17 октября 1740 года прибыла в Москву с двумя детьми Наталья Борисовна, которой императрица позволила вернуться к братьям, Шереметевым. И — как причудлива жизнь! — именно в этот день скончалась та, о которой княгиня со всей силой женской ненависти позднее напишет: «Престрашного была взору. Отвратное лице имела; так велика была, когда между кавалерами идет, всех головою выше, и чрезвычайно толста», — императрица Анна.
Наталья Борисовна постриглась во Фроловском монастыре под именем Нектарии. Накануне пострига она спустилась к берегу Днепра, сняла с руки обручальное кольцо, поцеловала его и бросила в воду. В 1767 году она написала свои «Записки» и приняла схиму. Но несчастья не оставляли эту женщину: ей суждено было пережить смерть любимого брата, графа Сергея Борисовича, а потом на ее руках умер сын Дмитрий, страдавший душевной болезнью, незадолго до этого принявший пострижение. Накануне смерти (она скончалась 3 июля 1771 года) она напишет: «Оставите по смерти моей, пролейте слезы, вспомня мою бедственную жизнь; всякого христианина прошу сказать, вспоминая меня: слава Богу, что окончилась ея жизнь, не льются уже токи слез и не вздыхает сердце ея… Отец мой милосердный поминует и доведет меня к тихому пристанищу».
Владимир Тюрин
Пятиактная трагедия
ПРОЛОГ. Октябрь 1740 годаПетр Великий среди многих своих деяний совершил по крайней мере один непростительный для монарха поступок — он упразднил старый, обычный — и не только для России — порядок престолонаследия и не ввел другого. Ибо трудно назвать порядком волю монарха назначать наследником того, кого он сочтет нужным. Россия жестоко поплатилась за этот «революционный» шаг императора. XVIII век в ее истории стал «веком переворотов». За это время на российском троне побывали представители всех трех ветвей Дома Романовых и кроме них — служанка из Эстляндии и принцесса из захудалого немецкого княжества.
Мужская линия династии Романовых пресекалась со смертью Петра II, сына царевича Алексея. Женские же линии (дочерей царей Ивана и Петра) по смерти Анны Иоанновны, последовавшей 17 октября 1740 года, персонифицировались в трех лицах. Одним их них был неуклюжий сирота-подросток Карл-Петер Ульрих, проживавший в далеком Киле и носивший титул герцога Голштейнского, — сын старшей дочери Петра I, Анны. Другим — тридцатилетняя легкомысленная красавица, вторая дочь Петра, Елизавета. И третьим — крошка, младенец, родившийся 18 августа 1740 года, правнук царя Ивана по имени Иван.
Он был сыном Анны Леопольдовны (родители: старшая дочь Ивана Екатерина и герцог Мекленбургский Карл Леопольд) и герцога Брауншвейгского — Антона Ульриха.
В 1731 году, едва вступив на трон, Анна Иоанновна издала указ, утверждавший престол за будущим ребенком ее племянницы, Анны Леопольдовны, которой в ту пору было всего тринадцать лет. Указ, но не завещание. Суеверная Анна Иоанновна, старательно избегавшая разговоров о смерти, даже смертельно заболев, отказывалась подписать срочно подготовленный кабинет-министром манифест о престолонаследии. Но 7 октября 1740 года она подписала его.
АКТ IВремя: 17 октября 1740 года.
Место: Санкт-Петербург.
Главное действующее лицо: Эрнст Иоганн Бирон, герцог Курляндский, фаворит императрицы Анны.
Итак, был решен вопрос об императоре, но не вопрос о власти. Кто будет регентом при двухмесячном младенце? Его мать или всесильный временщик, любовник Анны Иоанновны герцог Курляндский Эрнст Иоганн Бирон?
Бирон рвался к власти, но хотел получить ее не из рук умиравшей царицы, а по просьбе высших чинов империи. И действительно, такая просьба поступила. Интересно, что не немцы — министр иностранных дел Остерман и фельдмаршал Миних — поддержали Бирона, а русские вельможи, кабинет-министры Алексей Петрович Бестужев и Алексей Михайлович Черкасский. Именно Бестужев первым произнес, что лучшего регента, чем герцог Курляндский, не найти…
16 октября врачи признали положение императрицы безнадежным. Она подписала Указ о регентстве.
Не успела Анна закрыть глаза, как Россия получила нового государя, Ивана Антоновича, а Бирон — неограниченную власть в Российской империи до семнадцатилетия Ивана Антоновича.
В случае же его смерти и возведения на престол следующего по старшинству сына Анны Леопольдовны власть Бирона продлевалась…
18 октября двухмесячного царя торжественно перевезли в Зимний дворец; во главе кортежа шел регент в сопровождении эскадрона гвардии. А на другой день новый император издал свой первый указ: титуловать Бирона его высочеством (как принца крови), регентом Российской империи, герцогом Курляндским, Лифляндским и Семигальским.
Кончилась бироновщина, хозяином России стал Бирон.
АКТ IIВремя: 8 ноября 1740 года.
Место: Санкт-Петербург.
Главное действующее лицо: Бурхард Кристоф Миних, российский фельдмаршал.
Прошло три недели. Три недели царствования младенца-императора, три недели правления герцога Бирона. Но с первых же дней с герцогом произошла удивительная перемена. Окружающие видели по-прежнему грубого, заносчивого и капризного, всесильного и самоуверенного, но не того Бирона, а явно растерявшегося человека, который, казалось, потерял опору и не знает, что делать. Он начал милостями — вернул ссыльных, смягчил приговоры, сбавил подушный налог. Но это не действовало, недовольство вокруг него сгущалось. Ограниченный временщик, не обладавший ни государственным умом, ни способностями завоевывать симпатии, оказавшись наедине с неограниченной властью, растерялся. Смерть Анны поставила Бирона лицом к лицу с дворянством и гвардейцами в столице. Неприязнь к иноземцу, с именем которого связывали (иногда и без основания) все жестокости и огрехи прошлого царствования, наполняла атмосферу Петербурга в ту осень.
Уже с первых дней регент стал получать донесения, а точнее доносы, о разговорах среди гвардейцев, в которых речь шла о его свержении. Вопреки сложившемуся стереотипу — представлению, будто бы Бирон возглавлял некую немецкую партию (в противовес национальной русской), — нужно сразу сказать: никакой партии у него не было. Были клевреты, интриганы, карьеристы (и первый из них отнюдь не немец, кабинет-министр А.П. Бестужев). Более того. Два немца, влиятельнейшие — после Бирона — сановники при дворе Анны Иоанновны, были недругами регента. Патологически осторожный А. И. Остерман, руководитель российской внешней политики, и честолюбивый, храбрый Б. К. Миних — фельдмаршал и «столп империи», не переносили Бирона. Миних считал Бирона ничтожеством и чувствовал себя обиженным: он так усердствовал, чтобы доставить герцогу Курляндскому регентство, а тот не дал ему звания генералиссимуса! Фельдмаршал, пользовавшийся популярностью в гвардии, герой данцигской осады 1734 года, принудивший французов сдаться, герой турецкой войны, видя всеобщее недовольство Бироном, решился действовать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
