Володя.
В предместьях столицы Володю ждал огромный отряд магов. На виду оставались только три боевых тройки, но шевеление по краям дороги настораживало. Толстяк с золотой цепью, украшенной амулетами-рубинами, бесстрашно вышел на середину дороги. «Новогодняя елка не испытывает страха», — усмехнулся Володя и вынул свой длинный стилет, — «проняло, ишь как вспотел!» Володя подошел вплотную, толстяк отступил.
— Господин барон, я уполномочен сделать предложение о прекращении ведения, ведения … прекратить несанкционированные …, — толстяк немного запутался.
— Я понял! — остановил его Владимир. «Приняли за дядю Пашу. Странно.» Толстяк быстро успокоился, стал важным и значительным.
— Давно не получаете сведений с юга? — доброжелательно поинтересовался Володя.
— Вы уничтожаете наших людей!
— Описание барона имеете?
— Высокий, худощавый …. Ты не барон, он моложе. Глаза, нос, — толстяк с облегчение вздохнул, задрал морду вверх, — сложите оружие! Все трое арестованы!
— Незачем так орать, — спокойно произнес Володя, шагнул вперед и ударил стилетом в шею врага. Молния скользнула по руке, стилет испарился, шипя, а толстяк мгновенно почернел, превратился в столб пара с сажей, метров ста высотой. Володю ощутимо тряхнуло, кожу на перчатке сожгло, ладонь почернела, правая рука онемела до плеча. «Мой амулет уже не держит удара», — обреченно подумал он, и зашагал назад, под защиту охранников. Володю никто не атаковал, отряду дали отступить без боя. Никакого движения ни слева, ни справа заметно не было.
— Уходим на восток, — скомандовал Володя на первом же перекрестке. Онемение прошло, и правая рука горела нестерпимым огнем. Володя стискивал зубы, чтобы не стонать, последние три таблетки анальгина не помогли нисколько. Температура подскочила, он весь был мокрым, как мышь. «Потею — это хорошо», — пришла Володе глупая мысль, и он потерял сознание.
Кюн.
Возвращаться в столицу не хотелось, там была Анна. Кюн боялся встречи с ней.
Ждать две недели, пока она завершит свои сомнительные дела, было нельзя, в замке Дюк монахи мучили сестру и тетю. Лишь поэтому Кюн начал собираться, заказал горячего бульона, распорядился насчет ванны, приказал служанке почистить вещи. Зал был переполнен. Кюн любил сидеть за столом в одиночестве, но сегодня это было невозможно.
— Что происходит? — остановил Кюн слугу.
— Понаехали тут! Сволочи! Храмовики! — свистящим шепотом сообщил мальчишка.
— Спрашивали про меня? — насторожился Кюн.
— Нет. Они тут по делу. Барона Кюна стерегут. Он лежит без памяти на втором этаже, крайняя комната по левой стороне. Так они его даже такого боятся. У него два охранника вот с такими амулетами, — показал кулак мальчишка.
— Сколько магов и сколько стражников?
— Магов целая дюжина. Стражников вдвое больше, — деловым тоном отрапортовал мальчишка.
— Заработать хочешь?
— Сколько?
— Получишь серебряную монету. Пошли к перилам. Ты мне их сверху будешь показывать. Не трусь.
* * *
Через полчаса Кюн осторожно стучал в дверь номера злосчастного «барона». По виду «баронский» охранник выглядел на целого сержанта.
— Могу я увидеть барона?
— Здесь нет никакого барона, — раздраженно ответил охранник.
— Хорошо. Твоего господина. По-гра-нец! — Кюн начал раздражаться.
— Сказал никого не пускать.
— У вас и у меня — одни и те же враги. Те, что сидят внизу, в зале, уже практически мертвы. Есть возможность скрыться.
— Зайди в комнату. Не маячь в дверях, — охранник не проявил радости. Охранники сразу взяли Кюна в оборот, пришлось дать себя обыскать.
— Благородный, — констатировал старший из охранников, глядя на красное, после обыска, лицо Кюна.
