свое мнение. Кроме того, молодой офицер и сам был расположен к уступчивости. Но на этот раз ему не пришлось идти на уступки, так как мы все согласились с его предложением.
Как раз в этот самый момент, словно благоприятствуя нашему решению, поднялся северный ветер.
— Добрый знак! — воскликнул наш командир. — Примем это как хорошее предзнаменование и не будем терять время. Нос на юг и поднять паруса!
Перед этим, пока мы пребывали в нерешительности, паруса были опущены и шлюпка предоставлена сама себе, как будто в ней не было никого. Теперь все изменилось: решение плыть в определенном направлении внушило нам новые надежды. Поднятые паруса наполнились ветром, шлюпка развернулась, и мы понеслись.
— Вперед, к Лисьим островам! — весело повторял молодой офицер. — Они должны быть как раз на юге, мы не можем миновать их.
Мы могли только радоваться такой уверенности. Однако в голосе мистера Рэнсома было нечто, говорившее нам, что сам он не вполне уверен, где находятся Алеутские, или Лисьи, острова, и что свое желание он принимает за свершившийся факт.
Во всяком случае, мы не могли бы желать более благоприятного ветра, чем тот, который дул в этот момент. Он нес нас как раз туда, куда мы хотели, со скоростью восьми узлов в час. Шлюпка оставляла за собой светящийся след, так как эти воды изобиловали фосфорическими медузами.
Мы шли таким хорошим ходом уже около часа, как вдруг были остановлены непредвиденным случаем. Наш фонарь внезапно погас: кончилось масло. Скажете, странная причина для остановки парусной шлюпки? Конечно. Если бы только нам было безразлично, какой дорогой идти. Мы держались на юг, и, чтобы не сбиться с курса, должны были постоянно сверяться с компасом, а как в темноте следить за магнитной стрелкой? Невозможно на ощупь определить положение магнитной стрелки. Компас теперь был нам бесполезен так же, как солнечные часы.
Тем не менее шлюпка продолжала свой ход по указаниям мистера Рэнсома. Однако все мы ломали головы: как добыть свет? Нет ли у кого-нибудь спичек? Ни у кого, не осталось ни одной.
— Нам остается довериться ветру, — произнес мистер Рэнсом, убирая компас. — Вперед, скорее! Греммель, займитесь парусами и дайте мне руль.
Они поменялись местами, и мы отдались на волю ветра. Но мы хорошо знали, что на ветер полагаться нельзя, особенно в Тихом океане. Он мог перемениться так же неожиданно, как часом раньше. Только этого теперь мы и боялись. Однако не прошло и часа, как тревоги наши обратились на другое. Ветер стал крепчать. Нам грозил шторм, а может, и настоящая буря. И теперь нас терзала только одна мысль: спасти лодку, спасти самих себя, уже не разбирая, куда дует ветер и куда он нас занесет. Буря! Это именно то, чего мы боялись все время. И она готовилась разразиться как раз теперь, когда мы поверили в свое спасение.
— Мы должны бежать впереди бури, с подветренной стороны, — сказал командир. — Греммель, возьмите риф у парусов.
Едва был взят первый риф, как офицер приказал взять второй, а несколько минут спустя — третий, последний. Мы пошли в бейдевинд под малыми парусами. Несмотря на эти предосторожности, лодку страшно подбрасывало на хребтах огромных волн, догоняющих нас.
К довершению наших страданий, сильно давал себя чувствовать холод. Полярный ветер из снежных пустынь и льдов дул нам прямо в спину. Казалось, что вместе с ветром нас хлестал по спинам и град, а для защиты от него у нас были лишь обыкновенные курточки. Если бы все эти муки не парализовали наши силы и не затрудняли движений, мы могли бы их не замечать. Что они значили в сравнении с теми несчастьями, которые обрушивались на нас одно за другим!
Мы сосредоточили усилия на том, чтобы волны не захлестнули нашей шлюпки. Как бы быстро ни неслась она впереди волн, все же некоторые из них настигали ее и обдавали нас целым дождем брызг. Те, кто не был занят маневрированием, не переставая, вычерпывали из лодки воду всем, что попадалось под руку. Теряя силы, мы уже спрашивали себя, скоро ли лодка пойдет под воду, однако продолжали бороться, и наши старания увенчались успехом.
В этих широтах летние ночи коротки, эта же ночь казалась нам бесконечно долгой, и мы думали, что ей не будет конца. Наконец, забрезжил долгожданный рассвет, но он не обрадовал наши взоры, потому что позволил убедиться, что в безбрежном океане мы одни…
Мистер Рэнсом встал на скамейку и в подзорную трубу оглядел море. Через несколько минут он сказал:
— С сожалением должен сообщить вам, друзья, что океан пуст.
Мрачное молчание было ответом на эти слова. Мистер Рэнсом продолжал:
— Греммель, посмотрите-ка вы. Вот подзорная труба.
Старый рулевой в свою очередь встал на кнехт и долго вглядывался в горизонт. Он не был счастливее командира и сошел с кнехта, говоря:
— Я ничего не вижу, сударь, кроме вспененных волн. От китоловных стоянок мы удалились к югу, и уже давно.
С этими словами он сел на свое место.
Наступило молчание. Мистер Рэнсом обратился ко мне:
— Мэси, я знаю, у вас хорошие глаза. Возьмите трубу, посмотрите вы. Может быть, вам повезет больше.
Могу без хвастовства сказать, что природа наградила меня необыкновенным зрением. Мистер Рэнсом не раз мог убедиться в этом во время наших вылазок за левиафаном. Польщенный выказанным доверием, я влез на кнехт и долго смотрел по сторонам.
Какое-то время я видел только огромные волны, которые поднимались, сталкивались и опадали, подминая одна другую. Сперва я оглядел горизонт, потом ограничил свой обзор непосредственно окружающей нас частью стихии.
— Я ничего не вижу, — произнес я в ответ на вопрошающие взгляды товарищей, устремленные на меня, и уже хотел сойти с кнехта, как тут же мое внимание было привлечено каким-то предметом. Это был обрубок дерева, качающийся на волнах, как бакен. Вероятно, я не заметил бы его, если бы на одно мгновение его не подняла на свой хребет волна. Так как я задержался на своем наблюдательном посту, мистер Рэнсом окликнул меня:
— Вы что-нибудь видите, Мэси?
Я старался в это время убедиться, действительно ли предмет, замеченный мною, был куском дерева, и он забеспокоился:
— Что там такое?
— Я думаю, метка, сударь.
— Метка? Клянусь Юпитером, это интересно! В каком направлении?
— Впереди, примерно в трех кабельтовых!
— Я сажусь на руль. Говорите, куда держать курс!
Я исполнил его приказание. Направление шлюпки пришлось изменить очень незначительно, предмет был почти на ее пути. Обрубок дерева действительно оказался меткой, как показывали буквы, выжженные на
