Я готов вкладываться, разбираться, но и ты будь добра, не выебываться и не взвинчивать мои нервы.
Молчит она странно, но не потому, что я ей приказал держать рот плотно сжатым. Взгляд какой-то ….не пойму. Полувозбужденный, взбудораженный и настороженный. Якобы мотает её между « я тебя хочу» и « хрен я тебе так просто дамся».
Но тут Солнце моё без вариантов. Не дашь - я сам возьму, и ты не будешь против.
- Откуда в теремке кровать? – сводит тёмно-русые бровки, пребывая в непонимании. Стаскивает ботинки с ног и таращится на застеленную лоскутным одеялом полуторку.
Не трахадром уж точно, но в домике и санузел есть. Тесно и всего по минимуму, но для отдыха на выходные в летний сезон большего и не надо. Их около двадцати по всему парку настроили. Полное единение с природой. Вот и я хотел пообщаться, соблазнить, отрубить телефоны, чтобы нам никто не мешал.
- Наколдовал, — изрекаю суховато. Кидаю плед на узкое кресло, стоя́щее в самом углу. Стаскиваю куртку, футболку и отправляю туда же.
Голову поворачиваю и вхожу в зону турбулентности. Лия сняла курточку, держит её, то ли растерявшись и не сообразив, куда примостить, то ли раздумывает просочиться сквозь запертую на толстый крючок дверь.
Непозволительно короткое платье, едва ли доходит до середины аппетитных бёдер. Чёрные колготки подчёркивают, как по мне, так безупречные формы. Общее впечатление добивают шерстяные носочки, выделив сиреневым пушком хрупкие лодыжки.
Не знаю, что творится у меня в голове, но вставляет, будь здоров. Верхний котёл дымится от злости. Нижний гремит от мощной эрекции. А ведь я хотел как лучше. Нахер она к этому удоду попёрлась, да ещё в провоцирующем и откровенном наряде.
Делаю пару шагов, и Лия впечатывается лопатками в стену. Брёвна прогревшись, пахнут сосной. А мой потенциал возбуждения критично зашкаливает.
- Амин, давай поговорим, — пытается звучать смело. Самое впечатляющее, что её осыпает дрожью от шеи к доступной моему ахуевши-наглому взгляду зоне декольте.
- Потом, — беспрекословно отрезаю и сбрасываю узкие бретели с её плеч.
Завожу ладони за спину, одним щелчком расстёгивая лифчик, в котором поролона больше, чем груди. И это ни к чему, меня полностью устраивает натуральный размер, и особенно сильно волнуют нежно-розовые соски.
Лийка жмёт предплечья к рёбрам, мешая содрать и выкинуть ненужную приспособу. Давит прохладные ладошки мне в солнечное сплетение. Пыхтит тревожно и пытается как-то бороться. Поздно уже, я завёлся и меня не остановить.
Обволакиваю затылок, чтобы вмазаться в её вкусные губы, но её ладошки крест-накрест закрывают мне рот и частично перекрывают кислород, удерживая на расстоянии.
Лифак с неё сползает и виснет на согнутых локтях. Для относительного счастья, мне в принципе, хватает. Соски пьяными вишенками контрастируют с одноимёнными мини-тортиками. Гормоны возбуждения радиоактивным облаком обжигают нуряк и я поплыл.
- Амин, ты спал со Светой? – торопливо шуршит и надо бы вдуматься, схерали Лия об этом спрашивает.
- Нет, — отвечаю, с натягом сглотнув. Пялюсь на грудь, подкинутую глубоким вздохом. Видел и не одну, но у Лии она круче всех, ибо заводит до упора одним своим существованием.
- Поклянись мне чем-то важным, что вы с ней нет, — бормочет взволновано.
- Мамой клянусь, — заверяю первым, что приходит в голову.
Равновесие слетает, вместе с моими ладонями на упругую задницу и облепивший её нейлон. Нащупываю шов и с характерным треском разрываю. Снимать уж больно долго.
- Порвал?
- Ага, платье тоже порву.
- Нуу..рви, только в чём я потом пойду…
- Разберёмся, - даю установку, что обо всём, но позже.
Я далеко не цивильный сынок маминой подруги, но и не отбитый плохиш. Порвать на крошке одежду в порыве страсти — отдельный вид удовольствия. По попе шлёпнуть, пока держу за волосы и трахаю сзади. Люблю и практикую, останавливает лишь одно. У Лии сексуального опыта практически ноль. Может встрепенуться и зажаться. Портить такой потрясающий экземпляр, равносильно, что брать грех на душу.
