И не дожидаясь его ответа, мотоциклы покатились к выходу. Он так и стоял, всё смотря на ворота, за которыми скрылась небольшая кавалькада местной правительницы, подошедший Кастанеда, молча пожал руку, посмотрел на ворота и произнес:
– Жаркий денек обещает быть, ох жаркий.
Тигренко покрутил головой, небо затянуто низкими серыми тучами, он бы предположил скорее пасмурный день, но конечно к полудню может и развиднеется. В любом случае спорить с механиком не было ни желания, ни времени. Буд-то прочтя его мысли, Кастанеда, глухо рассмеялся.
– Успеешь везде, капитан, особо не спеши, настреляешься еще, поди.
– В смысле?
– Да в прямом смысле, – улыбнулся старик, – автомат на предохранитель сегодня не ставь, и проследи, чтоб девчушка твоя нож не потеряла, хороший нож иногда решает все почище пули. Ага.
– Да хватит меня пугать, – растерянно протянул Тигренко.
– Больше не буду, – опять рассмеялся старый механик, и непринужденно продолжил, – там Тимошка в гараже коляску готовит, так что иди, собирай свою гвардию, и опохмелить не забудь своего друга, а то он автомат не с того конца держать будет весь день.
Тигренко нахмурился, слова Кастанеды родили в душе какие-то тревожные ожидания.
– Мне следует чего-то опасаться?
– В этом мире, всегда приходится опасаться. Ладно, капитан, не ломай голову, я и сам не знаю что и как, не ясновидящий я, просто иногда мерещатся смутные образы, ну и стараюсь предупредить по мере сил, бывает и ошибаюсь в толкованиях.
– А мне вчера сказали, что не бывает такого.
– Бывает, как не бывать. Ладно, оставим мистику, не готов ты пока к этим разговорам, давай-ка вот что обсудим, вы ж к Игорю едете?
– Ну да, – кивнул Тиграш.
– Ну, так вот, капитан, будет у меня к тебе просьба, выполнишь, не пожалеешь.
– Что от меня требуется?
– Да сверток один передать, – Кастанеда хрустнул узловатыми пальцами, – сверток бесценный, жизненно важный, я бы сказал… если конечно уже поздно не станет.
– Что в нем? – заинтересовавшись, спросил Роман.
– Не могу сказать, – пожал плечами механик, – и обязательное условие, сверток должен быть доставлен адресату, в целостной упаковке.
Тигренко улыбнулся, чертов старик, даже сейчас темнит и напускает тумана. Глянув на собеседника, заметил мелькнувшую улыбку, и, не сдержавшись, рассмеялся.
– Ладно, отвезу я твой сверток, давай его сюда.
Кастанеда достал из наколенного кармана, небольшой куль: трубочка промасленной бумаги сантиметров тридцати, перевязанная шпагатом. У Тигренко мелькнула мысль, что старик заранее знал о его согласии. Протянув сверток капитану, старый механик произнес:
– Обязательно в руки старухе Клаусе передай, никому другому не отдавай.
– Понятно, – Тиграш спрятал, оказавшийся неожиданно тяжелым, сверток во внутренний карман.
Секунду Кастанеда смотрел на него, затем качнул головой, произнес:
– Лучше за пояс заткни.
Тигренко кивнул, но перепрятать посылку не успел, из гаража урча мотором выкатился Урал с коляской, явно переделанной самостоятельно местными кулибиными под два пассажира. Сидящий за рулем Шланг, лихо крутанув руль, едва не перевернув мотор, остановился рядом с ними, подняв облако пыли.
– Ну, что, капитан, готов к поездке!? – байкер был еще довольно таки пьян, но за рулем вел себя вполне уверенно.
– Готов, – невесело ответил Роман, разглядывая находящегося под мухой водителя.
– Ну, запрыгивай, давай, – Шланг неопределенно мотнул головой.
Тиграш шагнул к коляске, но старик ловко перехватил его за локоть.
– За пояс спрячь кулек.
Капитан, улыбнувшись, демонстративно исполнил просьбу, протянул руку прощаясь. Кастанеда ответил крепким рукопожатием, и, глядя ему в глаза, произнес:
– Только в руки старухе Клаусе, и скажи привет от меня.
– Не беспокойтесь, передам, – произнес Роман, поудобней устраиваясь на сиденье.
– Я знаю, – Кастанеда хлопнул его по плечу и двинулся прочь.
Сборы не заняли много времени, Рысь уже дожидалась их, сидя на крыльце и воюя с помощью пластмассовой расчески с темными кольцами кудрей. Шланг наклонившись к нему, шепнул:
– Капитан, для тебя красоту наводит, хоть за ягодицу ущипни, не будь болваном.
Тигренко оставил его фразу без комментариев, вылез из коляски, подошел к вставшей девушке, улыбнувшись помимо воли, произнес:
– Ну что, красавица, готова к поездке?
