Значит, надо как-то держаться середины: с одной стороны, обходиться без нежностей, а с другой — все время поддерживать контакт, чтобы не удрали. Сегодня она решила обстоятельно проверить, было ли вчерашнее происшествие нормой здешних чудес или редким феноменом. Если все повторится, надежда будет только на аполин.
Кирюша, правда, заверил, что на них можно положиться.
Они ныряли все вшестером, с каждым разом уходя все глубже и глубже. Вода, спокойная, безразличная, подслеповато помаргивала отдаленными янтарными искорками и не желала показывать никаких фокусов.
Значит, все происшедшее на капустной фелюге было случайностью. Она обернулась — горизонт был чист, и солнце начало склоняться к красновато-бурым зазубренным горам. Золотой призрачный парус, точно плавник гигантской акулы, бесшумно шел прямо на них, толкая перед собой внушительную волну высотой в двухэтажный дом. Варвара забила ладонями по воде, привлекая внимание аполин.
— Братцы, ныряем! — крикнула им Варвара.
Белолицые самочки принялись передразнивать Варвару, по-аистиному щелкая клювами и даже высовывая языки.
— Сейчас вам будет ох как не смешно, — сердито сказала девушка, — да и мне тоже. Вы будете нырять вместе со мной?..
Варвару изумляла и бесила такая беспечность. Но в этот момент «парус», до которого оставалось каких-нибудь тридцать метров, беззвучно растаял, и на его месте обнаружилась совершенно неправдоподобная промоина в самой середине волны. Девушка даже зажмурилась и потрясла головой, настолько это зрелище противоречило всем очевидным законам природы: слева и справа от их резвящейся компании прошли два гребня с янтарной накипью, а их самих — и ее, и всех аполин — едва качнуло на подозрительно спокойной дорожке.
Варвара уже начала думать, что все это ей только показалось, но тут волны дошли до берега и с грохотом обрушились на пирс, так что из горбатых корпусов повыскакивали перепуганные лаборантки.
Она рванулась к берегу, закиданному тиной, медузами. Вылезла на галечную полосу, брезгливо встряхиваясь, и первым делом наткнулась на двух лаборанток, которые укладывали на кусок клеенки что-то зеленовато-бурое и обмякшее.
— Помочь? — спросила Варвара.
— Идите в душ, — недружелюбно ответила одна из них.
Они подняли клеенку и потащили, держа за углы и семеня от тяжести. Варвара двинулась следом и на пороге наткнулась на Параскива, в свитере и кардинальских плавках, с замотанной шеей.
— Я вам гарантирую, что все это бесполезно, — уныло проговорил он так, словно продолжал недавно прерванный разговор. — Мы ютимся друг у друга на голове, и я не могу оборудовать мало-мальски приличную реанимационную… Что нам шлют? Мясо, которое буквально ломится в двери Пресептории, чтобы попасть к нам на кухню, и забывают про оборудование и инструменты. И это называется гуманизм. Бережное отношение к чужой фауне…
Он сокрушенно, по-стариковски кивал головой после каждой фразы, но пропустить Варвару в душевую не догадывался.
— А Степанида идет к нам на поклон. Да не идет — бежит. Выплескивается. Швыряет к нашим ногам своих подкидышей и волком воет — разумные и гуманные, помогите!..
Варвара стиснула зубы и пошла к только что возведенному зданию таксидермической мастерской, которое в ее отсутствие обживали Пегас и Пегги — роботы-неразлучники, как она их прозвала. Пегас, двухмозговой препаратор-моделировщик, напоминал корыто, зажатое между двумя бурдюками; Пегги, сложнейший биохимический передвижной комплекс, являла собой причудливо сбалансированную пирамиду емкостей, анализаторов и тонких, как вибриссы, микроманипуляторов.
Сейчас она развлекала Теймураза космобиологическими анекдотами.
— Та-ак, — протянула Варвара, — а растворы отфильтрованы? Вчерашние шкурки дезинсекцированы? Голокристаллы обработаны? А?
Пегги развернулась к ней, взболтнув в верхней прозрачной емкости мышьяковокислый натр:
— Пигалица земноводная. Гавиалиха усатая. Амбистома сублимированная…
— Отключись на шестьдесят минут!
Разом наступила тишина.
Теймураз ошеломленно глядел в пространство — перебранка робота с человеком впечатляла.
— Никогда не женись, — мрачно посоветовала Варвара.
В его спокойных бархатных глазах метнулся кошачий блик.
— Теперь я вижу, что начальство было право, когда оснастило станцию только безгласными кибами, — проговорил он задумчиво. — Если хочешь, я помогу тебе демонтировать речевой блок у этой патологической хамки.
— Не надо. Во-первых, я все время одна, и мне просто необходимо на ком-нибудь разряжаться, а честить безответную скотину — это все равно что бить лежащего. А во-вторых, я ее нарочно запрограммировала так, что она заведомо невоспитаннее меня. Это избавляет от комплекса неполноценности. Да, как человек не вполне воспитанный, я должна спросить: ты зачем пожаловал?
— Да вот принес… — Он развернул кулечек — полетели клочки голубоватой шерстки. — По-моему, это была кошка. Голубая и травоядная. И врожденно ручная.
— Возможно, — сказала Варвара. — Была. А теперь есть только загубленная шкурка, которую не потрудились как следует очистить от жира — и высушить. Не говоря о всем прочем.
— Знаешь, мне как-то казалось, что самое главное — эту шкурку снять, а потом, чуть подсохнет, и набивать ватой.
— Ну да, оптимистическая формулировка: никогда не пробовал, но думал, что сумею.
— Ну, это же делают и школьники…
— Это делают школьники, обученные азам таксидермии. Азы я тебе преподам. Выло бы желание.
— Тогда давай прямо сейчас!
— Только тапочки какие-нибудь надену, а то мое все в море утонуло. Волна была сильная и какая-то нестандартная.
— Да? — загорелся Теймураз. — А поподробнее…
Но поподробнее и на этот раз не вышло. Экран внутренней связи засветился, и послышался раздраженный голос Сусанина:
— Норега! Почему вас нет на рабочем месте?
— Потому что рабочий день уже кончился.
— А я-то включил вас в полевую группу…
— Когда?
— Выход завтра в семь. Возьмете регистрирующую аппаратуру, которую можно навьючить на одного киба. Оперативное совещание сейчас, в конференц-зале.
— Лечу!
Экран погас.
— Ты, кажется, готова была ему на шею броситься, — насмешливо заметил Теймураз. — Ну, пошли, покажу тебе этот… зал.
«Конференц-зал» оказался тупиком коридора, заваленным традиционной для дальних планет надувной мебелью. Колченогий киб варил кофе, рядом с ним безучастно сидела Кони. На экране, наспех пришпиленном к стене, словно золотые синусоиды, ходили, играючи, морские змеи, демонстрируя невиданный энергетический баланс.
