию и электроэнергии 4 рубля за киловатт час мы получим экономическую эффективность один к ста, то есть обратную.
— Вы абсолютно правы, я тоже умею считать. А теперь представьте на минутку, что электроэнергия не будет стоить ничего.
— Вообще ничего? Я что-то пропустил? И уже холодный термоядерный синтез открыли?
— А знаете, Вы почти угадали. Холодный термоядерный синтез это утка для простаков и дилетантов, а вот горячий нам уже доступен. Так что можете стоимость электроэнергии вообще не закладывать в расчеты. В этом случае стоит овчинка выделки?
— А то! И соображения конкретные имеются. Но технологи потребуются. Я по образованию чистый химик, всю сознательную часть прошлой жизни с микро количествами работал, но в компании с технологами. Расчет и эксплуатация больших железных аппаратов — это отдельная специальность.
— Вот и хорошо. Технологов мы подыщем. Последовательность химических и технологических процессов Вы четко себе представляете? Можете сейчас обрисовать основными мазками, без подробностей?
— Могу, но давайте сначала определимся, что именно мы собираемся делать. Я считаю, что, во-первых, все технологии должны быть экологически совместимы с природной средой. При современных объемах производства иначе нельзя. Во-вторых, производство должно быть безотходным. После выделения тяжелых металлов надо будет что-то делать с солями. На самом деле все зависит от потребностей. Хлор и водород, как опасные вещества, желательно реализовать на месте для какого либо производства. В наше время больше всего этих веществ идет на хлорвинил и аммиак. Есть потребители обыкновенной поваренной соли в виде порошка. Соли калия можно использовать в качестве минеральных удобрений. С другой стороны химические заводы будут даже более рады солям в растворе, потому, что удобнее. Для грамотного производства, вообще-то, полезна диверсификация: разные продукты в разном виде отгружать.
— А вот тут имеется некоторая тонкость, — решил пояснить ситуацию эксперт. — Дело в том, что производство планируется разместить в весьма удаленном от имеющихся химических заводов месте. На острове Русский, куда из Владивостока сейчас возводят знаменитый вантовый мост. Слышали об этой стройке века?
— Слышал, конечно, но не могу понять, для чего он потребовался. Туннель или паромная, например, переправа обошлись бы куда дешевле.
— Первоначально решение принималось абсолютно бездумно. Но сейчас мы можем сделать так, чтобы этот мост окупился очень быстро. Поэтому имеет смысл практически все производство сосредоточить в одном месте, а вывозить только твердые продукты.
— Понятно. А как быть с дистиллированной водой? Не сливать же ее обратно в океан.
— Это решаемо. По мосту можно пропустить трубопровод небольшого диаметра и спокойно перекачивать ее на материк.
— Еще один принципиальный вопрос. Производство будет государственным или частным?
— Разумеется государственным. Внешне, на первых порах, оно будет представлено как ЗАО, но все 100 процентов акций останутся в руках государства. Сейчас мы планируем создать небольшое Конструкторское Бюро, которое возьмет на себя решение всех технологических вопросов, а через месяц, максимум через два надо приступать к строительству. Как Вы смотрите на предложение возглавить научное подразделение этого КБ?
— Неожиданное предложение. Староват я уже для такой работы. Но, с другой стороны, больно уж интересная задача. Где будет располагаться КБ?
— В ближнем Подмосковье. Москва, она не резиновая. На место можно будет периодически летать самолетом. Сейчас, после возобновления нормальной работы наших авиазаводов, перелеты во Владивосток и обратно стали достаточно безопасными и очень удобными.
— На таких условиях — я согласен. Могу я сам подобрать технологов, или они уже имеются.
— Пока, Вы первый с кем я беседую. Есть у Вас на примете кандидатуры?
— Есть. Двое москвичи, работают в Химико-технологическом университете, а еще один живет в Ленинграде и работает там в Технологическом университете. Это старые опытные кадры. А молодежь, которая будет приглядывать за производством, находясь на месте, они подберут уже сами.
