Проходя вблизи места уничтожения американской подводной лодки, вице адмирал Синцов не смог отказать себе в удовольствии. Он приказал незначительно изменить курс и, оказавшись в точке с нужными координатами, дал команду опорожнить гальюны[33]. Североморцы помнили «Курск».
* * *
В декабре 2011 года, отправляясь в южные моря, эскадра обходила Великобританию с севера. Обратный курс Синцов проложил через Ла-Манш. Политическая обстановка, сложившаяся на мировой арене, требовала исключить из списка потенциальных соперников наиболее сильные фигуры, одной из которых как раз и являлась Великобритания. Дружеский визит сильной эскадры мог коренным образом изменить неустойчивую позицию старейшей морской державы.
Не доходя Ла-Манша, эскадра отклонилась к северу и вошла в пролив Селент, отделяющий от Англии остров Уайт. В глубине пролива на острове Портси располагалась главная военно-морская база ВМФ Великобритании.
Адмирал флота Советского Союза Кузнецов бросил якорь на рейде в полу кабельтове от флагмана ВМФ Великобритании, легкого авианосца Илластриес, последнего из авианосцев типа Инвинсибл. При этом летная палуба Кузнецова возвышалась над верхними надстройками Илластриес, полностью теряющегося на фоне русского гиганта, более чем в 2,5 раза превышающего его по водоизмещению. Эсминцы расположились на внешнем рейде, а БПК Адмирал Чабаненко и оба фрегата пришвартовались к причалам в непосредственной близости от своего недавнего знакомца — эсминца Йорк. Четыре месяца назад они уже встречались, когда эскадра проводила учения вблизи территориальных вод Великобритании. Тогда эсминец был отряжен в качестве наблюдателя, а теперь экипажи кораблей получили возможность пообщаться в неформальной обстановке.
Исторически сложилось, что Англия традиционно вредила России всеми возможными способами, но английские и российские военные моряки никогда не воевали между собой и всегда уважали профессионализм друг друга. Поэтому, в то время как военно-морское командование метрополии общалось с командованием эскадры на официальном приеме, нижние чины, отпущенные в увольнение на берег, вперемешку с английскими моряками заполонили большую часть питейных заведений Портсмута. Для города с населением менее 200 тысяч человек это был достаточно серьезный десант, но доброжелательная обстановка и взаимное уважение простых тружеников моря позволило обойтись без каких-то ни было эксцессов.
Визит русской эскадры был напрочь неофициальным, поэтому вице-адмирал Синцов несколько удивился, когда его соседом за столом неожиданно оказался первый лорд Адмиралтейства. Тем не менее, когда после нескольких заздравных тостов, лорд предложил ему уединиться и немного подышать свежим воздухом, он воспринял это с пониманием. Беседа была краткой, но чрезвычайно содержательной. Поглядывая на хищные силуэты замерших на рейде эсминцев, лорд пояснил русскому вице-адмиралу, что политики могут вести себя по-разному, но Адмиралтейство со своей позицией уже определилось и не планирует своего участия в каких-либо военных авантюрах, направленных против Союза Российских Губерний. Синцов заверил его, что по прибытии в Североморск обязательно донесет эту информацию до членов Ноократического Совета СРГ. Синцов очень хорошо понимал, что творится в душе его собеседника, первого лорда Адмиралтейства недавней Владычицы Морей, видящего, что его флагманский авианосец сиротливо теряется на фоне российского коллеги, который у русских считается всего лишь тяжелым авианесущим крейсером. Оба со всей отчетливостью и ясностью осознавали, что мир стоит на пороге новой войны, и не хотели, чтобы она превратилась в третью мировую, в которой, по определению, не может быть победителей. Скрепив крепким рукопожатием установившееся между ними доверие, они вернулись за праздничный стол.
Спустя полчаса Синцов, чокаясь с капитаном первого ранга Коксом, пожелал ему при следующей встрече в море не таиться в сторонке, а подгонять свой Йорк непосредственно к русским кораблям и, прихватив с собой бутылочку виски, направляться прямо в кают-компанию. Пристыженный каперанг заверил его, что в следующий раз именно так и поступит.
На следующий день эскадра покинула гостеприимный порт и с крейсерской скоростью направилась в сторону пролива Ла-Манш, за которым начиналось Северное море, где их ожидало еще одно рандеву.
* * *
В Северном море эскадра встретила другое соединение, идущее из финского залива через Балтику. В его составе было три тяжелых ракетных крейсера с термоядерными двигательными установками проекта 1144Т, построенные на Балтийском заводе Ленинграда: Мурманск (бортовой номер 003), Архангельск (004), Владивосток (005), пять построенных на этом же предприятии эсминцев проекта 957 «Морской конек» с бортовыми номерами с 563 по 568, и огромный, водоизмещением более 50 тысяч тонн, ледокол-контейнеровоз с термоядерной двигательной установкой, гордо несущий на борту имя Сталин. Еще 3 эсминца с бортовыми номерами 569, 570 и 571 остались в составе Балтийского флота.
