глава тоже написана в основном Дмитрием Политовым. Я лишь немного подправил.
Шопперт Андрей
17 октября 1948 года. Полуфинал Кубка СССР.
- …Боягун? Трясутся коленки?!
Третьяков отчаянно замотал головой.
- Врёшь! – с удовольствием припечатал Вовка и плотоядно усмехнулся. – Будем работать.
Вратарь опасливо отодвинулся.
- Может, не надо?
- Надо, Федя. Надо! – не отказал себе в удовольствии процитировать классику советского кинематографа Фомин. И плевать, что этот шедевр пока ещё неизвестен.
А с тёзкой в самом деле творилось неладное. Крупная дрожь, белый цвет лица, подгибающиеся ноги – к гадалке не ходи, мандражирует парень. Что ж, придётся заняться уже привычным аутотренингом и прочими психологическими штучками-дрючками из будущего. Главное, непонятно, с чего вдруг распсиховался друг-приятель. Ну, да, полуфинал Кубка страны. ЦДКА! Бобров сам с бобрятами! И что? В недавнем матче за «золото» отбились, нужный результат показали? Показали. Почему сегодня должно быть иначе? Чего там сказано с умным видом. Вроде бы Конфуцием. «Посеешь случай - пожнёшь привычку». Для любого человека для любой команды, да даже для любого государства это должно стать лозунгом. Нужно научиться побеждать. И это не просто вера в себя. Тут серьёзней. И именно этой привычки побеждать, а не веры в свои силы чаще всего не хватало сборной СССР по футболу, ну и унаследовала это неверие в себя и отсутствие привычки побеждать сборная России.
Вдвойне странно подобное поведение Третьякова и с той точки зрения, что это уже не первая его игра за основу. После травмы Хомича в том самом сентябрьском матче с армейцами, когда на последних минутах легендарный «тигр» неудачно врезался в стойку собственных ворот и серьёзно повредил руку, молодой вратарь успел принять участие в двух кубковых встречах. 1/8 и ¼Кубка страны соответственно. Правда, соперники там попались, скажем прямо, так себе: ташкентский Дом офицеров и харьковский «Локомотив». И счёт в этих матчах говорил сам за себя: 3-0 и 7-1. Размялись.
Якушин после валидольной концовки игры с ЦДКА смотрел на Вовку волком. Почему-то Михей вбил себе в голову, что все проблемы, которые возникли по ходу матча, корнями уходят в то тактическое построение, которое так упорно пробивал Фомин. И хоть кол ты ему на голове теши, никак не может принять тот факт, что нынешние 3-2-5 – это уже вчерашний день. И в играх на кубок Михаил Иосифович, как баран снова перевёл команду именно на эту схему. Старичкам-ветеранам раздолье и форменная лафа, Вовке – бессонные ночи и зубовный скрежет. Хочется взять что-нибудь тяжёлое, да и врезать по хитрой михеевской морде! По наглой, по рыжей морде. Стоп, это уже из другого анекдота. Ага, песня была во время лихих девяностых: «А мы ему по морде чайником. И научим танцевать»
Фомин оба матча начинал на скамейке. Раздевался в запас и терпеливо ждал своего часа. Ну, или не терпеливо. Осень холодно. Вспомнил будущее и принёс из генеральского дома верблюжье одеяло. Сидел в него укутанный под взглядами молниями старичков из «Динамо».
Как правило, благодушный из-за довольно удачно складывающегося хода что одной, что другой игры, Якушин величественно снисходил до наглого пацана и выпускал его после перерыва. Дескать, иди, показывай, что ты там опять нафантазировал. Плохо, что команда это настроение своего старшего тренера прекрасно чувствовала и совсем не спешила следовать тем указаниям, что Фомин немедленно принимался раздавать, едва оказывался на поле. К товарищу Берии на приём что ли записаться, пожаловаться на саботаж отдельных несознательных индивидуумов? После памятного турне по Югославии и не менее памятной поездки на дачу к Вождю, в принципе такая возможность имелась. Но… опять это проклятое «но»! Не мог Вовка себя пересилить и опуститься до подобного. Хоть застрелись! Но помечтать-то можно? Приходит он к Лаврентию Палычу и говорит: «Мешают мне играть в «тотальный футбол, товарищ маршал Советского Союза». «Кто этот нэхороший человэк»? - сверкнёт очками «Лучший антикризисный менеджер»». «Хитрый Михей, да и всё «Динамо». «Харашо. Расстреляем завтра. Адын будешь играть. Нэ подвыды». Ну, его. Будем капать на камень.
Поэтому, сцепив в очередной раз зубы, он упрямо демонстрировал на тренировках, в двусторонках и даже в официальных встречах – шаг за шагом, раз за разом, - как именно нужно принимать мяч, двигаться, отдавать передачи, встречать соперника.
Для Фёдора Челенкова азы, для нынешних футболистов – заоблачные дали. Хорошо ещё, что Михей разрешил привлекать парней из молодёжки. Они-то своим примером не давали старичкам и Якушину поставить крест на вовкиных начинаниях. Ну а как, если в тех же тренировочных играх сопляки постоянно переигрывали заслуженных мастеров? Значит, не совсем ерунду двигает товарищ Фомин в массы? Эх, взять бы пару-тройку обученных мальчишек, поставить вместо ветеранов – сразу дело стронулось бы с мёртвой точки. Мечты, мечты. А часики-то неумолимо тикают, отборочные к Чемпионату мира не за горами. И с кем прикажете выигрывать кубок Жюля Риме?
«Ладно, хватит ворчать, как старый дед» - в очередной раз пнул себя Вовко-Фёдор. Нет его больше, деда, остался в другой вселенной. Будем жить с чистого листа. И работать с тем, что в наличии.
Пару мячей Вовка в тех матчах на кубок забил. И ещё отметился несколькими хорошими передачами. Позднее их начнут засчитывать, как в хоккее с шайбой, как голевые. Здесь пока игнорируют. Да и флаг им в руки. Кому надо, запомнит.
К сегодняшнему полуфиналу с ЦДКА динамовцы подошли с определёнными потерями. В лазарет, помимо Хомича, попал Василий Карцев. И Якушин, не мудрствуя лукаво, поставил вместо него универсала Савдунина, которому по ходу было все равно, где именно играть. Как шутили в команде, Владимир разве что ещё амплуа голкипера не попробовал.
А вот у их соперников, наоборот, появился выздоровевший Григорий Федотов, которого ЦДКА явно не хватало в сентябрьском матче. Что и говорить, серьёзнейшее усиление.
Вовка невольно вспомнил, как на предматчевой разминке один из величайших игроков этого времени бил по воротам. Не смог удержать, вот и нет-нет, а посматривал на половину поля армейцев. Интересно ведь.
На стадионе ещё было пусто, болельщики из самых нетерпеливых только-только подтягивались, и в безветренной тишине гулко звучали мощные удары по кожаной сфере. Федотов, что вышел почему-то в сером неброском пиджаке,
