Она оглядывается через плечо и продолжает:
— Шаманство существует тысячи лет. Ранние его следы можно отыскать в Сибири, где основной ролью шаманов была забота о людях. Они охраняли благосостояние племени, по необходимости врачевали, присматривали за погодой, помогая выращивать урожай. Шаманы проводили священные церемонии, выступая посредниками между мирами, и именно эта роль была самой почитаемой. Несмотря на то что они жили на разных континентах, разделенные морями и океанами, их обряды и обычаи удивительно схожи. Позже, когда человечество стало «цивилизованным», шаманы, к сожалению, подверглись преследованиям. Они скрывались, а их обзывали колдунами, черными магами, рассадниками зла. Считалось, что они опасны, хотя так твердили глупцы, не способные видеть дальше собственного носа. Невежество — огромное зло, ньета.
Палома замолкает и добавляет:
— Эгоизм и жадность идут за ним по пятам.
Она наклоняется над котелком и сцеживает отвар в кружку. Потом берет маленькие щипцы, достает из емкости влажный, дымящийся камень и кладет его на стол.
— На протяжении столетий менялась роль шаманов, а вместе с ней и имена. В нашем кругу мы известны как Искатели истины и света. Искатели душ. Вот в чем заключается наша работа. Наша Судьба — поддерживать баланс. Мы должны ступать по Миру духов так же легко, как по тропам Мира смертных. Прежде это было куда проще, однако те дни давно миновали. И ты спрашиваешь, зачем тебе диета? Ньета, дар шамана зависит от того, насколько он чист — и внутренне, и внешне. Это как раз и начинается с правильного питания.
Она вдыхает пар. И, решив, что отвар готов, водружает кружку передо мной:
— Выпей.
Я мрачнею, как туча. Паломе не удалось до конца меня убедить, но и категорически отказываться не хочется. А память об окровавленной голове отца не дает мне покоя, и я залпом осушаю кружку до последней капли. Я с удивлением ощущаю, как жидкость с приятной теплотой скользит по горлу, и хотя во рту остается горьковатый привкус, я не обращаю на него внимания.
— Вселенная очень сложна, — произносит Палома. — Она состоит из трех миров: Высшего, Срединного и Нижнего. Каждый из них имеет множество измерений, включая и нашу обычную реальность. Большинство людей судит о действительности поверхностно и даже не осознает, что мир наполнен могущественными силами. Но в каждом из миров ты отыщешь прекрасных, благожелательно настроенных существ, которые смогут помочь тебе в выполнении твоей миссии. Они появляются в виде животных, людей, мифических созданий. Даже такая простая вещь, как травинка, иногда нас выручает. Повсюду разлита жизненная энергия, ньета. Когда-нибудь ты обязательно научишься общаться со стихиями. Но всему свое время.
Она пытливо смотрит на меня.
— Догадываюсь, у тебя голова сейчас кругом от новой информации. Но ты не одинока. Я буду твоим проводником, хотя мне предстоит не столько учить, сколько помочь тебе восстановить ту мудрость, которая хранится глубоко в твоем подсознании.
Озираюсь по сторонам. Мы — в комнате, стены которой увешаны полками. На одних расставлены склянки с эликсирами, зельями и снадобьями. На других теснятся книги, погремушки и кристаллы. Есть и небольшой красный барабанчик. И хоть я стараюсь не судить обо всем пристрастно, до меня не доходит смысл слов Паломы. Я ведь дочь странствующей гримерши. Я многое почерпнула из фильмов и Интернета. А до приезда в Очарование я слыхом не слышала ни о каких шаманах. Мотаю головой, слова возражения готовы сорваться с моих губ, однако Палома быстро прерывает меня:
— Поверь мне, ньета, ты уже знаешь все, что тебе необходимо. Наследие предков — в твоей крови, которая пульсирует в твоих венах. Моя задача — легонько подтолкнуть тебя вперед. Ты будешь без труда перемещаться между мирами, а позже сможешь путешествовать в своем физическом теле, но для этого потребуется подготовка. Первое странствие совершит только твоя душа. Это похоже на сон, но поверь мне, все произойдет в реальности. Итак, твоя цель — установить связь с тотемом, твоим животным-помощником. Будь внимательна, он покажется трижды. И ты пьешь этот напиток в первый и последний раз. То, что почувствуешь, нельзя рассказывать никому, кроме меня. Не рискуй. А теперь ответь, ньета, ты готова отправиться в путь?
Я хочу что-то ответить, но язык не повинуется мне. Рот немеет, голова затуманивается, и я издаю лишь приглушенный стон. В следующее мгновение мои пальцы сжимают черный камень, а голова тяжелеет и опускается на стол. Душа стремительно покидает тело и отправляется в полет.
Глава 15
Я стою перед высоким деревом с огромным отверстием, выдолбленным в стволе. Однажды такое встречалось мне в тропиках Коста-Рики, когда мы с Дженникой катались на канатной дороге. Но сейчас, вместо того чтобы подняться на платформу, я ныряю в дупло, которое превращается в туннель, ведущий глубоко под землю. Проношусь сквозь длинные и спутанные корни, напоминающие узловатые пальцы, которым нет числа.
Тьма окутывает меня, поток сырого воздуха хлещет по лицу, наполняя ноздри запахом плодородной почвы, которая раздвигается передо мной, освобождая проход. Вначале это кажется забавным. Я словно катаюсь на санках, как в детстве. Но в тесном пространстве меня одолевает приступ клаустрофобии, и это нервирует меня.
Упираюсь пятками в землю, переворачиваюсь на живот и пытаюсь выбраться наверх. Не смогу я быть Искателем! Если в результате я запутаюсь и буду похороненной заживо вместе с жуками и червями, то я — пас. Однако все бесполезно. Это борьба без шансов на успех.
Туннель резко смыкается надо мной, раскрываясь, как пасть, впереди. Мое падение ускоряется. Вновь переворачиваюсь на спину, едва удерживая рвущийся наружу крик. Чтобы сохранить остатки воздуха в легких, принуждаю себя успокоиться, но нора наконец заканчивается.
Я оказываюсь на таком ярком свету и зажмуриваюсь, постепенно привыкая к сиянию. Мое тело увязло в песке, как съехавший с дороги грузовик. Очнувшись от краткого оцепенения, поднимаюсь на ноги и осматриваюсь. Место совершенно неожиданное. Я нахожусь на пляже с белым песком, который омывает чистое лазурное море. Окружающий меня пейзаж напоминает открытку с фотографией райского острова.
Направляюсь к берегу, с удивлением обнаружив, что раны и гипс исчезли. Опускаю руку в волны и улыбаюсь. Пенящаяся волна окатывает меня, оставляя на коже крохотные пузырьки и намочив штанины. Вдалеке играют дельфины. А за ними стадо китов выпрыгивает из воды, поднимая и погружая в море свои блестящие туши. Совсем рядом, вокруг моих лодыжек, кружится стайка мерцающих рыбок. Но я уверена, что никто из них не является моим наставником.
