— Сядь и выслушай меня сперва. Не хочу я магию к тебе применять, у меня ее осталось с гулькин нос, лучше для пользы ее оставить, а не усмирение молодого дракона. Послушай внимательно, что скажу, а потом лучше помоги подумать, как же этот твой «злодей» помог хану Тэмуру.
Василе шумно дышал, но кивнул, сжав челюсть и приготовился слушать.
— Димитру очень молод, но кровь в нем не только от сестры твоей, он и сын своего отца, а ты сам знаешь, каким он был человеком. Не чурался он и плохой магии для достижения целей, как и сговоров. Была в нем там опасная жила — стремление к власти, оттого он твою сестру и отверг. Быть вторым, в тени великой жены — в его планы это не входило. Жаль сестра твоя не разглядела в нем червоточины.
— Но ведь зеркало же показало… — выдохнул Василе. Где это видано, чтобы семейная реликвия ошибалась?!
Ион потер подбородок, а потом взглянул на князя своими светлыми потускневшими глазами, полными боли, и сказал:
— А знаем ли мы наверняка, кого показало зеркало?
Василе рот раскрыл, словно рыба вышвырнутая штормом на берег, да так и заледенел весь.
— Не знаем и знать не можем… все лишь один на один с зеркалом происходит. Но как же… Ребенок же…
— Только от пары может быть зачат, — закончил за него Ион и устало сел на стул. Сейчас Василе видел перед собой не строгого валашского лекаря Иона, чье имя знали за пределами страны, а уставшего от мирских невзгод старика. — А что, если зеркало показало двух. Сначала одного, а потом четче второго, но Андрия выбрала первого. Я ведь только сейчас задумался, что драконницы, наверное, легче могли составить свою пару. Природа позаботилась, чтобы вы не так быстро вымирали, дабы баланс сил поддерживать.
— А нам указала лишь на одного?
— Да, но из-за собственного незнания, мы и поверили, не проверив слепок магии. А может быть, и не было второго мужчины, а только нужный, но Андрия решила для себя иначе и связала их в пару, и смогла, потому что…
— Драконница, — договорил все сильнее мрачнеющий Василе.
— Именно, — подтвердил Ион. — Почему я такие страшные мысли озвучиваю? Да потому, что не верю я, что зеркало могло подобрать в пару твоей сестре с таким гнилым нутром. Предавали Дракулов, и не раз, но никогда те люди не входили в семейный круг. Да и заклятье ваше с судьбой одной на двоих всегда горячую кровь в голове остудит. А тут я увидел так ясно, будто сам присутствовал, как Тэмур речами лживыми Димитру завлекает. Ты сам знаешь, мальчишка норовистый, да упрямый. Вторым он точно в Дракулов, а вот первым — не ваша то черта. И сколько я с ним занимался, сколько Вайорика трудилась, племянник твоей желает многого, особенно править… Пока вместе со своим дядей, но он юн еще, а постарше станет, так и не нужен ты будешь.
— Ион, признаю, характер у дракушора сложный, но ведь мальчишка не настолько испорченый и злой. Да и магия драконья ему не позволит сердце очернять жажадой власти и денег.
Ион вдруг начал открывать все лежащие рядом книги, просматривать свои закладки, а потом открыл одну, выдохнул и протянул ее князю:
— Вот, что я нашел на днях. Хотел нести тебе, поговорить. Тяжело у меня было на сердце, не знал отчего, зато теперь хорошо понимаю, что то предчувствие беды было.
Василе взял аккуратно книгу из рук старца и внимательно посмотрел на рисунок, который выводился с большим чаянием. То был черный как ночь змей, без крыльев, но с хвостом усеянным шипами, да броня его была будто иной, крепче его чешуек.
— Что это, Ион?
— Проклятый змей. Дракон, что родился от союза драконницы и человека, не способного принять древнюю магию. Тут написано, что такого ребенка всегда убивали.
Василе выронил книгу и уставился обезумевшими глазами на своего лекаря, а Ион не в силах выносить такую печаль, взмолился:
— Не смотри на меня так, мой господарь. Говорю, как есть. Не вру и не утаиваю мыслей своих. Самому худо на сердце, но я, как случилось нападение, так не давал покоя своему разуму. Думал и думал, кто же мог сотворить такое…
— И вот додумался. Ион, убивать я никого не стану. Хоть Димитру всю орду на меня натравит! Я не могу убить единственного ребенка сестры. Да и не верю я, что он по злому умыслу все сделал. Уж Тэмур мог его одурачить, не хуже шута. Пока всей правды не узнаем, я не буду его наказывать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это мудрое решение, мой князь, — поклонился Ион, — я буду молиться, чтобы боги подарили вам удачу в это тяжелое время. И вернули силу с лихвой.
