– Но ведь нам надо как-то найти его, – не сдавался Абеляр. – Если мы будем держаться все вместе, то уж как-нибудь справимся с этими чародеями.
– Вот именно! – вскричал Халь. Идея захватила его. – Не собираюсь позволять каким-то трем призракам меня победить, пусть даже это призраки трех чародеев! Им со мной силой воли не тягаться!
– Возможно, но я все равно не думаю, что нам стоит отправляться туда всем вместе, – тихонько произнесла Брид. – Только не Хардвину и не Кимбелин.
– Думаешь, я такой слабак? – осведомился Хардвин.
– Прости, нам сейчас не до любезностей, – извинилась девушка. – Но да – я именно так и думаю.
Хардвин даже охнул, однако скорее с облегчением, чем от обиды.
– И не тебе, Абеляр, – продолжала жрица.
– Не мне?!
– Да! Я знаю, это звучит грубо. За эти годы ты стойко выдержал множество тяжких испытаний. Но в том-то и беда. Ты видел слишком много всего ужасного. Ты лучше нас всех вместе взятых представляешь себе все ужасы, сколько их ни есть во вселенной. Кроме того, кто-то должен остаться охранять Кимбелин и Хардвина, а едва ли Пип годится на эту роль.
– И то верно, – согласился Халь.
– Пожалуй, с этим не поспоришь, – признал Абеляр. – Вы правы. Юности страх неведом. Юность слишком невежественна и безответственна, чтобы чего-нибудь бояться.
Пип возмущенно шмыгнул носом, однако промолчал, очевидно, боясь, что возражениями навлечет на себя позор тоже остаться в лагере.
Халь, Брид, Кеовульф и Пип взялись за руки.
Пред Халем мгновенно предстала целая армия ваалаканцев под предводительством Каспара, а рядом – ряд епископов новой веры с пылающими факелами в руках. Четверка смельчаков решительно двинулась вперед.
– Ой, а они тоже не настоящие, – восторженно заявил Пип, повнимательнее приглядевшись к ваалаканцам. – Как те крысы – их тоже только три, просто повторяются много раз. И с епископами та же история.
Ряды призраков постепенно пропали.
– А вот мастер Спар только один, – продолжил Пип без малейшего страха. – Это что, значит, он-то как раз настоящий?
– Нет, не настоящий, – твердо заявила Брид, но голос ее предательски дрогнул.
– Ты боишься Спара! – обвиняюще заявил Халь.
– Ты тоже, – подтвердила Брид его сомнения.
– Ерунда какая. С чего бы кому из вас бояться… – Голос Кеовульфа вдруг оборвался. – Ну, конечно! Он ведь владеет Некрондом. Спар и в самом деле самый опасный человек в мире. Пип фыркнул.
– Это же просто смешно. Он ни за что не сделал бы никому из вас ничего плохого.
– Нарочно – да. Разумеется. Но нечаянно… – промолвила Брид.
– Все равно он не настоящий! – настаивал Пип.
– Откуда ты знаешь? – спросил Халь. – Он вполне мог бежать от овиссийцев и попасться этим чародеям, которые теперь управляют им и заставляют через Некронд творить всякое зло. Вполне даже правдоподобно.
– Коли вы так думаете, значит, вы совсем не знаете мастера Спара, хотя он вам и родня, – возмущенно заявил Пип. – Он никогда не пошел бы против нас. У него и причин-то нет желать нам зла.
– В самом деле?
Халь по-прежнему полагал, что Каспар пошел бы на что угодно, лишь бы заполучить Брид.
– Вот я вам докажу, что никакой он не настоящий!
Пип решительно зашагал прямо к направленному на него копью и непочтительно ухватился за острие. Призрак Каспара остался стоять, как стоял. Озадаченно нахмурившись, Пип подошел к коню и сердито шлепнул его по морде. Тот не шевельнулся. Халь расхохотался, и призрак мгновенно исчез. Конь оказался явно не Огнебоем – в ответ на подобное оскорбление Бой лягнул бы и искусал обидчика.
Халь подбежал вперед, к Пипу. Перед ними расстилался густой лес. Ни следа человека – лишь густой ковер кустов и трав под шелестящим пологом ветвей.
– Ренауд! – закричал Пип.
– Тише! – шикнула на него Брид. – Теперь давайте последуем совету Абеляра и постараемся представить, что мы заблудились. – Она отпустила руку Халя и улыбнулась. – С тобой я никогда не заблужусь.
Халь закрыл глаза, пытаясь припомнить случай, когда он заблудился или потерялся. Ничего не придумалось. Открыв глаза, юноша увидел, что остальные все так же стоят на прежнем месте, оглядываясь по сторонам. Халь снова зажмурился и отчетливо представил себе свою мать, леди Елизавету. Вот она шагает по стенам Торра-Альты вскоре после смерти отца и отчаянно спорит о чем-то с Бранвульфом. Через несколько дней после этого Халь с матерью переехали в Фарону, в просторный особняк на краю города. Конечно, на самом деле Халь вовсе не заблудился и не потерялся, он прекрасно знал дорогу до замка – но без Спара мальчик чувствовал себя таким одиноким, таким потерянным.
Теперь его окружали новые лица. Они критически разглядывали его, постоянно отчитывали за то, что он плохо себя ведет, не так одевается, не то говорит. А самому Халю жители Фароны казались брюзгливыми ханжами, чопорными и вздорными. В Торра-Альте пир был настоящим пиром, где ты вдоволь наедался, – вот и все. В Фароне же полагалось жеманно клевать крохотные кусочки всяких деликатесов – а в результате ты так и уходил восвояси голодным. В Фароне на пиру полагалось прикидываться, будто совсем не хочешь есть, – а не то, как бы не растянуть туго затянутый камзол или не залить вином новую тунику. Халь привык наслаждаться едой – а тут его за это поднимали на смех.
Как же он страдал целое лето – до того самого дня, когда мать, горячо любившая сына, хотя и не умеющая выражать свои чувства, не согласилась вернуться в Торра-Альту! Возвращение домой стало самым счастливым днем в жизни Халя. Какая радость! Снова быть со Спаром, привольно носиться по всей округе на косматом пони, а не разучивать последний новомодный поклон или манеру затыкать за обшлага носовой платок.
Жить при дворе в Фароне было равносильно тому, что потеряться, заблудиться в глухом лесу. Халя обуял страх вновь оказаться там, в обители сплошного притворства. Открыв глаза, он обнаружил вдруг, что остальных больше нет рядом. Он стоял подле стен укрепленного замка. Изнутри доносились воинственные выкрики и стук копыт. Очевидно, там шел турнир.
Халь неловко двинулся по подъемному мосту в замок, остро осознавая, как потрепана его дорожная одежда и заляпан грязью нижний край плаща из медвежьей шкуры. Через минуту он оказался на людной площади. Все кругом пихали и толкали его. Роскошно одетые рыцари небрежно отодвигали чужака с дороги, уверенной поступью шагая к своим скакунам. Хотя Халь был хорош собой, статен и высок, никто не удостаивал его вторым взглядом. Юноша болезненно ощущал свою отверженность.
Чувствуя себя совсем глупо, он вдруг осознал, что у него нет ни гроша, что он не знает, куда попал, и вдобавок умирает с голоду. Замок вокруг звенел от лязга стали и хриплых возгласов дуэлянтов. Халь усмехнулся про себя. Здесь столько воинов, а воина хлебом не корми, дай заключить пари. Вот верный способ заработать. Ведь он легко побьет любого из них.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