— Откуда столько амулетов исцеления? Три десятка средних, два больших, — разложил на столе добычу Кюна второй охранник.
— Внизу взял. Там три дюжины наших врагов скоропостижно скончались. У них у всех, одновременно, открылись внутренние кровотечения. Еще полдюжины пришлось убить в дверях, им приказали ждать во дворе, а они приказ нарушили, любопытство их обуяло.
— Благородный, а мародер, — позволил себе шпильку старший охранник, но страх и уважение сквозили в голосе.
— Когда я собирал трофеи, они были живы. Без сознания, правда. А шестерых последних не трогал, можешь сам обыскать, слуги боятся к ним подходить.
— Деньги брать не стал. Побрезговал, — продолжил гнуть своё старший охранник.
— Занес к себе в комнату.
— Успел повоевать с гномами? Растерял на поле брани столичные манеры?
— За что ты нас, дворян, так не любишь? Сержант.
— Ближе к делу. У тебя есть план? — не стал отвечать «сержант».
— Да. Я убрал только тех, что в гостинице. Твой напарник остаётся лечить «барона», а ты нанимаешь пару местных слуг, переодеваешь в ваши тряпки, светишься всем своей наглой рожей, и демонстрируешь отъезд. Та часть стражников, что пасется на улице делится на две части, первая преследует ваш отряд, вторая пытается выяснить обстановку в гостинице. Я легко вычисляю всех, или почти всех. После этого вы удираете домой. В Пограничье?
— Присоединиться не желаешь?
— У меня неотложные дела.
— Помощь нужна?
— У вас раненый. Амулеты помогут, но он еще месяц будет похож на скелет, покрытый кожей. Водить под ручку, кормить с ложечки, возить в дилижансе. «Баароон»!
— Будешь в Пограничье, загляни в Роззе, прямиком к местному графу.
— Это граф? — поперхнулся Кюн, взглянув другими глазами на лежащего без памяти изнеженного белоручку.
— Нет. Сын его хорошего друга.
* * *
Преследовали отряд «сержанта» пограничника всего трое, но самый невзрачный и худенький маг поверг Кюна в ужас. От близкого соседства чудовищной силы волосы вставали дыбом, и у Кюна проснулось истинное зрение. Он увидел облако магической силы вокруг старика, густое, плотное, пылающее нестерпимым фиолетовым огнем. Маг ощупал каждого из преследуемых когтистой магической лапой, и жизнь утекала из физической оболочки формально еще живых людей. Для того чтобы сломать защиту амулета пограничника магу потребовалось мгновение, еще две минуты он пил силу, заключенную в амулете, смаковал, не чувствуя слежки Кюна, растягивал удовольствие. «Смотри, не лопни», — Кюн боялся мага, и как бы подбадривал себя. Ждать было бессмысленно, маг мог убить «сержанта», и Кюн атаковал. Он подключился к работающему каналу перекачки энергии из амулета «сержанта» к магу, и влил туда весь свой резерв. Маг мгновенно разорвал канал, но было поздно. Что-то сломалось в ауре мага, его защита начала уплотняться, а внутреннее магическое давление резко подскочило. Маг повернулся в сторону Кюна, тот успел упасть на землю и закрыть голову руками. Яма, глубиной десять и диаметром тридцать метров, имела двадцатиметровый вал, чудом не засыпавший Кюна. Противоположный от него склон горел красным пламенем, в воздухе висело грибовидное облако. Ни одного из трех магов не было видно. Было так тихо, что Кюн понял — он оглох. Доковыляв до останков отряда «сержанта», Кюн обнаружил живого пограничника, маг не успел высосать всю силу амулета и тот спас жизнь хозяина. Пограничник лежал без сознания. Нести его Кюн не мог, бросить в лесу — тоже. Через час Кюну повезло, трое крестьян с телегой пришли из ближайшей деревни мародерничать на месте боя. Не слыша их вопли, Кюн погрузил сержанта на телегу и повез в город.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
