закону Ньютона, (или Кирхгофа?) врезалась в стенку. Громко. Вовка, когда в один из первых своих посещений генеральской квартиры эту вмятину в стене с осыпающейся штукатуркой увидел, то думал, что случайно, так, кто-то толкнул, и всё жильцам заделать дыру некогда. А оказалось, что это фишка у генерал-полковника. Должно быть, с тридцатых годов привычка у Аркадия Николаевича. Там, генерал ты не генерал, хоть маршал даже, придут и арестуют чекисты с чистыми руками, вот и завёл себе правило один из главных чекистов, проверять, не прячется ли кто за дверью. Так, хоть успеет выхватить наган и пару горячих сердец остановить, спрятать семью и застрелиться потом.
Нет, никто это Вовке не говорил, но привычка была у Аполлонова странная и, пытаясь объяснить себе её, до чего другого не додумался.
Штукатурка при очередном «заходе» генерала домой из дыры продолжала осыпаться и мама Тоня, вечером всякий раз, замывая угол в коридоре, ворчала. Вовка решил помочь «сожителям» генерала. Добыл в мастерской на стадионе кусок железа в три миллиметра толщиной, просверлил в четырёх местах по углам, обтянул её кожей толстой, от порванного мяча, сделал четыре чопика деревянных, выпросил у слесаря коловорот и пришёл с этим всем в гости. Под вздохи мамы Тони просверлил дырки в стене, вогнал туда чопики и пришурупил железку.
- Не эстетично … - резюмировала, не догадываясь о будущем шедевре Гайдая, с выражением Миронова на лице, будущая тёща.
- Зато дёшево, надёжно и практично, - попытался Челенков спародировать голос Папанова.
Генерал вечером конструкцию на надёжность проверил. Обычного грохота не получилось, покрышка мяча удар почти погасила. Всем семейством собрались посмотреть. Лепота, ни одной крошки штукатурки на паркете. Аркадий Николаевич, тоже осмотрел дивайс и, хмыкнув, пошёл переодеваться, ни одобрения, ни возражения не высказав. При этом, как показалось Фомину, теперь, заходя в квартиру, дверь толкал ещё сильнее. Вот и сейчас, ручка двери ударилась о мяч и предупредила целовальщиков, что не вовремя они это дело затеяли. Непруха пришла. Вовка глянул на часы золотые. Да, нет, они-то нармально уселись пообниматься, это Аркадий Николаевич не вовремя пришёл. Ещё час до конца рабочего дня. Случилось что-то.
- Володька, подлый трус, выходи! - ну почти так.
- Володька, подлый подстрекатель, выходи!
Вышел, не в шкаф же прятаться. Так, и нет шкафа. Сам такую конструкцию соорудил, что и прятаться некуда.
- Туточки мы, Аркадий Николаевич. «Смотрит царь на Федьку, как язвенник на редьку», - Вовка выглянул из двери девичей светёлки.
- Чего?! - генерал застыл на одной ноге, перестал ботинок разувать.
- Стих придумываю, Аркадий Николаевич. Что случилось? «К нам на утренний рассол
Прибыл аглицкий посол»? – не удержался. А зачем кайф обламывать.
- Чего?! – так и стоит на одной ноге. Аист. Или цапля?
- Извините, Аркадий Николаевич. Это всё стих. Что случилось?
- Ты Федька, тьфу, Вовка, берега-то видь. Выполнил я хотелку одну твою. Доложил сегодня Молотову Вячеславу Михайловичу, а он говорит, что всё правительство на игру придёт. Сам, мол, организует. Культпоход! Мать его! Вечно ты меня в историю втравишь. - Аполлонов, наконец, отмер и ботинки стащил. Надел сшитые в артели «Робутса» меховые тапочки и прошёл на кухню, - Тоня где?
- Поехала Лену забирать из хореографического кружка, - высунулась из-за плеча Вовки Наташа. Помада не размазана. Нет помады.
- Ясно, марш уроки делать, мне с женихом твоим, как он выражается, «покалякать» надо. Иди сюда, голубь! Стой, Наташ, поставь там чайник на плитку, холодно на улице, ветер, продрог. Специально машину в двух кварталах остановил, пройтись хотел, прикинуть, что делать. Только вымок и замёрз весь, ничего кроме идеи Василия Сталина собрать сборную Москвы в голову не приходит. Эх, Володька, чего я тебя тогда в Куйбышеве не оставил?! Жил бы, как человек.
- Да, что случилось-то, Аркадий Николаевич? Что сборная Англии по хоккею на траве к нам едет?
- Весело ему. Нет, не сборная Англия. Едет венгерский клуб футбольный. «Вашаш» называется. Серебряный призёр их чемпионата. Опозоримся, всех поснимают.
- Аркадий Николаевич, Хотите, я вам расскажу, до чего вы с руководителями футбола нашего додумались. - Фёдор Челенков отлично про это турне венгров в СССР знал. Сто раз про него Бесков Константин Иванович рассказывал. Фишка у него была. Как кто запаникует, так Константин Иванович начинает рассказ, как они хвалёных «ВЕНГРОВ» под плинтус запинали.
- Умный. Ну, расскажи, - Аполлонов сел за изготовленный Вовкой стол на кухне и мотнул головой, предлагая «Дяде Степе» не отсвечивать под потолком, а оказаться «адекватным» собеседником, - Садись на табурет, что я должен слушать, голову вверх задрав, и так раскалывается.
- Вы с начальником футбольного отдела Всесоюзного комитета вашего товарищем Дубининым Виктором Ивановичем и прочими большими начальниками решили, что первый матч венгры сыграют с московским «Торпедо», якобы, а на самом деле сборной Москвы. Добавите туда с ЦДКА и «Спартака» лучших. А второй матч с нами, ну, то есть, с Чемпионом СССР. И нам на усиление ещё Боброва или кого из нападения сосватаете. Нельзя же проигрывать. Тем более что теперь вот, оказывается, что всё правительство СССР на матчах будет. Угадал?
- Мал ты ещё … Ну, в смысле, не ростом. Мал ещё учить … Тьфу, на тебя. Меня мал учить, говори, что не так, по роже твоей улыбчивой вижу, опять умничать будешь. Только учти, Фомин, что от этих матчей, считай, на девяносто процентов зависит, поедет сборная СССР в Бразилию или нет. Ага, репу зачесал.
- Да, шрам заныл на башке, сегодня отрабатывали дриблинг с мячом на голове. Ну, цирк.
- Потом про цирк, говори, что не так!!! – поднялся из-за стола, нахмурившись, Аполлонов, - Наташ, что с чаем?
- Всё, сейчас закипит. На электроплитке-то пара минут.
- Да, спасибо ухажёру скажи. Хоть запах керосина из квартиры ушёл.
- Аркадий Николаевич, ещё одну предсказушку хотите? – вспомнил Вовка рассказ Бескова и про матч первый этого «Вашаша» с «Торпедо».
- Ну, плюй в душу. – Сделал вид, что рванул на себе рубаху генерал.
- Перед игрой с
