Василиса читает про себя аффирмации, как молитву. Уж лучше бы выучила молитву, чем всю эту хрень…
Инструктор призывно улыбается, и Василиса решается. Она внимательно слушает правила, соблюдение которых гарантирует безопасность, пока парнишка надевает на нее снаряжение. И самое сильное желание у Василисы сейчас — уйти с моста и не прыгать. Но инструктор говорит:
— Повернитесь ко мне спиной, я пристегну свое снаряжение к Вашему.
И Вася разворачивается. Смотреть вперед страшно, потому что под ногами бездна. Василиса закрывает глаза и глубоко дышит, слушая звуки карабинов. Голова начинает кружиться от частого неровного дыхания. Паника. Вот, что это за чувство.
К спине прижимается мужское тело. Инструктор говорит что-то про правильное положение рук, и словно обнимает Василису. Странное ощущение, но протеста в теле не вызывает.
— На счет «ТРИ», прыгаете. Готовы? — парнишка спрашивает чисто для порядка, но тут же говорит: — «ТРИ»!
И инструктор делает шаг в бездну вместе с Василисой в руках.
По инерции тело разворачивает вниз головой, секунды свободного падения кажутся вечностью. Кровь приливает к голове и в висках барабанит пульс. Василиса пытается выровнять дыхание, но оно комом застревает в горле. Резинка стопорит падение, растягивается и амортизирует.
— Аааааааааа, — прорезается голос у Василисы. Она запоздало кричит, не узнавая свой голос. Руки инструктора на ее теле слегка сжимаются. Что там говорил в инструктаже парнишка? Можно выкрикивать все, что душа пожелает? — Ааааааа, чертов Герман! Как же я тебя ненавижуууууууу…
— А я тебя люблю, — раздается позади, когда истеричные крики Василисы затихают, и прыгунов опускают на склон горы. Василиса замирает. Все-таки тромб оторвался и застрял где-то в головном мозге, раз у нее такие галлюцинации! Но ведь руки-то она на себе ощущает! Его руки…
Василиса ахает, когда, еле стоя на ногах, оборачивается. Герман хмур и взъерошен, как мокрый воробей. Он во вчерашней одежде, под глазами залегли тени усталости. Он смотрит на Василису и ждет реакции, которая не заставляет долго ждать. Эхо от звонкой пощечины разносится по ущелью. Голова по инерции поворачивается в сторону.
— И за что? — он готов выслушать приговор. И готов простить эту пощечину, лишь бы узнать, в чем дело, и почему Василиса кричала, что ненавидит его.
— За то, что заморочил мне голову. За то, что заставил ревновать. За то…
— Ты объяснишь, что конкретно стряслось? Я ни черта не понимаю!
— Да ладно тебе, Герман! Мне пришло сообщение, что ты прекрасно проводишь время на конференции, и следом фото, на котором ты обнимаешься с какой-то девкой…
— Что за девка? Я ни с кем не обнимался!
— Мне-то откуда знать, кто она такая?! — возмущенно кричит Василиса. Она понимает, что ведет себя неадекватно. Но, наконец, набралась смелости сказать вслух. Теперь-то она точно не позволит называть себя трусихой.
— Покажи фото!
— Телефон остался наверху.
— Тогда пошли!
Они садятся в небольшой внедорожник, который отвозит их наверх. Герман забирает свои вещи и прихватывает Васины. Она сидит на лавке у моста. Подрагивает от пережитого стресса. Парни предложили ей горячий чай, но Василиса отказалась. Не хватало расплескать кипяток на себя! Руки так дрожат, что она не в силах удержать даже телефон, не то, что пластиковый стакан с чаем.
Герман садится перед ней и протягивает телефон. Понимая, что она сейчас не сможет снять блокировку, спрашивает пароль, и сам вводит цифры. Экран загорается их совместной фотографией. Герман поднимает взгляд на Василису, но та сидит с закрытыми глазами. Из-под темных ресниц катятся жемчужины слез. Он не выдерживает, аккуратно стирает слезы большими пальцами и целует соленые губы.
Все же входит в месседжер и ищет контакт, что прислал ту самую фотографию. Но фото удалено отправителем, остался лишь номер. Герман вводит его в своем телефоне и замирает на мгновение. Не может быть!
