– А теперь давай ты, – сказал Эд, уступая ей место. – Смотри. Пистолет лучше всего держать вот так…
– Я знаю, – перебила его Келли и встала в стойку.
Очень давно, в прошлой жизни, Альфред учил ее палить по банкам. Он был очень удивлен прогрессом своей маленькой сестренки. Немало воды утекло с тех пор, но Келли надеялась, что еще не растеряла все навыки…
Бац. Бац. Бац. Пятьдесят на пятьдесят. Похуже, чем у Эда, но значительно лучше, чем можно было ожидать после стольких лет.
– Здорово! – крикнул Эд в восторге. – Тебе еще чуть-чуть потренироваться, и ты меня обгонишь. Где ты так научилась стрелять?
– Когда растешь с братьями, волей-неволей чему-то учишься.
– У тебя есть братья?
– Да, целых два.
– Везет.
– Ну не так уж это хорошо, – пожала плечами Келли и передала пистолет Эду.
Говорить о братьях ей не хотелось, но Эд вернулся к этой теме, когда они вышли на улицу.
– Двое братьев – это же роскошь. Я тоже всегда мечтал о брате, но родители думали иначе. Им одного меня хватало с головой.
– Я бы предпочла иметь сестренку. Джеймс и Альфред вечно меня обижали.
– Но зато они научили тебя стрелять.
– Им просто в одно лето нечего было делать. Особенно Альфреду, – усмехнулась Келли. – Джеймс старше меня на девять лет, Альфред на семь, так что со мной им было скучновато. Они очень редко со мной играли.
– В детстве всегда так. Зато сейчас вам ничто не мешает быть друзьями.
Улыбка сползла с лица Келли.
– Сейчас мы не общаемся.
– Почему? – моментально насторожился Эд. – Что-то случилось?
– Нет… У каждого из нас своя жизнь. Джеймс помогает отцу в Нью-Айленде, Альфред перебрался в Вашингтон. Я переехала в Тотенхэм и стала работать в «Суперняне». Им бы это не понравилось… То есть я хочу сказать, что им это не понравилось.
– Они решили, что это недостойное занятие?
– Д-да, что-то в этом роде, – кивнула Келли.
– Как глупо… По-моему, совершенно неважно, чем именно ты занимаешься. Главное, чтобы тебе это доставляло удовольствие.
– И деньги приносило, – добавила она.
– Точно. Все время забываю о деньгах.
– Ты счастливый человек, Эдди.
– Ты думаешь? Может быть, так кажется со стороны… – Эд опустил голову. – Но я, например, люблю Тотенхэм как раз за то, что здесь почти никто не знает меня в лицо и не догадывается о том, сколько миллионов на моем счету. Это очень облегчает жизнь.
– Спасаешься в нашей глуши от толпы меркантильных девиц? – пошутила Келли.
– Я понимаю, это звучит смешно. Представь себя на моем месте. Мне постоянно приходится доказывать, что я человек, а не пустое место. И что помимо бабушкиных миллионов у меня есть ум, сердце и все остальное, как у нормальных людей.
Эд улыбался, но его слова были проникнуты такой горечью, что сердце Келли стиснула жалость. Ей ли не знать, каково это, когда люди смотрят на тебя как на мешок с долларами! Но Эду все равно легче. Он мужчина, а значит, ему намного проще настоять на своем. Ей же пришлось убежать, чтобы обрести свободу…
– Но не будем о грустном, – улыбнулся Эд и обнял Келли за плечи. – Нас ждет лучшее фисташковое мороженое в штате, и мы не имеем права хандрить!
Это было самое необычное кафе-мороженое, которое когда-либо видела Келли. Неподалеку от городского парка находился закрытый гольф-клуб, куда простым смертным доступ был закрыт. Но Эда знали там в лицо, и ему даже не пришлось показывать клубную карту. По территории гольф-клуба протекала маленькая речка, и на ее берегу, в искусственно насыпанном холме в два человеческих роста, было устроено кафе-мороженое.
Столики и стульчики были сделаны в виде древесных пней или больших серых валунов, пол и стены покрывал пушистый мох с редкими цветочками. Выглядел он совсем как настоящий, и Келли даже украдкой пощупала стену, чтобы убедиться в обратном. Официанты были одеты разными сказочными существами. Келли увидела гнома, эльфа и даже некое подобие русалки, а за барной стойкой возвышался самый настоящий тролль.
Эд и Келли сели за столик, в центре которого распустился цветок с крупными лиловыми листьями.
– Он настоящий? – Келли пощупала листик. – Нет, из ткани… Надо же, какое мастерство. Цветок как живой.
– Как тебе кафе? – спросил Эд. – Мы зовем его между собой Торба-на-Круче, как у Толкиена.
– Здесь потрясающе красиво. Жаль только, что этого не видят дети…
– Дети в гольф-клуб не ходят.
– А взрослым кафе-мороженое ни к чему, – отрезала Келли. – Преступление скрывать такую красоту от детей!
Эд сжал руку Келли.
– Не кипятись, дорогая няня. По вторникам и четвергам кафе открывают для свободного доступа. Здесь есть вход со стороны города. Так что в следующий раз можешь привести сюда своих малышей.
– Правда? Это же замечательно, Эд! Очень благородно со стороны руководства.
– Я тоже так думаю… А теперь выбирай, какое мороженое будешь.
Келли взяла меню. Чего там только не было! Мороженое всех сортов и цветов, с фруктами и печеньем, шоколадом и сиропом… коктейли с мороженым, кофе с мороженым, торты-мороженое…
– Я не знаю, – пробормотала Келли в растерянности. – Глаза разбегаются. Выбери, пожалуйста, что-нибудь на свой вкус.
– Хорошо. – Эд обернулся к официантке в костюме феи, которая уже несколько минут молча стояла около их столика. – Мне как обычно, Лесли, и мисс Хиггинс то же самое. Да, и еще парочку шоколадных коктейлей с взбитыми сливками и тертым шоколадом. Надеюсь, ты любишь шоколад, Келли?
– Люблю, – буркнула она.
– Отлично. Значит, все так, как я сказал.
Официантка кивнула и ушла. Вернее, упорхнула, взмахнув короткой полупрозрачной юбочкой. Келли проводила ее неодобрительным взглядом. У этой Лесли на редкость неприличный наряд. Трико слишком облегает ее фигурку, а юбочка чересчур коротка и прозрачна… Куда только смотрит руководство клуба? Это, в конце концов, кафе-мороженое, а не кабаре!
Келли злилась и не сознавала того, что ее благородное негодование – всего лишь маска ревности, и на самом деле ее взбесил не наряд Лесли, а то, что Эд обратился к ней по имени. Может быть, у него природная склонность к обслуживающему персоналу. Официантки, няни…
Келли покраснела. Эд искоса наблюдал за ней и, похоже, читал ее как открытую книгу.
– Я один из совладельцев этого кафе, поэтому знаю весь персонал в лицо, – сказал он вдруг.
Келли покраснела еще сильнее.
– Какая мне разница, кого ты знаешь… Что? Тебе принадлежит это кафе?
– Половина.
– И гольф-клуб тоже?
– Ну… у меня есть немного акций. Совсем чуть-чуть.
– У меня складывается впечатление, что тебе принадлежит все в Тотенхэме.
Он покачал головой.
