- Встать! - рявкнул коренастый, подходя к пленным. - Жнец, Бугай, ну что стоите столбами? Поднимайте их!
- Пошел на х.., Ломоть! - ответил один из охранников. - Не командуй! Ты не Филин.
- Нет, но морду тебе начистить и я смогу!
- Осади, Ломоть, - приструнил напарника Кожа. Прозвище удивительно подходило тощему бандиту.
- С чего такая спешка? - спросил у него Бугай.
- Мне откуда знать? - огрызнулся Кожа. - Вы же с Филином были, пока мы груз по обычной схеме доставляли.
- Нам он сказал, что и всем, а ты обычно больше знаешь.
- В этот раз - нет. Знаю, что сектантам срочно понадобилось ритуал провести. А у этих психов свои причины.
- Не нравится мне это. Я бы вообще на них смотреть не хотел, не то что сопровождать.
- А бабки получать и просаживать хотел бы? Ну вот и заткнись!
Пленных подвели к месту сбора банды возле разрушенной печи. Через несколько минут со стороны оврага из леса появились два вооруженных человека, облаченных в одинаковые многослойные комбинезоны радиационной и химической защиты. Оба были в противогазах, на головы натянуты капюшоны, а руки спрятаны в перчатки.
«Покупатели… которых Кожа назвал сектантами», - сразу догадался Антон, и к страху неизвестности прибавилась давящая обреченность.
Когда «покупатели» приблизились, Филин поднял обе руки в приветствии и фальшиво заулыбался. Вместе они отошли в сторону, о чем-то негромко поговорили. После чего предводитель банды махнул своим:
- Пошли!
Вся процессия отправилась в путь. Двое в комбинезонах двигались во главе длинной узкой колонны пленников и бандитов.
* * *
Шли до самой темноты, и похоже, сектанты не собирались останавливаться. Бандиты начали опасливо переговариваться между собой - им совершенно не нравилась идея топать среди ловушек ночью. Главарь, видимо, полностью разделял их мнение. Он догнал проводников и о чем-то долго с ними общался, иногда переходя с громкого шепота на разговор в полный голос и срываясь на ругательства. Потом вернулся к своим людям, а фанатики уселись на землю и, соприкоснувшись лбами, начали раскачиваться.
- Что там? - спросил Кожа у главаря.
- Да суки думали, что мы за ними по темноте пойдем, - фыркнул Филин. - Разводи костер, напоите пленников «настойкой», чтобы ночью не сдернули. Дежурства - как обычно.
Кожа кивнул и покосился на сектантов, уже почти неразличимых в темноте. По его виду Антон сразу определил, что мародеру не по душе вынужденное соседство, но деваться было некуда.
Тощий бандит заметил его взгляд.
- Что вылупился? - рявкнул Кожа, срывая на пленнике свое недовольство. - Ломоть, давай «настойку», потом костер сложите и пожрать разогрейте.
Коренастый мародер подошел к пленникам, доставая из вещмешка флягу.
- Держите «огненную воду», чингачгуки, - хмыкнул он. Антон знал, что это отрава, тот же самый наркотик, которым его опоили, когда похищали. Но пить хотелось так сильно, что было наплевать. К тому же он прекрасно понимал, что у него нет выбора. Когда подошла его очередь, он жадно припал к фляжке, сделал несколько больших глотков. Мародер отпихнул его со словами «другим оставь», и перешел к следующему пленнику. Пили все, только с «долговцем» бандитам пришлось повозиться и влить пойло насильно.
Антон прилег на траву и закрыл глаза, испытывая усталое безразличие к происходящему. Мысли снова унесли его в тот самый вечер, когда после прощания с Мариной он гнал по проспекту.
…Антон мчался, не видя ничего перед собой. Голова разрывалась от бессмысленных вопросов, кожу словно палило огнем, в горле пересохло. Он не хотел верить, что больше ничего нельзя сделать. И зарычал сквозь стиснутые зубы, но рычание постепенно перешло в вой… Как ни сопротивлялись его чувства, разум упрямо твердил: ВСЁ! Финиш! Финал! Красивое кино под названием «Марина и Антон» закончилось, и повторного сеанса не предвидится. Несколько раз он едва не врезался, но, словно в ступоре, продолжал давить на газ.
Красно-синие всполохи, отразившиеся в зеркале заднего вида, и резкий голос с металлическими нотками, приказавший «принять вправо», вернули его к реальности. Вяло посматривая в зеркало, Антон проехал к тротуару, заглушил двигатель и сидел, не в силах пошевелиться.
В стекло с водительской стороны постучали. Рядом с машиной стоял сотрудник автоинспекции. Когда опустилось стекло, милиционер коротко козырнул и сказал:
- Лейтенант Крупин. Предъявите, пожалуйста, водительское удостоверение и техпаспорт.