— Так и будет, Ион, так и будет. Меня ждет Лиля.
Когда в комнату принесли еду, и Ион заставил Василе поесть, то за чаркой теплого меда с травами, князь высказал идею:
— Надо обыскать комнату Димитру. Может, мы сможем найти что-то важное.
— Вот воистину на сытый желудок, вы думаете лучше всего.
— Как ты с господарем своим разговариваешь, старый ты филин?! — не злобно, но с необходимой грозностью ответил Василе и улыбнулся.
— Так ведь Больдо нет, а я его замещаю, — хитро улыбнулся в ответ Ион.
— Иш, помощники, лучше подсобите побыстрее все разрешить с ханским делом.
Ион быстро встал со стула, взял небольшую котомку с полки и подошел к двери:
— Тогда пойдемте, князь.
В комнате племянника было чисто и убрано, не валялось книг, маленький поясный меч, что Василе подарил ему для тренировок, аккуратно висел на стене с остальным арсеналом из арбалета, рогатки и походного пояса. Под ребрами больно закололо, и князь растер груди. Думать о том, что они оказались совершенно безоружны в плену, было страшно, перед глазами все поплыло.
— Господарь, вдохните, — услышал он голос Иона, который подсунул тому под нос пахучую дрянь. В уме сразу прояснилось, и Василе отклонился от поднесенного бутылька.
— Не время нюни разводить, ты прав.
Он быстрым шагом подошел к столу, за которым Димитру занимался и стал все перебирать, Ион же взялся за сундук с вещами. Солнце медленно опускалось к кромке леса, а они все искали и искали, но так ничего и не нашли. Ион боялся останавливать князя, понимая, что тем самым лишит его последней надежды зацепку о местоположении пленных Тэмура, но они уже пересмотрели все, что могли. Он даже раскидал магические соляные кристаллы, что в свое время выторговал у булгар, но чужой магии в комнате не оказалось.
Может быть, и он был неправ, что всю вину свалил на племянника. Но и в месть Вайорики не верил. А ежели это кто-то из слуг… От мысли об этом его отвлек грохот — Василе от злого бессилия грохнул об пол глиняный кувшин для умывания. В миг по комнате разлетелись черепки, а в деревянном полу осталась вмятина, но этого ему было мало, он, выпуская пар, топнул ногой по отметине… и провалился сапогом подпол.
— Не шевелитесь, князь. Дайте-ка мне взглянуть.
Василе послушно замер, наблюдая, как Ион, скрючившись в три погибели, рассматривают дыру под сапогом. Что он в эти щелочки может разглядеть, князь недоумевал, но послушно стоял, не пытаясь вынуть застрявшую ногу.
— А теперь, очень аккуратно, потяните ногу на себя и отойдите.
Василе, балансируя на одной ноге, так и сделал, даже не скрипнул. Ион же нырнул рукой в темное отверстие и вынул на свет небольшой предмет, завернутый в тряпицу. Когда они осторожно развернули ткань, то оказалось, что Димитру под полом хранил женское зеркальце из отполированного серебра, все украшенного самоцветами, да чужестранными письменами.
— Что это такое, Ион?
Вещица была странной, особенно в комнате мальчишки, но ведь прятал ее Димитру от глаз.
— Неведомо мне, господарь. И письмена незнакомые. Давайте проверим эту вещицу на стихии?
Василе кивнул, завернул зеркальце в тряпицу и повел Иона в оружейную — там за каменной кладкой была тайная комната, где они работали с магией: он, Больдо и Ион. Укрепляли артефакты, исследовали находки, тренировали силу. Хоть магия и была частью Валахии, и народ издревле привык оценивать каждого по силе дара, но никто ее особо не развивал, ритуалы не практиковал, полагаясь тут на волю богов. Не в почете это было, поэтому все свои уроки они проводили тайно. И книги там хранили древние, и артефакты секретные. Чем меньше поданные знают, тем лучше они служат на благо Валахии.