Объединенная армада, включающая 21 вымпел и примкнувший к ним ледокол-гигант, которую уже просто язык не поворачивался назвать эскадрой, взяла курс строго на север. К вечеру второго дня пути, армада, идущая со скоростью около 25 узлов пересекла полярный круг и начала доворачивать к востоку, огибая Скандинавский полуостров, а еще через двое суток движения по родному Баренцеву морю, флагман оказался на траверзе маяка, расположенного на мысе Летинский. Перестроившись в кильватер друг другу и снизив ход до 15 узлов, корабли, один за другим, неторопливо входили в Кольский залив. Первый салют и восторженные возгласы стоящей на берегу толпы, встретили их уже через 40 минут, когда корабли проходили мимо города Полярный. Не доходя до острова Сальный, корабли снизили скорость еще на 5 узлов. Спустя еще 10 минут перед флагманом открылась панорама Североморска. Медленно, торжественно и неторопливо, корабли входили в губу Ваенга. Крейсера и ледокол занимали места на рейде. Эсминцы и фрегаты швартовались к пирсам. В небе расцветали гроздья салюта, причудливо отражающиеся в чисто вымытых окнах штаба флота. На пирсе играл духовой оркестр. Весь берег был запллнен людьми. Североморск опустел. Все население столпилось на набережных.
К борту флагмана — тяжелого авианесущего крейсера Адмирал флота Советского Союза Кузнецов полетел адмиральский катер. Вице-адмирал Синцов быстро спустился по сходням и, встав по стойке «смирно» на баке, приложил руку к козырьку фуражки. Катер, по широкой дуге обходя корабли с экипажами, выстроившимися на шканцах, двинулся к пирсу. Перепрыгнув с катера на пирс, Синцов выпрямился и строевым шагом двинулся навстречу печатающему шаг адмиралу флота Шкиперцу. В момент их встречи оркестр умолк. В мертвой тишине прозвучал четкий доклад.
— Благодарю за службу адмирал, — ответил Шкиперец, вручил опешившему Синцову погоны с тремя адмиральскими звездами и крепко обнял, — принимайте Северный флот. Давненько у нас не было таких заслуженных адмиралов.
Георгий наблюдал церемонию со стороны. На глаза наворачивались слезы радости, и он не спешил их вытирать, абсолютно не стыдясь. В окружающей его толпе слезы на глазах были не только у него. С этого дня Северный флот становился настоящим, могучим флотом, которого у страны не было уже 2 десятилетия.
* * *
Для большинства экипажей поход был закончен. Остальным на отдых и сборы в дорогу было предоставлено немногим более суток. Времени до 23 мая оставалось уже немного, а поход предстоял длинный. Пройти ранней весной, а на сопках еще лежал снег, Северным морским путем очень непросто. Даже если путь прокладывает настолько мощный ледокол, с каким еще никогда не встречались полярные льды.
В поход по Северному морскому пути в месте с тяжелым ракетным крейсером «Владивосток» уходили 3 эсминца с бортовыми номерами 566 «Петропавловск-Камчатский», 567 «Хабаровск» и 578 «Магадан», ледокол-контейнеровоз «Сталин» и 2 контейнеровоза, которые ночью подошли от причалов Мурманска. Командующим эскадры был назначен вице-адмирал Денис Анатольевич Иванов, первый заместитель командующего Тихоокеанским флотом, который за двое суток до этого прилетел в Североморск, воспользовавшись специально отряженным военным бортом.
Эскадра снялась с якорей ранним утром и тихо растаяла в туманной дымке, укутывающей северное колено Кольского залива. К моменту, когда туман рассеялся, корабли уже вышли в Баренцево море и повернули на восток.
Весь день эскадра огибала Кольский полуостров, а поздним вечером уже была в точке очередного рандеву. Там, на траверзе мыса Канин Нос они встретили еще два тяжелых ракетных крейсера проекта 1144Т: «Киров» и «Адмирал Нахимов», на которых во время капитального ремонта на Севмаше демонтировали атомные реакторы, заменив их термоядерными энергетическими установками и обновив вооружение, в частности, заменив артиллерийскую установку трех орудийной башней электромагнитных двенадцатидюймовых орудий. Бортовые номера крейсеров сменились. «Киров» вместо 059, теперь имел номер 006, а «Адмирал Нахимов» вместо 080, получил номер 007. Без шуток по этому поводу не обошлось. Вволю нашутившись, решили, что Нахимов, все-таки, был реально покруче какого-то Бонда и, теперь, носит этот номер вполне заслуженно.
