class="a">[196].
Игумен Варлаам не свидетельствует о хлебе и квасе, но подчеркивает, что делали земные и поясные поклоны, били себя в груди кулаками[197] для «утруждения плоти» и пели наизусть церковные молитвы.
Собрания московской общины Ивановского монастыря, проходившие в том числе, в келье Марьи Трофимовой, сестры учителей христовщины Алексея Трофимова и Настасьи Карповой, описывает в своих показаниях монах Чудова монастыря Иоасаф Семёнов: «По приказу Трофимова он, Иоасаф, перед святыми иконами, полагая на себе крест двуперстным сложением, положил три земные поклона; и как он, Иоасаф, стал оное чинить, и тогда собранные в той келье мужеска и женска полу все встали… И потом [Алексей Трофимов] посадил его, Иоасафа, возле себя на лавку и, посидя немного, все бывшие в том сборище… встав все перед святыми иконами молились двуперстным сложением с час и сели на лавки, и пели означенную молитву [Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас], и из тех собранных мужеска и женска полу человек с пять… встав, тряслись и вертелись кругом и говорили, чтоб холостые не женились, а женатые с женами б не жили, и не пьянствовали б, и не воровали б, и поступали по заповедям Божиим; и ежели того чинить не будут, то-де будет на них гнев Божий… И потом из этих людей, которые тряслись и вертелись, наломав хлеба кусками и налив квасу в стакан и погружая в тот стакан крест, оный хлеб раздавали им есть, а квас давали им пить»[198].
Структура молитвенных собраний, представленная в показании Иоасафа, была примерно такая:
– привод в общину нового члена (по необходимости);
– земные поклоны перед иконами (молитвы «начала»);
– пение псалмов, молитв, Исусовой молитвы;
– пророчества с толкованиями;
– «хождение вкруг»;
– трапеза (вкушение хлеба и воды/кваса, иногда – обед).
Регламентация времени и места собрания входили в функции хозяев дома. На почетных местах (под иконами, в красном углу избы) садились хозяева и люди, которых почитали «богомудрыми», наставники. Они же могли толковать пророчества. Возглавлять собрание могли несколько человек, причем не обязательно хозяева дома или кельи. Например, собрания в московском доме Лупкина иногда проходили без самого Лупкина – их возглавляла бывшая жена Лупкина старица московского Ивановского монастыря Анна и старец Чудова монастыря Иоасаф Семёнов. Порядок собрания был таким: «Засветя свечу перед образом, молились Богу, и, помолясь с четверть часу, сели по лавкам; а старец Иоасаф и старица Анна сидели в переднем углу. И по их приказу пели молитвы: “Господи, Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас, Дух Святый, помилуй нас” да стих “Царю Небесный”[199]; и во время пения оная старица Анна трепеталась и оттрепетавшись, вертелась вкруг с час и говорила тихо… И повертевшись, села по-прежнему на лавку, а потом после нее вертелся старец Иоасаф и говорил всем, чтоб на пути Божием стояли крепко и заповеди б Божии, так же и чистоту душевную и телесную, хранили…, и по тем его словам они все исполнять обещались… А потом оный старец Иоасаф раздавал им всем ржаного хлеба небольшими кусочками и говорил, чтоб они тот хлеб принимали вместо дара Божия; и они от того старца тот хлеб принимая, ели и запивали квасом»[200].
Собрания, проходившие в Москве в доме Якова Фролова в 1740-х годах, описывает крестьянин Иван Савельев, показания которого сохранились среди других документов второй следственной комиссии:
После праздника Святой Пасхи на третьей неделе в воскресенье[201] в доме мачтовых дел подмастерья [нрзб.] крестьянина Якова Фролова в Рогожской ямской слободе, где и он, Савельев, жилец, пришед к нему, Ивану, в избу дворцовый крестьянин (который умре) Ипполит Григорьев и, взяв с собою, привел в имеющийся у него, Фролова, подле избы под сен[ь]ми погреб;
и в том-де погребу тогда были и сидели по лавкам мужеск пол в одних камзолах и в душегрейках по правую сторону, а женск пол в одних же иубках по левую сторону, а именно: помянутый Фролов [на полях приписка: оный Фролов по силе правительствующего Сената сослан в ссылку – К.С.], жена его Аксинья Федотова, московские купцы Иван Дмитриев сын Сафьянников, Григорий Артамонов, Сергей да Митрий Осиповы, Григорий Сапожников, Андрей Косяков, крестьянин Нестор Иванов, женка Анна Моисеева, девка вкладчица Варсонофьевского монастыря Авдотья Тимофеевна, Ивановского монастыря Софья Филимонова, Прасковья, а чья дочь, не показано, да еще мужеска и женска полу человек семь, а кто имена и отчества и сколько всех числом не показано;
и в то-де время помянутый Ипполит Григорьев при всех людях подтвердил ему, Ивану, говоря вышеписанные-де слова и вот-де, может, будет здесь из нас на кого-нибудь сходить дух святой и действовать сила Божия, и тогда-де они станут трястись и вертеться, и тогда там не ужасайся, и в то время крестись, и твори молитву «Господи, Исусе Христе, сыне Божий, помилуй нас», потом-де о всем, что на оных их сборищах происходить будет, будучи на исповеди, отцу духовному и никому не сказывай, нежели-де его в том куда возьмут, то-де, хотя кнутом погоны терпеть будет, а ничего о том не сказывать, и в верность того, снял [со] стены животворящий крест и велел ему, Ивану, к тому кресту приложиться, к которому он, Иван, и приложился,
и оный-де Ипполит и оный Иван, сняв с себя верхнее платье, в одних камзолах сели на лавку к мужескому полу и в то-де время сперва оный Ипполит, а по нему все бывшие на том сборище люди мужеска и женска полу пели стихи такие: «Дай к нам Господи, дай к нам, Иисусе Христе, дай к нам, сыне Божий, помилуй нас и Дух Святой, помилуй нас, Пресвятая Богородица, упроси Сына Своего, Господа нашего, тобою спасет души наша многогрешные на земли», а он-де, Иван, тех стихов не пел для того, что еще не знал,
и во время-де того пения сперва помянутая девка Авдотья Тимофеевна, вскоча с лавки на пол тряслась и вертелась с полчала и при том всем бывшем на том сборище мужеска и женска полу людей говорила слова такие: «Вер[ь]те-де вы мне с истиною, что во мне дух святый, и это-де я говорю не от своего ума, но чрез духа святого, и на нас-де сходит дух святой» и подходя, кого знала, называла имена и говорила «Бог в помощь тебе, братец или сестрица! как ты живешь? ну, братец или сестрица, молись ты Богу по ночам, а блуда не твори, на свадьбы и на крестины не ходи, вина и пива не пей, где песни
