Водитель «Лексуса» также знал свой маневр. Едва Гордеев с Белявским уселись в машину, джип тронулся с места. Они проехали по поселку сложным маршрутом, петляя между особняками. Затем «Лексус» выкатился на проселок, по которому двигались минут десять, пока не выбрались на трассу.
Уже на шоссе Гордеев сориентировался. Они ехали не в сторону Москвы, а в противоположном направлении, на северо-запад. Скоро свернули с трассы на узкую, когда-то асфальтированную, а нынче разбитую донельзя дорогу, по которой катили около сорока минут. Поля справа, поля слева, далеко впереди – зеленая полоска леса, на фоне которой виднелись какие-то вертикальные штрихи, светлые кубики, оказавшиеся вблизи металлическими мачтами и приземистыми строениями.
Как оказалось, стремились они именно туда, к кубикам и штрихам. Это был небольшой полевой аэродром с грунтовой взлетно-посадочной полосой. Из авиатехники на нем присутствовали старенький облезлый «Ан-2» и пара спортивных «Яков» под выцветшими брезентовым чехлом. Рядом с одним из домиков стоял «УАЗ».
При приближении «Лексуса» дверь дома распахнулась и на пороге появился мужчина в камуфляже и с охотничьим ружьем на изготовку. Он пристально вглядывался в подкатывающую машину.
– Охрана не дремлет, – подал голос молчавший всю дорогу Белявский и приказал водителю: – Посигналь ему.
Два коротких и один длинный сигналы клаксона успокоили камуфляжника. Он опустил ружье и спустился с крыльца, встречая гостей. На вид ему было лет шестьдесят.
– Привет, Казимирыч, – поприветствовал его Белявский, выходя из машины. – Погода нынче летная?
– И тебе привет, Евгений Серафимович, – степенно ответил Бесу мужчина. – Для вас, может, и летная, а для меня что солнце, что туман, разницы нет – все по земле и то ползком.
– Ну, ты свое отлетал, дай бог каждому столько. И насчет того, что ползком, сомневаюсь. За тобой не каждый молодой угонится. Что там с нашей птичкой-невеличкой?
– На подлете, – коротко доложил Казимирыч. – Минут через пять будет.
– Вот и ладненько, – потер руки Белявский и фальшиво напел: – «Страна дала стальные руки-крылья, а вместо сердца пламенный мотор…»
– Как дала, так и отняла, – неприветливо буркнул Казимирыч. – Я к себе, у меня чай стынет. В гости не приглашаю, вы и без моего угощения, думаю, обойдетесь.
Когда он скрылся в домике, Белявский обратился к Гордееву:
– Как ты считаешь, сколько Казимирычу лет?
– Ну примерно лет шестьдесят, – пожал плечами Станислав.
– Не угадал, почти восемьдесят.
– Ничего себе, – удивился Гор. – А выглядит на двадцать лет моложе.
– Бывший летчик, полковник, командир истребительного полка, Герой Советского Союза. На Отечественную войну не попал по возрасту, только-только в училище летное поступил. Зато в пятидесятые-шестидесятые годы успел и в Корее повоевать, в дивизии Кожедуба, и во Вьетнаме отметиться, где звездочку Героя и заработал, и на Ближнем Востоке отличиться в «шестидневной» войне.
– Вот бы не подумал, – покачал головой Стас. – Мужик как мужик и не такой уж старый.
– Генералом не стал из-за того, что для него авторитетов не было. Точнее, были, но те, кто летчики от бога. А остальных не признавал, при каких бы должностях и званиях они ни были.
А уж как политработников не любил! Потому и списали Казимирыча в расцвете сил, когда ему еще летать и летать было и боевой опыт молодым передавать. Без неба не мог жить, пошел в ДОСААФ летчиком-инструктором, но и там с кем-то поругался, уволили. Пока возраст позволял, на «кукурузнике» поля колхозные опылял. А как окончательно списали, сторожем устроился на аэродром. Все при авиации!
– А это чей аэродром? – поинтересовался Гордеев. – Колхозный, что ли?
– Был когда-то колхозный, а нынче частный. На ладан дышит. По выходным любители пытаются летать, но, говорят, скоро лицензии лишат – не соответствует нормам, – отмахнулся Белявский. – А вот и наш транспорт.
Со стороны леса послышался отрывистый стрекот авиационного двигателя. Через минуту из-за деревьев выплыл небольшой вертолет со «стрекозиной» остекленной кабиной. Он описал круг над полем, выбирая место посадки, и мягко опустился на землю.
Мотор пилот не глушил, лишь убавил обороты. Белявский кивнул водителю «Лексуса», видимо, отпуская его, и взмахом руки пригласил Гордеева в вертолет. Пригибаясь, они побежали к винтокрылой машине. Едва Белявский и Станислав заняли места в кабине и закрыли дверь, вертолет заработал мощнее и, оторвавшись от земли, резко пошел вверх.