Кристина широко улыбнулась, сияя зелеными глазами, подхватила лежащий у ног пистолет.
– Конечно, готова, Ром. И интересно, и страшно, но больше все же интересно.
– Занимайте места согласно купленным билетам, – хохотнул Шланг, выкрутив ручку газа на максимум и заставляя мотор взреветь раненым бегемотом. Кристина испуганно дернулась, и тут же разозлилась, ноздри ее недобро раздулись, но в коляску уселась молча.
– Ох, и придурок, – прошептал себе под нос Тигренко, заходя в дом за автоматом и сумкой. Делать замечание полупьяному байкеру смысла не было, он лишь позубоскалил бы в ответ. Так что приходилось только надеяться, что скоро хмель выветрится из светловолосой головы переговорщика мотоциклистов.
Дубова пришлось поискать, в выделенный им домик он так и не явился. Шланг хохотал, объясняя, что под утро из бара их разогнала Кузьмич, и что теперь разобиженного сержанта нужно искать у реки, куда он непременно пошел топиться. Роман не был настроен на веселье, да и слова Кастанеды все еще не давали покоя, зато Рысь, находясь, судя по всему, в прекрасном настроении поддержала шутку байкера, позабыв про свой недавний испуг и обиды. И они долго на пару угорали, перечисляя возможные варианты время проведения остатка ночи сержанта. Звучавшие варианты затрагивали все аспекты жизни обсуждаемого, вплоть до того, не решит ли с горя Корявень сменить ориентацию, и не найдут ли они его в постели у Кошкодава. Вопреки звучавшим предсказаниям, обнаружился Олег за домом Катерины, вовсю переживающий болезненные отголоски вчерашнего веселья, заметно мучавшийся похмельем. Обнаженный по пояс, он стоял, погрузив голову в кадку с водой, но едва заслышав шум мотора, распрямился. Отфыркиваясь, вытерся, вот же чудо, настоящим розовым мохеровым полотенцем, не иначе Кузьмич из своих запасов дала. Тигренко улыбнулся другу, размышляя, вот же ж стервец, эка шустро охмурил Катюшку, и полотенец ему уже выдали, и борода явно недавно с ножницами и расческой познакомилась. Болезненно щурясь, Олег махнул им рукой, дескать, сейчас готов буду, и, накрыв голову полотенцем, утопал в дом. Из открытого окна, минутой позже, выглянула Кузьмич:
– Привет Роман, Кристина, – она погрозила кулаком Шлангу, – уууу! Обормот, ты зачем так человека накачал?! Идиот! Его час почти рвало!
Шланг в ответ заржал, достал из-за пазухи початую бутылку с мутной жижей, скрутив пробку и выпустив облако тяжелого спиртового пара, сделал глоток.
– Не ори, Кузьмич, твой бравый сержант, сам вчера всех накачал, это он, кстати, Трубодуру предложил в накатику-суку-сама сыграть, ну и накатили. А я тут не причем, я вообще почти не пил. Мне ж за руль.
– Ой, да знаю я, как ты не пьешь, – отмахнулась Катерина, и скрылась в доме. Через секунду она вышла на улицу уже вместе с сержантом, который пыхтя, нес свой необъятный баул, взвалив его словно бревно на плечо.
– К Харчевни коляску подгоняй, провиант выдам, – произнесла Катя, несильно ткнув Шланга кулаком в живот.
– Без рук, я не в том состоянии, чтобы драться, – шутливо испугался байкер, поднимая руки.
– Да я тебя в любом состоянии пришибу, – мило улыбнулась Кузьмич, беря под руку Корявна.
– Как не прискорбно, но это так, – проворчал Тимка разворачивая мотоколяску.
Укладывая выданные Кузьмичом продукты, Тигренко отметил щедрость которую проявила по отношению к ним Василиса, три здоровенных куска вяленого мяса, кулек брынзы, каравай серого хлеба, какие-то плоды по виду похожие на груши, только с явно заметным синеватым отливом и на радость страдающего Дубова литровая бутылка самогонки. Дорогой паек, но щедрость байкеров понятна, они надеются обрести в их лице союзников, Василиса даже обмолвилась, что вполне возможен вариант, при котором братство мотоциклистов выделит людей в помощь переселившимся военным, на постройку поселения.
– Груйды, – Катя ткнула пальцем в неизвестный фрукт, поймав его удивленный взгляд – выведенные у нас в парниках, отличный источник глюкозы, но сырыми лучше не есть.
– Почему? – спросила Рысь с интересом рассматривая диковинные плоды.
– Потому как, обретешь способность турбонадува на остаток дня, – захохотал Шланг.
Кузьмич кивнула:
– Именно, сырыми они являются сильнейшим слабительным, так что лучше всего заваривать их в кипятке, получается отличный напиток, подобно фруктовому чаю. Варить в кипятке надо не меньше пяти минут.
