куда сподручнее устроить крушение, и потом обобрать трупы, чем ввязываться в перестрелку. Бандитов Бейлин не боялся, по такому снегу много добра не перетаскать, значит, собирались взять ценные вещички, деньги и быстро улизнуть, а если не получится, сбежать, пока никто не появился. Поэтому он сосредоточился на задании, и на том, что чуть было его не провалил. Сожалений об убийстве постороннего человека не было, в тех делах, в которых он участвовал, крови и жертв хватало, главное — результат, а не то, какими путями он был достигнут.
Митя поспешил в пятый вагон, проверить, как там начальство.
В купе Пупко тоже вооружились, у Лапиной нашёлся маленький дамский револьвер, а у Викентия Павловича — наградной наган. Пупко был паникёром, карьеристом и пьяницей, но обращаться с оружием умел и в ответственные моменты почти не трусил. Правда, и на рожон не лез.
— Разберись и доложи, — встретил он Митю, — за нас не беспокойся.
— Оставайтесь здесь, — Бейлин кивнул, — так безопаснее.
И, не дожидаясь ответа начальства, бросился к голове состава. Снаружи слышались выстрелы, редкие, но судя по звуку, из винтовок, а винтовочная пуля вполне могла пробить обшивку вагона. Пассажиры, поначалу опешившие от такой череды событий, немного пришли в себя и осмелели, кто-то выглядывал из купе в коридор, обсуждая с соседями выстрелы, а некоторые, поглупее, пытались выйти и посмотреть, что же там, снаружи, происходит. Проводники заперли выходы, и почти все закрылись в своих каморках, оставив подопечных на произвол судьбы.
Вид решительно шагающего человека с пистолетом в руке привлекал внимание, Бейлина пытались расспрашивать, но он только отмахивался. Пройдя вагон-ресторан, он оказался в тамбуре второго вагона — здесь входная дверь была приоткрыта, и слышались ругательства. Сильно ударил выстрел, Митя подошёл поближе, выглянул в окошко, на снегу лицом вниз лежал милиционер.
Передний тамбур первого вагона встретил его пятнами крови, откуда они взялись, Бейлин увидел, пройдя чуть дальше. Переступил через валяющиеся на полу тела, и зашёл в отсек, который занимали сотрудники ОГПУ. Здесь было пусто, Травин исчез. Дмитрий осмотрелся, подёргал запертые ящики стола, потом поднял глаза вверх и увидел ручку портфеля на верхней, третьей полке. Внутри лежали личные вещи — вафельное полотенце, пара рубашек, нижнее бельё, чистые портянки и запасные брюки. Бумаг в портфеле не было, на всякий случай Бейлин вспорол подкладку портфеля, пошарил, но ничего не нашёл. Значит, то, что он искал, было или у Липшица, или у Травина. Митя склонялся к первому варианту, не мог же помощник уполномоченного быть настолько тупым, чтобы не проверить вещи подозреваемого. И если наткнулся на шифровку, то наверняка об этом никому не сказал, припрятал у себя.
— Где его носит, — пробормотал Митя, и обернулся на звук.
В дверном проёме стоял проводник и пялился на него.
— Где арестованный? — Бейлин слез с дивана.
— Так эта, убёг, — растерянно сказал пожилой мужчина, — отобрал ключи, и убёг. И сказал, мол, чтобы я отседова подальше держался.
— Непорядок, — Митя помахал удостоверением, — а товарищ Липшиц где?
— Так пошли выяснять, что за состав на путях, значит, к переду, только не вернулись они.
— Вот как. Убийца, значит, сбежал, а Липшиц за ним. Вещички здесь остались, видишь? Возьми, и запри где-нибудь, следствию отдашь. А потом сиди здесь, охраняй до прибытия ГПУ.
Зачем охранять трупы и пустое помещение, Митя объяснять не стал, но проводник, получив чёткий приказ, приободрился, кивнул, прижал портфель к груди. Бейлин неудачно наступил в лужу крови, поспешил обратно, в пятый вагон. В салоне собирались люди, казалось, отовсюду, Митя едва протолкался между ними, постучал в дверь купе Пупко.
— Милиционеры отстреливаются, — доложил он Викентию Павловичу, — бандитов не видел, но они точно есть.
Перехватив взгляд Лапиной, Митя едва заметно покачал головой.
— А что с Травиным? — спросила Варя.
— Сбежал. Убил охрану, и сбежал. Любой преступник на его месте поступил бы точно так же.
— Надеюсь, его пристрелят, — мстительно сказал Пупко. — Чего встал, давай-ка, братец, помоги милиции, каждый ствол на счету.
Сам он никуда идти не собирался.
Промежуток между паровозом и последним вагоном товарняка был совсем небольшим, сцепку разнесло в хлам, и оба состава почти соединились. Травин без приключений добрался до второго с конца вагона — насыпной платформы с щебнем, и полез наверх. Подтаявший камень расползался, Сергей зажал карабин в руке, вбил в камни ботинок поглубже, и подтянул тело вверх.
Наверху, на куче щебня, лежал агент Марочкин. Он держал револьвер в руках, и целился в сторону стрелка. Появление Травина первым обнаружил доберман, он тихо зарычал, но нападать не стал.
— Тебя каким ветром занесло? — агент приподнял голову, косо взглянул на Сергея, — как выбрался?
Марочкин был одет в меховую жилетку, на плече левой руки расплывалась кровь. Говорил он тихо, почти шёпотом.
— Долго объяснять, — Сергей улёгся рядом, машинально погладил пса, — из нагана его не подстрелишь. Сильно зацепило?
— Пустяки, по касательной.
— Остальные где?
— Засели отсюда за соседним вагоном, ждут.
— Чего?
— Когда их приятель нас всех как в тире перестреляет, меткий, зараза, — сплюнул Марочкин. — Я тут уже минут десять лежу, их переговоры слышу, не стесняются, прям в голос орут, что, мол, если не сдадимся, по окнам начнут стрелять, по пассажирам, у них где-то ещё пулемёт припрятан. И Липшица, ну чекиста нашего, убьют.
— Врут, наверное. Был бы припрятан пулемёт, сейчас весь поезд в решето бы уделали.
— Может и так. Сами они соваться не хотят, под пули лезть дураков нет, так терпение заканчивается. Может, сбегут, не выдержат.
— С нашей стороны потери есть?
— С нашей, — усмехнулся агент, — смотри, как заговорил. Я ещё не решил, с какой ты стороны, может, с ихней.
— Так есть?
— Да, Лепёхина подстрелили, — Марочкин помрачнел, — вылез, дурак, на свет, тут его и сняли. Вон там валяется. Машинист у них сидит, всё разболтал, и что чекистов двое всего, и что милиции четверо, точнее, теперь трое. Ну и товарищ помощник уполномоченного улёгся где-то там, по их словам, дышит, но не в себе. Значит, нас осталось четверо.
Слово «нас» агент подчеркнул особо. Травин не стал говорить, что и второго чекиста тоже нет в живых, протянул Марочкину карабин.
— Справишься?
— Не дурней тебя, — агент забрал ружьё.
— Значит, говоришь, в
