Крест и в самом деле оказался уникальным. Изготовленный в 1797 году в честь коронации русского императора Павла Первого, он имел богатую историю. Наперсные кресты у российских священников появились именно в те времена. Они были введены императором Павлом для отличия протоиереев и заслуженных священников. По большому, определить ценность изделия не составляло никакого труда. Дело в технологии. В ту далёкую эпоху изделия из драгоценных металлов делали цельнолитыми и лишь годы спустя начали делить процесс изготовления, отливая части, а затем скрепляя их методом пайки. Найденный нами крест следов пайки не имел, а значит, время его изготовления соответствовало надписи на задней стороне. Это делало реликвию особо ценной.
Когда встал вопрос о его продаже, потребовалась консультация специалиста. Здесь нам крупно повезло: один из нашей компании, опытный и битый жизнью, а также самый старший – Владимир Николаевич – страстный коллекционер. О его прошлом известно немного, но количество знакомых ему криминальных авторитетов говорит само за себя. По полунамёкам, изредка срывавшимся с языка, можно судить о его бурной молодости. Впрочем, эта часть жизни ушла в прошлое. Попав в автомобильную катастрофу и выслушав приговор врачей, что ходить наверняка не сможет, он и не подумал сдаваться. По самостоятельно разработанной методике Николаич (так мы его уважительно называем) занялся бегом. И чудо не заставило себя ждать. В пятьдесят пять лет сорок два километра марафонской дистанции для него – сущий пустяк.
Мы часами могли слушать этого невысокого солидного человека, когда он заводил разговор на свою любимую тему. Страстью Владимира Николаевича являются антикварные самовары, причём направление его увлечения ещё более узкое: это керосиновые самовары, которых и выпущено-то было немного. Так или иначе, но в мире собирателей древностей он личность известная. Если бы не его помощь и поддержка, едва ли мы получили бы такую серьёзную сумму. Он свёл нас с правильным коллекционером, а его связи среди блатных помогли уберечь нас от банального кидалова. Таким образом, за крест было получено более чем достаточно.
Дальнейшее превратилось в непрерывный шопинг. И поначалу мы как пацаны бросились без зазрения совести скупать всё блестящее и дорогое. Конечно, у нас был строгий, многократно перепроверенный план закупок, но я знаю немногих мужиков, при свободных деньгах способных отвернуться от роскошной витрины со всевозможным инструментом. Именно поэтому у нас поначалу появилось несколько ненужных, но дорогих игрушек, и поэтому, чтобы такого не повторилось, мы стали ходили только вдвоём, ненавязчиво контролируя друг друга.
Закупленное свозилось на предприятие моего брата Андрея, и очень скоро стало понятно, что никаким грузовичком эту кучу вещей не увезти, а значит, придётся нанимать более серьёзное авто. Михалыч, нырнув в стихию частнособственнических отношений, выныривать так и не собирался, и его беготня принесла результаты. За относительно небольшие деньги он ухитрился договориться об аренде огромного рефрижератора: ведь дорога дальняя, а груз лучше лишний раз не морозить.
Не обошлось и без курьёзов: отличился Потапов, в одиночку купивший у некой фирмы переносную сауну. Сколько крови я из него выпил за это приобретение! Но, подумав на досуге о маскировке цели нашей экспедиции, даже попросил прощения. Любой, увидев в наборе груза эту по всем понятиям экстравагантную вещь, решит, что мы просто богатые бездельники, задумавшие устроить себе экстремальный отдых. Чтобы уж совсем никто не сомневался в нашем идиотизме, к сауне был присоединён ещё и аэрошют (параплан с мотором).
В суматохе приготовлений время пролетело совершенно незаметно. На завтра назначен выезд, а на душе кошки скребут. Вроде и предусмотрено всё, но червячок сомнения точит душу. Ночь прошла без сна, кухня пропитана ароматом табака. Покурил я на совесть и сейчас, отбросив с окурком сомнения, влезаю в распахнутую дверь джипа. Водитель фуры, получив инструкцию стартовать позже на сутки и ждать нас на трассе в условленном месте, отправился отдыхать после погрузки. А мы приступили к выполнению собственного плана.
Для начала наш путь лежал на станцию Михайловский Завод. Там у Саши живёт много родственников по материнской линии, столько, что он и сам не в силах сосчитать. Северный Урал шуток не любит, и поэтому консультации знающих людей необходимы как воздух, а такие среди Потаповской родни есть.
Железнодорожная станция небольшая, примерно, как Сказ. Деревянные дома, улицы, занесённые снегом, и тишина, изредка прерываемая гудками тепловозов. «Вольво», без напряжения отмотав положенные километры, останавливается у уютного дома. В таких домах Среднего Урала мне бывать не доводилось. Большой, полностью крытый двор выметен и чист. Деревянные дорожки соединяют все помещения. Несмотря на то, что на улице снега по колено, здесь ни снежинки и ходить можно босиком, правда, если недалеко. Прямо под окнами дома, в глубоком логу, течёт речка, маленькая, как ручей, не замерзающая круглый год. Высокие сосны на её берегах, заботливо сохранённые местными жителями, делают и без того великолепный пейзаж ещё краше.
Валентина Петровна Соколова, двоюродная сестра Михалыча, гостям всегда рада. Невысокая среднего сложения женщина буквально покоряет своей домовитостью и мягкостью. Есть такие женщины, словно специально созданные для дома. Меня поразила та скорость, с которой пустая столешница превратилась в заставленный яствами праздничный стол. Чего нам только не предложено! Здесь и несколько сортов грибов всевозможного приготовления, огурчики, помидорчики – эти закуски распространили по избе одуряющий аромат ранней осени. Во главе стола (по требованию Михалыча) – картошка, посыпанная мелко нарезанным зелёным луком, и, конечно, венчает всё это великолепие запотевшая бутылка настоящего деревенского самогона. В дороге Потапов мне все уши прожужжал про вкусовые качества местных овощей, и вот только теперь я полностью поверил в его слова: в жизни не съедал за один раз столько картофеля. Интересно, а что же продаётся под его видом на рынках нашего города?
Тётя Валя берёт разговор в свои руки, и скоро все местные новости становятся почти понятными. Саша несколько раз вклинивался в тему и довольно успешно переводил разговор в нужное русло. Наша беседа постоянно прерывалась телефонными звонками. Михалыч пояснил, что вся его родня держит связь через Валентину Петровну, а дочери её, так они вообще не раз на дню говорят с мамой. Я искренне позавидовал: не то, что у нас, в суматохе миллионного города да при всех современных средствах связи многие не говорят с близкими месяцами, а то и годами. Борис Михайлович, хозяин дома, часто отпускал в адрес жены добродушные шпильки и заразительно смеялся.