Оставляю платье целым, позволяя ему в испуге, соскользнуть нам под ноги. Лию на себя присаживаю. Дразню, выпустив язык и вскользь пробегаясь по её губам.
Несу. Роняю на постель. Избавляю от лифчика, а на колготках конкретно выпускаю пар, предварительно стащив с неё тёплые носки. Бесовская хрень мною владеет.
Подцепляю двумя пальцами ластовицу трусиков, костяшками проверяя степень готовности. Влажно, но ещё не настолько, как мне бы этого хотелось. Взгляд у Лии искрит желанием, но похотливого тумана не наблюдаю. Прикрывает аккуратные холмики и лежит на постели ровно, как солдатик на боевом посту.
Резюмирую так – девочка недостаточно захмелела, чтобы отпустить себя.
Тишину заполняют наши выдохи. У Лии едва различимый. Я гоняю воздух из лёгких на всю дурь. Буквально с северным сиянием в глазах снимаю непорочные белые танго. На колени надавливаю и устремляю зрение сперва на гладкий лобок, потом обхаживаю поблескивающие от смазки нежные половые губы. Припухшая плоть великолепно смотрится.
Размазываю по клитору секрет. Вот оно! Понеслась!
Лия перетряхивается, зажимает кулачки, сводя всё напряжение на низ живота. Дыхание затаивает.
Аж подвисаю, наблюдая, как её заводит. Трахаться хочу, пиздец как. Так что, Солнце, держись будет жарко.
Выношу густую смазку на лобок, с него и слизываю терпкие соки. Щёлкаю языком по клитору, предугадывая, полыхнувший за этим разряд.
Воистину, превосходное явление. Лия торопится загнать мне пальцы в волосы. Мостит стопы на плечи и запрокидывает голову, выгнувшись дугой.
Ага, размечталась.
Лижу я крайне редко, бонусом за хорошее поведение и при собственном желании. Желание есть, но поведение править и корректировать.
Прихватываю за лодыжки и протаскиваю под собой, оказываясь лежащим на ней сверху. Точнее губами тычусь в грудь. Всасываюсь жадно. Ласково сдавливаю зубами. Оттягиваю.
- Афигеть, Амин, — полирует мой слух бурным восторгом.
- Афигеть, Офелия, — передразниваю, укрепляясь в матрас на одной вытянутой руке. Вторую опускаю к промежности, настойчиво поглаживая нежные складки.
Заныриваю двумя пальцами в скользкую дырочку, сжигая нахер кожу о внутренний жар. Становлюсь безнадёжным заложником шелковых стенок влагалища. Тесно обе фаланги обхватывают и подрагивают импульсивно.
- Я..пфф…ах, — натурально загорается подо мной, - Тебе…ммм…чёрт …блин…как хорошо…тебе нравятся мои телеса? - сбивчиво строчит, подкидывая стройные бедра в ритм моим проникновениям. Растираю переднюю стеночку , в районе точки G. В умелых руках любая девочка течет и стонет.
Кайф же. Чисто первобытная страсть.
Её заумное - "телеса" высекает на лице улыбку. Где Лия слово-то это выдрала.
- Телеса? – повторяю за ней, коварно и вопросительно двигая бровями. Вижу, с каким недовольством закусывает губу, нагребая в ладони лоскутное покрывало. Встаю на колени между ног. Запредельно кайфово, что Лия не включает стесняшку, когда бесстыже впериваюсь глазами в мокрую киску. Распускаю ремень, свожу молнию. Придавившие вздыбленный член трусы, с трудом приспускаю.
Им не то орехи колоть, алмазы можно в порошок растирать. Ломом железным стоит, и наконечник пунцовый на разрыв кровью налит.
Потягиваю Лийку за руку. Кладу поверх стояка, вынуждая, обхватить и подвигать крайней плотью вдоль, как она однажды выразилась, "питона".
- Твои телеса, Солнце, превращают меня в сталь. Разрешаю поиграться, — выколачиваю явно с животной интонацией, перед тем как обрушиться на её губы и поглотить.
= 30 =
Костров как будто нарочно задался целью свести меня с ума. Пожирая мои губы, толкаясь языком, и заставляет не только вступать с ним порочные танцы, но и избавляет от стыда, совести и всего такого, что положено испытывать приличной девушке.
Покрывало подо мной мокнет, столько сока даёт ноющая промежность. Ведо́мая его рукой, моя не остаётся безучастной. Орган, отвечающий за неуёмно разлитую по мне похоть, царапает ладонь вспухшими венами. По идее, ничего такого дрочить и целоваться, как безумные с парнем, с которым вас обоюдно кроет химией на поднебесном уровне.
