и минуты больше.
Пытаться понять мужчину и перемену его настроения я перестала сразу же, как проснулся малыш.
До вечера в доме было пусто. Как и вчера.
Становилось страшно, если я погружалась в мысли о том, что вчера произошло с той девушкой. Это пугает, это путает внутри тебя все, это невыносимо…
Я уже не знала, где мое место в этой цепи, не знала, где оно завершится и что я должна делать.
Никаких гарантий, и никакой уверенности в том, что я поступаю правильно.
После дневного сна Рамиля, я только вышла из душа, забрала его в свою комнату и стала одеваться.
– Что скажешь малыш, мне идет? – надела узкие брюки и футболку, под которыми пряталось нежнейшее кружево.
Ходить в таком оказалось безумно комфортно. Расчесалась, посмотрела на себя в зеркало и поняла, что я красуюсь и прихорашиваюсь.
– Вот еще.
Мы с Рамилем спустились вниз, я съела немного мороженого, а он свою порцию пюре.
– Хаваете? Я тоже хочу, – как обычно ворвался Гена и стал рыскать в поисках еду, которой всегда было много.
– Там на плите есть мясо тушеное с картошкой.
– О, круто. Там уже уголек привезли и мясо. Так что давай напяливай труселя и в бассейн.
– Ага, конечно.
– Да не парься, никто не подойдет. Дал им шкуру сдерет и глаза повыкалывает, – смеется он.
– В очередь встанут. Сначала эта участь меня постигнет.
– Щас напряженка, так что не обращай внимание на его бычку.
– В смысле? Это связано… – замолкаю, потому что вижу, что Далер направляется сюда.
– Гена, ребятам помоги, пока они не спалили весь дом.
– Понял, босс, – схватил пару кусочков колбасы из нарезки и ушел.
Встает напротив меня, моющей бутылочку.
– Я смотрю вы сдружились с ним?
– Он в этом доме единственный кто со мной разговаривает на человеческом языке, а не рычит.
Молчим оба. Рамиль смешно стучит по стульчику ладонями и гулит на своем.
– Ты хотела поговорить?
– Далер, – вытираю руки закончив дела и поворачиваюсь к нему, – я буду откровенной с тобой, потому что не хочу строить из себя бесстрашную амазонку.
– Слушаю.
Смотрю в его темные глаза, каждый раз поражаясь, насколько они черные. Разве такое возможно? Но до чего красивые.
– Мне страшно. И то, что произошло с мамой твоего сына… это… Это ужасно, и я не понимаю теперь, что дальше? Я думала… Да я вообще все иначе представляла, а теперь? Ты сказал задержаться, но я ведь… Понимаю, что сейчас в твоих интересах защитить Рамиля, и как долго все это будет? Ты вырвал меня из жизни и доставил сюда, и?
Он внимательно выслушал мою бессвязную речь и отвернулся, подняв голову к потолку.
Думала не ответит, но он заговорил.
– Этого не должно было случиться, Даша. А в итоге, все это дерьмо коснулось всех. То, что Инна мертва – сообщение для меня.
– Сообщение?
– Что люди моего круга, враги знают о сыне. А это автоматически в их глазах делает меня уязвимым.
– И что? В смысле, ты не можешь его защитить?
– Конечно могу. Для начала я хочу понять кто это и что этой суке надо от меня. Защита находится в этом доме. Нахождение тут, понимаешь?
Понимаю ли я? Кажется, да.
– Поверить не могу, – мне хотелось вцепиться ему в лицо и расцарапать его. – Ты чем вообще думал, когда заводил ребенка? Что это комнатный цветок?
– Остановись, Даша. – приказывает он своим грозным тоном.
– А вот черта с два тебе. Безответственный… – хотела обозвать его, но остановилась. – Как ты мог такое сделать, зная, что он, – показываю пальцем на малыша, – будет под ударом? Ты и меня получается впутал? А если я, то и мама?
От понимания ситуации меня стало накрывать истерикой.
Далер схватил меня за руки и встряхнул, а я подняла ладонь и не знаю, как, но ударила его по щеке. Так и замерли, я – зажатая в его огромных тисках и он, с краснеющим отпечатком моих пальцев на лице.
"Хана мне. Теперь точно убьет".
Я так испугалась, что стала заикаться в попытке извиниться.
– Сучка, – взорвался он и схватив за талию поднял вверх, усадив на тумбу гарнитура, развел мои ноги в стороны и вклинился между ними, не дав свести вновь.
Намотал мой хвост на свою руку, закрепил так, что не увернешься и впился в губы.
Это был даже не поцелуй, а скорее драка.
Мои руки, вцепившиеся в его плечи, никак не помогали, он словно прирос к полу, что не сдвинешь, а попытки поцарапать или ударить, смел тем, что встал еще ближе, буквально приклеившись ко мне.
Дыхания отчаянно не хватало, и я сосредоточилась уже не на том, чтобы сделать ему больно, а, чтобы выжить. И в этот момент рука Далера проворно забралась под мою футболку и до приятной боли сжала мою грудь, что я вскрикнула.
Вторая рука исчезла из моих волос и переместилась на поясницу, смещая мою попу к краю столешницы, думала, что сейчас упаду, но мужчина остановился, а после я почувствовала, как между моих ног упирается его огромная эрекция.
Глубокое дыхание срывается, когда он щипает меня через кружево белья за сосок и трется о мою промежность членом.
Не целует, лишь ловит стон своим ртом и дразнит языком, проведя им по моим губам.
Снова повторяет свои действия, выворачивая наизнанку мое нутро, словно выпускает наружу мою страсть, которой желаешь все больше, но нет…
– Нравится, красивая? – спрашивает сам еле дыша.
«Что за идиот?»
– Ну же, – играет своими пальцами с изнывающей грудью.
Пытаюсь ощутить свои руки, но они меня не слушают, копошась в его волосах.
– Отпусти, – еле выговариваю.
– Зачем? Ты такая горячая сейчас. Стоит оттянуть вниз твои штаны, и я окажусь в тебе, в одно движение, – делает все, что говорит, но не трогает трусы. Кусает меня за нижнюю губу.
– Я тебе не шлюха, мерзавец.
– Неет, – тянет издевательски и сжимает мое бедро, – ты слишком домашняя девочка. Ты для одного, а не для всех.
Не понимаю к чему он это мне говорит.
– Отойди от меня Далер, это слишком уже.
– Это то, на что напрашиваешься ты, каждый раз, когда открываешь свой ротик, – на приоткрытых губах появляется его большой палец, которым он очерчивает их.
Спускается к шее и немного сдавливает ее, обхватив так легко.
– Я бы сказала тебе, и даже показала на что ты напрашиваешься, каждый раз, когда распускаешь свои длинные руки.
– Удиви меня, Даша.
– Как научусь ломать человеческую кость, обязательно почувствуешь.
– Так и знал, что внутри тебя
