в бездну удушающего страха, который и так тянул ко мне свои невидимые цепи.
— Выйди из комнаты, — повторил Самсонов, все так же смотря на меня своими бездушными глазами. Они совершенно не изменились. Таковыми были, когда мужчина убил моего брата и таковыми они являлись сейчас, когда он смотрел на меня.
Судорожный выдох и никакой возможности сделать новый вдох. Я посмотрела на дверь и действительно собиралась ринуться в ее сторону, но почему-то покачнулась и сделала еще несколько шагов назад. Голова не соображала, и в ушах до сих пор оглушающе звенело после выстрела. Я опять посмотрела на труп брата и до крови прикусила губу, чувствуя, как глаза начало неприятно покалывать.
Самсонов пошел в мою сторону, а я на этот раз уже более быстро отошла назад, но, будто теряясь в пространстве, спиной столкнулась со шкафом. Вниз посыпалось нечто стеклянное и, разбиваясь на мелкие осколки, эти вещи разлетались в разные стороны. Вот только, в это мгновение я этого даже не замечала. От того, что Самсонов постепенно подходил все ближе и ближе, меня пронизывал животный страх, и тело пробивало дрожью.
— Настолько сильно боишься меня? — Самсонов остановился совсем близко.
— Да… — сказала на выдохе и не узнала собственный голос.
Некоторое время мужчина молчал, но все так же смотрел мне в глаза, а потом резко подступил вплотную. Вплел пальцы в мои волосы и сжал пряди, заставляя повернуть голову и посмотреть только на него, а не растерянно оглядываться по сторонам.
— Правильно делаешь, — этот мужчина был будто выкован из льда, но его дыхание обжигало мою кожу. — Я зол.
Он поднял вторую ладонь и ею сжал мой подбородок. Не сильно, но ощутимо. Так, что я полностью прочувствовала — я в его руках.
— Сейчас я должен был тебя трахать.
Его глаза всего лишь на несколько секунд опустились ниже. Скользнули по груди, бедрам и ногам. Платье было достаточно закрытым, но почему-то мне показалось, что сейчас перед Самсоновым я была полностью обнажена. Меня затрясло еще сильнее и пульсация паники усилилась.
— Кто? — Самсонов опять посмотрел мне в глаза и я от этого дернулась. — Кто тебя тронул?
Он приблизился еще ближе, а я дернулась. С силой стиснула зубы и спиной настолько крепко прижалась к шкафу, будто пыталась с ним слиться. Сердце билось настолько быстро, будто делало это в последний раз и за считанные минуты пыталось отбить те годы, которые не суждено прожить.
— Скажи, — Самсонов заставил меня приподнять голову и его губы оказались совсем рядом с моими. Но, главное, это его глаза. От такой близости с ними, я буквально захлебнулась страхом, который обрушился на меня сокрушающей волной.
Что-то кольнуло в бок. Осколок стекла или хрусталя. Прежде, чем я поняла, что я делала, схватила этот осколок и им порезала руку. Боль еще сильнее всколыхнуло сознание и я словно раненный крошечный зверек, попавший в лапы хищника, попыталась хоть как-то защититься.
Замахнулась рукой и полоснула Самсонова по лицу, чувствуя, как моя собственная ладонь испачкалась в крови, текущей из осколка. Алая жидкость тоже была горячей. Странно. Оказывается, Самсонов не состоял из сплошного льда и холода, как казалось изначально. В нем был огонь. Обжигающий. Жуткий и страшный. Опасный. Тот, которому под силу сожрать одним прикосновением языков пламени.
Одно мгновение — и я выскользнула из рук Самсонова. Отошла от него на несколько шагов и подняла на мужчину взгляд.
Его лицо с ранее идеальными, но холодными чертами лица, уже теперь было изувечено мной. Крайне глубокий порез тянулся от начала левой щеки до брови.
Я осколком полоснула глаз Самсонова. Его больше не было.
Кровь хлестнула и потекла по лицу мужчины, стекая на черную рубашку. Думаю, это должно причинять адскую боль, но мужчина даже бровью не повел. Ни тогда, когда я осколком вонзилась в его лицо, ни сейчас, когда Самсонов, молча стоял и смотрел на меня единственным целым глазом. Нечитаемо, но так, что у меня мурашки бежали по коже и хотелось поежиться от холода, вонзающего в тело длинными и невыносимо острыми иглами.
Цепные псы Самсонова стояли неподвижно, но казалось, что были готовы в любой момент сорваться с места и разорвать меня на части. Нужен был лишь приказ, которого почему-то не было.
В комнате царила невозможно тяжелая и удушающая тишина. Истязающая сознание. И мы с Самсоновым не отрывали взглядов друг от друга.
— Беги от меня, — сказал он, разрывая тишину, и эта фраза, подобно разряду тока, прошибла тело.
Я сорвалась с места и помчалась прочь. Толкнула дверь с такой силой, что она с грохотом ударилась о стену, и мои ладони обожгло болью. Через секунду я оказалась в коридоре. Лихорадочно размышляя, пыталась вспомнить, как меня сюда вели и изо всех сил бежала дальше. До срыва дыхания и напряжения во всем теле.
Запутавшись в ткани длинного платья, рухнула на пол, но сразу же поднялась на ноги и побежала дальше, уже теперь стараясь придерживать одежду. Оказавшись на улице, игнорировала дорожки и бежала по саду, сминая под ногами цветы. Думала, что меня вот-вот поймают. На такой идеально охраняемой территории, иного невозможно, но почему-то этого не происходило.
Я даже толком не поняла, как оказалась на улице. В голове все плыло от паники, и я видела лишь обрывки того, что происходило перед глазами. Кажется, я добежала до конца сада, потом залезла на дерево и переступила на верх забора и, слезая вниз, стесала кожу на ладонях.
Оказавшись на тротуаре, вновь подхватила низ платья и побежала вперед.
Почему-то я не сомневалась в том, что мне конец. Понимала, что Самсонов найдет. От него не спрятаться и не защититься.
Вернее… В городе был только один человек, который мог защитить от него.
Я очень долго бежала. До полного срыва дыхания и адской боли в боку. Лишь, когда полностью выбилась из сил, свернула в ближайший проулок и там спряталась за выступающую пристройку.
Закрыв лицо ладонями, согнулась и пыталась сделать хотя бы вдох. Кислорода катастрофически не хватало и в груди жгло, но хуже всего было то, что перед глазами все еще мелькали картинки того, что произошло в особняке Самсонова. Смерть Коли и жуткий взгляд уже теперь единственного целого глаза этого страшного человека.
Что мне делать? Куда бежать?
От паники и страха меня буквально трясло, из-за чего я очень плохо соображала, но, даже несмотря на это, отчетливо понимала, что защитить от Самсонова мог только один человек — Палач. То, что происходило в моем сознании,