Просмотрев документы, он произнес:
- Что же так правила нарушаем, Антон Сергеевич? Совершаем маневры, не включая указателей поворота, не соблюдаем скоростной режим? На такую-то фамилию, как у вас, и штраф выписывать как-то неудобно… Суворов.
Антону сейчас вовсе не хотелось выслушивать шутки, и он огрызнулся:
- Не родня! Пиши, что должен.
Лейтенант склонил голову, заглядывая внутрь машины и внимательно разглядывая Антона.
- С вами все в порядке? Спиртное употребляли?
- Нет. - Внезапно тугой комок подкатил к горлу, глаза защипало, Антон сглотнул и сказал: - Но собираюсь употребить, много…
Неожиданно для него самого на глазах появились слезы. Молодой человек резко отвернулся и вытер лицо рукавом.
Автоинспектор смотрел на него, похлопывая документами по ладони.
- Баба, что ли, бросила?
- Она не баба… - рефлекторно ответил Антон.
- А-а-а, ну понятно! Далеко живешь?
- Пара кварталов.
- Езжай осторожней, - сказал лейтенант, протягивая документы. - Тебе, может, сейчас и плохо, но другие в этом не виноваты.
- Да… хорошо… - Антон забрал права и техпаспорт.
- И будешь пить - только не водку, - сказал лейтенант. - От нее только хуже. Коньяк. Он и мозги прочистит, и душу немного успокоит. И за руль - даже не вздумай! Понял?
- Да.
- Долго здесь не стой, знак не просто так повесили. - Автоинспектор направился к своей машине, а Антон Суворов поднял стекло, откинулся на сиденье и приложил ладонь к горячему лбу.
Странно, но от проявленного участия со стороны совершенно незнакомого человека стало немного лучше.
Коньяк. Коньяк у него есть. Двигатель снова тихо заурчал. Остаток пути до дома Антон проехал, не нарушив ни одного правила, словно отдавал долг инспектору за его понимание… Дома он откупорил коньяк и вскоре оказался на подоконнике перед распахнутым окном, полный отчаянной решимости завершить свою жизнь…
На этом наркотик оборвал воспоминания и увлек молодого человека в серую мглу забытья.
* * *
Антон проснулся от болезненных ударов и грубых окриков. Было раннее утро. Он неожиданно почувствовал, что весь вымок от росы и довольно сильно замерз. Тело ломило, руки и ноги не слушались. Била дрожь. Ужасно хотелось в туалет. Мародеры пинками и матюками подняли пленников, позволили справить малую нужду, дали по глотку воды, и вскоре все снова отправились в путь.
Сектанты уверенно шли впереди, безошибочно определяя безопасную дорогу, следом за ними на небольшой дистанции держался главарь мародеров. Поодаль шагали Ломоть и Кожа, за ними - пленники, а два других бандита замыкали шествие.
Испортившаяся предыдущим вечером погода за ночь не изменилась. Только затянувшие небо серые тучи стали еще темнее и гуще.
Они шагали уже часа три или четыре. Лес закончился, сменившись болотистой местностью с редкими островами сухой земли, густо поросшими деревьями. А все остальное пространство заполняли кочки, промоины да чахлая растительность, жалко пародирующая настоящий лес. Влажная почва чавкала под ногами, а в глубоких следах почти сразу появлялась вода. Пленники брели уныло и монотонно. Антон отогрелся, но чувствовал себя лишь немного лучше. Желудок сводило от голода, снова начала терзать жажда. Он иногда посматривал на других пленников и вдруг с удивлением понял, что те все еще находятся под действием наркотика, хотя он уже почти не чувствовал его влияния. Только он, «долговец» да его бывший сокамерник смотрели перед собой осмысленными взглядами. Видимо, у остальных действие вечерней дозы наложилось на предыдущую, в то время как у Антона и Леонида с первым отравлением организм уже справился. А «долговец» просто мог похвастаться отменным здоровьем.
Над головами всю дорогу вились вороны, словно сопровождая свои жертвы в ожидании случая вкусить их мертвой плоти. Антон несколько раз поднимал глаза к свинцовому небу, с тоской осознавая, что черные птицы вполне могут вскорости угоститься им самим. От таких мыслей становилось не по себе и начинало подташнивать. К тому же от непривычно долгой ходьбы начали гудеть ноги. Сильно хотелось пить. То и дело подмывало спросить мародеров, куда они направляются, скоро ли привал, но благоразумие заставляло молчать.
Еще через пару часов, утомленные дорогой, стали ворчать сами бандиты. Сначала негромко, в разговорах между собой. Видимо, мысль об обещанной награде заставляла терпеть.