Василиса наблюдает за Германом потухшим взглядом. И вроде, почти уже не болит за грудиной. Вот бы он сейчас ушел и на глаза больше не попадался. Уволился. Так было бы легче собрать себя по частям.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Герман листает что-то в телефоне.
— Это фото тебе прислали? — он разворачивает смартфон экраном к Василисе, но она закрывает глаза. — Ты должна посмотреть.
— Я не хочу! — огрызается она.
— Василиса Кощеевна! — возмущается он. — Посмотри, — уже тише. — Пожалуйста, Вась.
Она открывает глаза и смотрит на экран. Та самая фотография. И она в телефоне Германа… Как же больно, черт возьми! Просто кивает и снова закрывает глаза. Чувствует ладони Германа на своих коленях.
— Вась, этому фото больше года. Посмотри на дату…
И Василиса смотрит. Действительно, прошлогоднее. Герман листает ленту Инстаграм вверх.
— Это бывшая моя. Я не знал, что она до сих пор обижается. Видимо, не отболело… Вась?
— Ммм?
— Я думал, ты доверяешь мне.
В ответ только жалобный всхлип, и Герман понимает, что сейчас не время для разговора. Он словно чувствует ее боль. Обнимает Василису крепко, не вставая с колен и безнадежно пачкая брендовые джинсы в глинистую жижу.
Как бы он хотел забрать всю ее боль себе. Чтобы Василиса снова улыбалась, чтобы ее глаза светились счастьем. Чтобы доверяла ему. Чтобы ни о чем не переживала.
— Вась, я люблю тебя. И не предам, слышишь? Вась!
Но в потоке слез Василиса не может вымолвить ни слова.
— Вась, а давай поженимся? — Герман ловит на себе заплаканный расфокусированный, но удивленный взгляд. — Ну а что? Мы любим друг друга. Испытание такое прошли — с моста в пропасть вместе сиганули! — Переводит на шутку. — Нет, еще, конечно, будут испытания похлеще. Сделать ремонт в доме, выбрать мебель для кухни… Я слышал, что многие семейные пары не выдерживают этого, представляешь? Но мы ведь не они, правда?
Ну и шутник! И Василиса сама не замечает, как сквозь слезы начинает улыбаться.
— А потом еще будем спорить, мальчик или девочка должен первым родиться. А потом, кого завести, собаку или кошку… Ох и сложно нам будет! — он снова стирает слезы с ее щек. — Но одно не изменится, Василиса Кощеевна!
— Чччто? — всхлипывает Вася.
— Я не перестану тебя любить…
27
К отелю приезжают ближе к полудню. Василиса всю дорогу молчала, прислонившись виском к плечу Германа. Она понять не могла, почему не решилась спросить об этой злосчастной фотографии напрямую? Это же так просто…
Вместо простого разговора она поехала в такую даль. И совершила самый безумный поступок в своей жизни — прыгнула с моста в пропасть. Хоть и со страховкой, но все же…
За стойкой рецепции знакомая администраторша. Она окидывает нечитаемым взглядом взъерошенную Василису и перепачканного в грязи Германа. Он улыбается, отвечая на дежурную улыбку администратора.
— Марина, могли бы Вы прислать в номер Василисы Сергеевны горничную? Мы хотели бы сдать одежду в прачечную.
— Конечно. Прямо сейчас?
— Через полчасика. Спасибо, — Герман улыбается обольстительно.
Василиса вымоталась, поэтому на ревность сил не осталось. Ей очень хочется спать, о чем она и говорит Герману.
— Я с тобой. Можно? — он тоже выглядит уставшим, поэтому Василиса и не думает отказываться от его компании. Но сначала — горячий душ! После Василисы ванную занимает Герман, и когда он возвращается в комнату, Василиса уже в кровати. Он забирается к ней под одеяло, не снимая халата.
— Сейчас придет горничная. Отдам ей одежду, и сразу к тебе под бочок, — целует ее в висок. Вася лишь кивает, и закрывает уставшие глаза, тут же проваливаясь в сон. Да такой крепкий, что не слышит возвращения в постель Германа. Он обнимает Василису, целует нежное обнаженное плечико, выглядывающее из-под одеяла. Засыпает Герман быстро, потому что последние сутки вымотали.
Василиса просыпается, когда за окнами уже вечереет. Красноватый осенний закат оставил лишь тонкую полоску света над горизонтом. Герман еще спит, но когда Василиса пытается развернуться в его объятиях, сжимает крепче.