Глава 14. На «объекте»
Не требовалось быть излишне проницательным, чтобы разобраться, куда «эвакуируют» Стаса. Он по расположению солнца прикинул на глаз курс и понял, что вертолет направляется в затерянный в лесах на Валдае учебный центр. Тот самый, в котором Гордеев проходил краткий курс телохранителя, если так можно было назвать испытания, которым его подвергли полтора месяца назад при приеме на работу.
Станислав не ошибся в своих предположениях. Вертолет плавно опустился на площадке у ангара. Дождавшись, когда остановятся винты, пассажиры вышли из машины. Прибывших московских гостей встречал уже знакомый Гордееву дочерна загорелый инструктор-парашютист.
Белявский пожал ему руку и представил Стаса и инструктора друг другу. Прошлый раз они общались без имен и фамилий, правда, и сейчас особо не знакомились.
– Станислав, – махнул подбородком в сторону Гордеева Бес и в свою очередь представил инструктора Гордееву: – Француз. Просто Француз. Прошу любить и жаловать.
Стас и инструктор молча пожали друг другу руки.
– Завтрак готов, – доложил Француз. – Прошу в столовую.
– Отлично! – расплылся в широкой улыбке Белявский. – Пока вертолет заправляют, мы чайку попьем. Заодно и о деле переговорим, чтобы времени не терять. Мне обратно в Москву спешить надо.
Разговоры о деле заняли не более трех минут. Не вдаваясь в подробности, Белявский, закусывая бутербродами и прихлебывая чай, сообщил инструктору, что Станислав несколько дней, может – недель, поживет в учебном центре. Чтобы он не скучал, с ним следовало организовать занятия.
– Вариант? – коротко спросил Француз.
– Я думаю, второй… или третий, – засомневался было Евгений Серафимович, но уже через секунду определился: – Занятия по третьему варианту.
– Понял, – коротко доложил инструктор.
– Да, и еще… – Белявский строго нахмурил брови. – Если вдруг посторонние появятся на «объекте», Станиславу с ними лучше не встречаться. Это касается вас обоих.
– Все ясно, – принял указание Француз.
Стас кивнул, подтверждая, что и он принял к сведению предупреждение.
– А раз всем все ясно, тогда устраивайтесь, знакомьтесь поближе – и за дело. А я полетел в Первопрестольную, – отставляя чашку, сказал Белявский и многозначительно посмотрел на Станислава. – У меня дел там – грести, не разгрести.
Устройство много времени не заняло. Гордееву отвели в одноэтажном домике, вероятно, бывшем офицерском общежитии, комнату, кстати, ту самую, в которой он жил при прохождении двухдневного «курса» телохранителя. Душ и туалет были общие, в конце коридора. Француз жил здесь же, через комнату. Из других обитателей «объекта», как определил учебный центр Белявский, Гор знал и общался помимо инструктора лишь с парнишкой-рукопашником, с которым прошлый раз работал в спарринге и на полосе препятствий, приятной во всех отношениях светской дамой, разговаривавшей с ним по-английски, и поварихой. Боец жил здесь же, в соседнем домике, повариху привозили рано утром, надо полагать, из какого-то селения, расположенного неподалеку. А вот приятной дамы на этот раз Станислав так и не увидел.
Порядок и распорядок в целом Стасу были известны. Подъем в шесть, отбой в одиннадцать. На ночь входная дверь в домик закрывалась на замок. Целый день – занятия с перерывами на прием пищи.
Уже наутро Гордеев узнал, что за «вариант номер три» приготовил для него Белявский. Француз поднял Стаса ровно в шесть часов и погнал на зарядку. Нагрузка была в целом стандартная: пятикилометровый кросс, упражнения на растяжку и силовые, работа на снарядах и с тяжестями.
После завтрака инструктор ознакомил Гордеева с подробным планом занятий на день и общим перспективным на неделю. Тут уже просматривалось кое-что интересное. Гор вряд ли ошибся, если бы сказал, что эти планы если не списаны, то очень схожи со специальным комплексом подготовки «БАРС», который проходят бойцы элитных силовых подразделений.
Правда, схожесть просматривалась в целом, а в частностях были серьезные отличия. Напрочь отсутствовали этапы отработки взаимодействия. А с другой стороны, кроме как с Французом и парнишкой-рукопашником, Стасу взаимодействовать не с кем, а с ними на спецоперацию ему не ходить. Много времени, по мнению Станислава – даже излишне много, уделялось снайперской дисциплине, а также владению холодным оружием и метательными снарядами. Рукопашного боя было запланировано в меру, общефизических занятий немного, в основном сугубо специальная боевая подготовка.
